Плевать они хотели на результат моей работы и другие несущественные мелочи, главное — «мы им показали». И ладно бы вокруг были одни малолетние недоумки, как на вечеринке Кристины. Куда там. Нет, молодежи, конечно, тоже хватало, но полно и солидных отцов семейств. Вот зачем им это?
Шум постепенно стих. Все снова смотрели на меня. Сейчас эти люди реагировали как один организм, подпитывая друг друга эмоциями, которых никогда не проявляли в обычной жизни.
«Вот поэтому они и не боятся, — понял я, — они ощущают себя эдаким могучим гигантом». Снова вспомнились сказанные больше года назад слова Май о том, что на «Зеленом треугольнике» шестьдесят тысяч человек. Это, безусловно, сила, которая может многое. Например, перевернуть лодку, в которой мы все плывем.
И эта сила ждала от меня откровений. Вот как я стал голосом этого обреченного путча? И все-таки я решил попытаться спасти ситуацию.
— А значит, теперь мы будем зарабатывать больше, а наша работа станет проще! — с энтузиазмом, которого абсолютно не ощущал, выкрикнул я.
Растерянные, но заинтересованные лица. От меня ждали явно не этого, но и про волшебные перспективы готовы были послушать.
— Сейчас склад теряет до тридцати процентов прибыли из-за собственных ошибок и их последствий. Благодаря новой системе мы сможем этого избежать! Уже к концу года все наладим!
Я широко улыбнулся, стараясь не думать о том, что несу взятый с потолка бред о том, в чем абсолютно не разбираюсь.
— Отдел айти помог нам, снабдив хорошим инструментом, теперь давайте и мы хорошенько поработаем для общества. Доктрина гарантирует нам вознаграждение за труд, так пусть наш вклад будет максимальным! Увеличим производительность труда на тридцать процентов к концу года, и наше вознаграждение вырастет соответственно!
Меня поддержали нестройными аплодисментами. Я нес полную пургу, лишь бы отвлечь собравшихся от собственно причины их появления здесь, и мне удалось завладеть их вниманием.
Что мне еще сказать?
— Зарплату повысят, да? — крикнул из толпы кто-то.
Я уцепился за этот вопрос, и меня понесло.
— Конечно повысят! Лучше работаем — больше зарабатываем! Доктрина гарантирует это! Доктрина справедлива и эффективна! Так покажем всем, что заслуживаем большего! Покажем это, прежде всего самим себе! Мы можем!
Гул одобрения стал стройнее и громче. Похоже, идея заработать прибавку к зарплате отвлекла моих революционно настроенных коллег от царившего в их головах бреда.
Да и говорил я эту чушь так уверенно, что сам себе поражался, но это были еще цветочки. У меня в голове что-то щелкнуло, и я услышал, как произношу слова, которых никогда не собирался повторять.
— Наша судьба — в наших руках, и мы крепко ее держим! Так давайте это сделаем! Улучшим нашу работу на тридцать процентов! Все в наших руках! Каждый из нас может больше!
— Все в наших руках!
— Даешь зарплату на тридцать процентов выше!
Теперь крики поддержки доносились уже со всех сторон. Я незаметно для себя тоже перешел на крик.
— Мы сделаем это! Ради нашего Города, ради нас самих, ради справедливости Доктрины! Слава Доктрине!
— Слава Доктрине! — послышалось в ответ.
Вот как? Ладно, не важно.
— Заработаем больше денег! Покажем лучшее, что мы можем!
Я еще много чего кричал. В основном восхвалял Доктрину, обещал золотые горы и призывал взять свою судьбу в свои руки. Я был как пьяный.
Когда я, наконец, угомонился, все вокруг дружелюбно улыбались, возбужденно переговаривались и радовались, словно сегодня праздник какой-то.
Все, пора сворачивать этот балаган. Я спрыгнул с погрузчика.
— Но достичь наших целей мы сможем, только если закончим трепаться и примемся за работу! — крикнул я, уже оказавшись на земле. — Так что все расходимся по рабочим местам! Чтобы чего-то добиться, надо поработать руками, а не языком!
Меня уже не удивило, что все послушались. Под смешки и шутки народ стал расходиться.
— Молодец, Эрик, хорошо выступил, — похвалил меня Самюэль. — Народ, конечно, немного другого ждал, но так тоже сойдет.
— А чего ждал народ? Что я затяну удавку, которую они нам всем накинули на шею? — со злостью ответил я. — Думаете, Безопасность спустит нам этот митинг?
Самюэль удивленно взглянул на меня.
— А что они сделают? Ты видел, сколько нас? Думаешь, они сунулись бы в этот ангар? Да за нас поднялся бы весь «Треугольник». Тут мы хозяева и можем говорить все, что нам вздумается. Не трусь, малой, — усмехнулся кладовщик, хлопнув меня по спине, — пойдем лучше заступать в смену, задержались уже.
Я промолчал. Значит, вот как. Они не такие уж идиоты, они прекрасно понимали, что делали, собравшись тут. Это была вполне осознанная демонстрация силы. И Самюэль отчего-то уверен, что весь «Треугольник» поддержит эту акцию.
Похоже, я что-то пропустил. И скорее всего, не за неделю отсутствия на складе, а за полтора года моей добровольной изоляции от внешнего мира.
И все-таки я не верил, что Безопасность оставит это без внимания.
И оказался прав. Просто, как выяснилось (хотя что уж тут «выяснилось», мы это и так всегда знали), они умнее нас.
Никто не штурмовал ангар, к чему такие глупости! Никого даже не забрали в участок. Просто, как я понял из перешептываний в столовой на следующий день, каждого участника нашего митинга вечером посетила пара сотрудников Безопасности.
Насколько я смог составить себе картину, в кругу семьи, без поддержки соратников, наши бунтари чувствовали себя не настолько уверенно, и двусмысленный вопрос о том, сочувствуют ли они идеям, способным поставить под угрозу благополучие их близких, многих заставил задуматься.
Лично меня заставил задуматься тот факт, что мое скромное жилище никто не навестил.
Самюэль нашел меня во второй половине дня и выглядел мрачным, как никогда.
— К тебе вчера приходили? — осведомился он.
— Нет.
— Ясно. Значит, пришли сегодня. Давай топай к начальнику склада, говорят, у него там какая-то шишка из Безопасности с утра сидит. Тебя вызвали.
Да что ж такое. Хотя сам виноват, конечно.
— Извини. Похоже, мы тебя действительно втянули в неприятности, — буркнул в спину Самюэль. — Проклятые яйцеголовые!
Ничему человека жизнь не учит.
По правде говоря, особого страха я не испытывал. Не думаю, что из-за меня у родителей будут какие-то проблемы, мы уже полгода не виделись. Да и так понятно, что отец «моих» революционных взглядов не разделяет. Я их сам не разделяю.
Ну влепят мне выговор, отменят мою стажировку. Вот сделайте одолжение! Верните мне мои ночные смены и мой погрузчик.
В администрации склада я не был никогда и, честно говоря, предпочел бы и не бывать. Начальство выбрало местом своего обитания компактное трехэтажное здание посреди компактного милого парка. Я вообще только сегодня узнал, что на территории склада есть парк. Сегодняшний день, боюсь, вообще станет для меня днем открытий.
Шагая по тенистой аллейке,
