– А ты уверен? – спросила она.
– В чём?
– Это точно то самое место? – спросила Галка.
– Точно, – сказал я. – Мне отец его показывал. А ему дедушка.
– Странно… – Галка сощурилась. – Всё это странно. Как тут можно язей ловить? Тут же мелко. Насколько я знаю, язь глубину уважает.
– Река сильно обмелела. – Я снова достал наконечник и стал разглядывать через него Галку. – Отец говорил, что здесь раньше баржи ходили. А сейчас только пескари. А место точно то самое. Слева ручей, здесь зелёный камень, место то. И лес настоящий. Всё как положено.
– Там церковь старая на том берегу быть должна, – указала пальцем Галка. – На фото она есть. А здесь…
Галка опустила киянку и стала вглядываться в противоположный берег.
– Здесь нет никакой церкви.
– Ну и что? Она, скорее всего, развалилась, вот и всё. Или заросла, вон лес какой.
– Ну, может быть. Ладно, давай влезай сюда.
Я попробовал взобраться наверх, не получилось, песок на склоне осыпался, и я съехал обратно к воде.
– Всё верно, – сказала Галка.
– Что верно?
– Прадед тоже долго не мог подняться. Минуты три. За три минуты можно убежать на километр.
Я поймал торчащий из песка сосновый корень, ухватился за него покрепче и вытащил себя на косогор. Оказалось, что это довольно нелегко, кстати.
– На километр за три минуты по лесу не убежишь, – сказал я. – По стадиону и то не каждый пробежит, а по лесу-то… Ноги, короче, поломаешь. О корень споткнёшься, или в нору, барсуки нынче в беспределе.
– Я тоже так считаю, – согласилась Галка. – Это бестолковая мысль. Но прадед наш как-то за неё цеплялся.
– От отчаянья, – сказал я. – От отчаянья за что только не уцепишься. Взвоешь вообще.
– Кстати, о взвытье, – ухмыльнулась Галка. – Ты слышал, как сегодня ночью на чердаке завывало? Кошки, что ли, дурные?
– Тут кошек вообще нет, кажется. Это баньши.
– Баньши?
– Наверное, у нас баньши на чердаке завёлся, – сказал я. – Всю ночь рыдал и головой о трубу бился – бум-бум-бум…
– Ветер, скорее всего, – возразила Галка. – В доме шесть труб, может, просто в трубе свистит, вот и все дела.
– Это он, – упрямо сказал я. – Зловещий баньши Николай. Застрял в трубе и тоскует.
– Баньши может быть только женского пола, – заметила Галка. – Поэтому говорить «у нас завёлся баньши» неправильно. Неграмотно. Некультурно. А мы ведь культурные люди, да?
Я поморщился. Галка любит давить культурой и самообразованием. Да и вообще давить любит.
– Надо смотреть на вещи шире, – сказал я. – Двадцать первый век на дворе. И потом, этим ирландцам нельзя доверять, они все склонны… – я покачал головой и продолжил: – мистифицировать реальность. Вспомни хотя бы Стокера…
– Ты моего Стокера не трогай, – строго заметила Галка. – Стокер велик и славен, и вообще основоположник.
– Брехло твой Стокер, – возразил я от жары. – Читал я сдуру про ваших вампиров, я думал, там хоть страшно немного, а там сопли зеленушные…
Галка угрожающе покашляла.
– Или взять вашего хвалёного ирландского волкодава, – продолжал я. – Вот у нас технолог в школе завёл такого волкодава, отправился с ним на охоту… кстати, тоже Стокером назвал, в честь твоего основоположника. Так этот Стокер как волка увидел, так на дерево взобрался, потом втроём его оттуда стаскивали.
Я зевнул.
– Ясно всё с тобой, – сказала Галка. – Ты тёмная бесперспективная личность. – Галка почесала спину рукоятью киянки, приставила кол к земле, размахнулась. – Ну? – нахмурила брови.
– Правее, пожалуй. – Я сощурился. – Правее на два метра.
– С чего вдруг правее? До камня ровно девять метров, значит, это здесь. Ты мне голову не морочь, я сама кому хочешь заморочу.
– Там написано «под берёзой», – возразил я. – Ближайшая берёза в двух метрах.
И указал пальцем. Мне нравилось спорить с Галкой, с ней интересно спорить, но тут и спорить нечего – написано «под берёзой».
– Берёзу могло и смыть, – возразила Галка. – Ветром повалило в реку и унесло. Чёткие же указания – «девять метров от камня».
– Под берёзой. Ладно, – махнул рукой я. – Ладно, пойдёт, вбивай, будем считать, что он сидел здесь.
Галка ударила киянкой по колу, вогнала его в мягкий грунт.
– Он сидел здесь, и здесь всё и произошло, – сказал я. – На этом самом месте. Есть же, кстати, и фотографии, я помню…
– Чёрно-белые, ничего не понятно, – капризно заметила Галка и ещё раз ударила по колу.
Сильно. Звук улетел и вернулся эхом.
– Это кому как.
Я подошёл к Галке.
– Наш дед сидел здесь. – Я потрогал расплющенную верхушку кола. – Именно на этом месте. Прямо напротив него возле донок сидел его отец, то есть наш прадед. Там, где я оставил первый колышек. Поля собирала шишки…
– Кстати, зачем она собирала шишки? – перебила Галка.
– Варенье варить собиралась. Варенье из зелёных сосновых шишек, кстати, очень неплохое получается. У неё корзинка была, корзинку, как ты знаешь, нашли… Двадцать метров от берега.
Я отобрал у Галки киянку и направился в лес, считая шаги, на тридцать пятом остановился.
– Мог бы и по навигатору замерять.
– Двадцать метров – ровно тридцать пять моих шагов, – отмахнулся я. – К тому же аптекарская точность здесь не нужна.
Я вбил в мох третий кол, он проникал в землю туго, как в мясо. Наверное, из-за корней.
– А ну-ка, сядь на берег, – попросил я.
– Что? – не поняла Галка.
– Сядь на берег спиной ко мне, говорю.
– Ну ладно.
Галка опять села на берег. Я спрятался за сосну, позвал:
– Эй!
– Ну и что? – спросила Галка. – Я тебя не вижу, но это ничего не объясняет. Хотя ход твоих мыслей мне, в общем, понятен – ты хочешь сказать, что Поля спряталась за деревом.
– Да.
– Хорошо. Вот она спряталась за деревом – а дальше что? Наш дед обернулся, не увидел её, подумал, что его сестричка решила поиграть в прятки. Он бы её нашёл в два счёта. Улавливаешь мысль? Если бы она спряталась, то он бы её нашёл. А он её не нашёл.
Я выступил из-за сосны.
Галка так и не повернулась.
– Она исчезла, – сказала Галка. – И никто никогда её больше не видел. Никогда. Никогда.
Она не поворачивалась, продолжала сидеть ко мне спиной, и мне вдруг стало страшно. Наверное, это всегда так. Человек будет всегда бояться леса, пусть и через тысячу лет. Потому что в лесу слишком много мест, где можно спрятаться. За каждым деревом. За каждой кочкой. Человек, особенно городской, не приспособлен к лесу. То есть совершенно. Он ничего не слышит, не видит и не знает, как себя вести. Поэтому ему всегда кажется, что за спиной кто-то есть. И хочется оглянуться.
Вот так и рождаются легенды о леших, о тех, кто всегда стоит у тебя за спиной.
Я не удержался, оглянулся сам.
Никого.
Само собой.
Галка обернулась. В руках фотоаппарат, навела на меня. Щёлк-щёлк, сейчас вылетит птичка.
Вообще-то мы с Галкой не часто видимся, может, пару раз в год. В последний раз мы встречались на Крещение, когда
