Возможно, это и не случайно, возможно, отец этого и добивался – чтобы мы со Светкой поменьше думали, время ведь такое – думать надо меньше…
Что-то там наверху случилось, небеса сдвинулись, и вдруг через серую унылую вату проявилось солнце. И стало как-то веселее, потому что солнце сразу проникло всюду, под каждую ветку, под каждый лист и под каждую иголку, воздух вспыхнул радугами и водным туманом, и да, я запнулся.
Думаю, что за корень.
Или упавшую ветку.
Или в нору попал, лес, ничего не поделаешь, это же лес, тут везде корни, норы и ветки, люди запинаются за них и падают. Я тоже завалился как дурак, неловко ещё в придачу, едва мизинец не вывихнул на левой руке.
Вот так, упал, зашипел от боли, рукой затряс и увидел. Возле сосны, той, что справа. На высоте примерно полутора метров от мха перекатывалось в воздухе прозрачное облачко пара размером, наверное, с апельсин. Солнечный луч попал в него, и на секунду оно засияло ярко-розовым и тут же исчезло, точно и не было его вовсе. Да уж, удивительные штуки выкидывает солнце в летнем лесу. Солнце, водный пар, дыхание деревьев. Или устал это я, или от боли в мизинце…
Мизинец распух посередине и косил в сторону, я ухватил его покрепче и дёрнул. Палец с хрустом встал на место, я скрипнул зубами. Солнце пропало.
– Светлана, прекрати!
Моя сестра и мой отец продолжали ругаться.
– Я тебя прошу, прекрати! Светлана!
Отец уже завопил. У моего отца есть несколько степеней бешенства: в первой он хрустит пальцами, во второй кричит и бьёт кулаком по столу, в третьей орёт и белеет от злости, в финальной и четвёртой – вопит и брызжет слюной. Вот сейчас он как раз вопил и брызгал.
Я продрался через кусты на шум и увидел.
Отец и Светлана стояли друг напротив друга.
– Светлана, – отец выдохнул и попытался взять себя в руки. – Светлана, прекрати этот психоз. Сейчас не время и не место для нервов…
– Да отвали ты! – ответила Светка. – Отвали!
Я услышал в голосе Светки истерику. Пора, значит. Отец вопит – тоже пора, значит. Пора показаться.
– Доченька…
– Ненавижу тебя! – завизжала Светка. – Ненавижу! Это ты виноват! Ты!
– Светлана! – уже примирительно сказал отец. – Не надо так…
– Ты виноват! – свирепо повторила Светка. – Ты виноват в том, что случилось с мамой!
Отец хлопнул Светку по щеке. Ладонью. Не сильно получилось, но звонко, как в бубен.
Бдамц.
Голова Светки качнулась. Разумеется, отец не вкладывал в шлепок хоть какой-то силы, но всё равно. Довела.
– Извини, – сказал отец. – Извини, я не со зла.
Светка потрогала лицо. По щеке у нее разливалась краснота, а глаз яростно дёргался.
– Извини, – повторил отец.
Светка повернулась и направилась в лес.
Я за ней. Не стоило сейчас оставлять её одну, это понятно.
Я поглядел на отца, он отвернулся.
Светка быстро шагала сквозь лес, не глядя куда, продираясь через зелень, не оглядываясь. Я не собирался её догонять, пусть немного ярость сбросит.
– Ненавижу… – скрипела зубами Светка. – Ненавижу его!
Светка побежала. И я.
Мне пришлось за ней держаться, чтобы не отстать. Бегать я не люблю, особенно по лесу, глупое занятие. А Светка бегает отлично. И на коне скачет. И спортсменка. Это может дурную шутку сыграть. Во-первых, может сгоряча далеко забежать – выходи потом из этих буреломов. Во-вторых, с разбега легко удариться головой о дерево, такое с ней уже случалось. В-третьих, я считаю, что во всём надо знать меру, ну, побегали немного – и хватит, не следует перегибать, к тому же я палец почти вывихнул.
Так я подумал, догнал Светку и срубил её с ног, аккуратно стараясь, чтобы не ушиблась.
Светка упала во мхи. Я остановился рядом.
– Ненавижу, – прошептала Светка. – Ненавижу его.
– Он устал немного, – сказал я. – И заблудились ещё, как назло. Трудно держать себя в руках…
– И тебя, – Светка плюнула в меня, но не доплюнула. – Ненавижу.
– Жвачку хочешь? – спросил я. – У меня апельсиновая.
– Подавись, – ответила Светка.
– Послезавтра. Вставай, клещей наловишь.
Я подал ей руку, выдернул из зелени. Светка успокаивалась, это было видно, дышала уже спокойнее.
– Он виноват, – повторила Светка. – В том, что с мамой случилось, виноват он, а не я. Только он и никто другой!
– Никто не виноват, – возразил я. – Это… случайность.
– Он виноват. А всё свалил на меня. Он меня доведёт. Доведёт, это точно. Я сбегу.
– Куда? – спросил я.
– Куда-нибудь. Подальше. В Знобищево. Не могу, честное слово, не могу терпеть…
И Светка заплакала. Громко, с хлюпаньем и растиранием слёз по щекам. Всё по плану. Скандал – ярость – слёзы. Почти искренние.
Конечно, нам давно нужен отдых. Лучше поехать к морю на всё лето, к родным руинам, к акведукам, к амфитеатрам, к белому песку, лежать и щуриться на солнце.
Но мы здесь.
Я ждал. Светка, как я и предполагал, проплакала восемь минут, потом вздохнула и успокоилась.
– Жаль, что сосну так и не увидели, – сказала она. – Потом всем бы рассказывали…
– Бывает, – пожал я плечами. – Да, жаль. Хотя вряд ли бы сосна нас духовно обогатила.
– Кто знает… Иногда можно духовно обогатиться в самых неожиданных местах. Может, это была духовная сосна.
Светка достала платочек, вытерла лицо.
– Как выбираться будем? – спросила она.
– Надо подождать, – сказал я. – Отец что-нибудь придумает.
– Например?
– Например, у него брелок от сигнализации. Он пробивает почти на три километра. Я думаю, отец уже успокоился, сейчас он нажмёт на кнопку, блок в машине ответит, отец пройдёт на звук и побибикает нам.
– Будем ждать, пока он побибикает?
Я кивнул.
– Самое надёжное средство, – сказал я. – Если ты заблудился в лесу, не спеши куда-либо идти – сядь и послушай. И услышишь.
– Что?
– Лесопилку, железную дорогу, вертолёт. Звук сигнализации. Послушаем.
Светка покривилась, стали слушать.
– А у Никиты есть спутниковый компас-чесотка, – сказала Светка. – Браслет такой. Выбираешь направление, допустим, северо-восток, и, когда сбиваешься с направления, рука начинает чесаться. Хоть с закрытыми глазами можно идти.
Я промолчал. Восхищаться Некитом я не намерен, пусть Светка им восхищается. А отец скоро просигналил. Причём совсем рядом, буквально в сотне метров.
– Да уж, – усмехнулась Светка. – Заблудились, называется…
– Лес – странная штука, – сказал я. – Тут всякое бывает. Пойдём.
– Пойдём.
Отец посигналил ещё, и мы пошагали в сторону машины.
– Всё равно, – вздохнула Светка. – Всё равно я сбегу. Когда-нибудь.
Когда-нибудь и я. Надену чесоточный компас – и вперёд.
3
Утро дохлого дрозда
Гостевой дом «Тихая прохлада» располагался на одной из улиц, поднимавшихся в холм от центральной площади у реки, названия я не запомнил, имени кого-то. Мне «Тихая прохлада» напомнила широкий и плоский шатёр с экологической крышей из дранки, отец авторитетно заявил, что это прекрасный образец северной архитектуры, Светка выразила надежду, что клопов здесь нет.
Хозяйка усадьбы, как мне показалось, не шибко удивилась нашему появлению, спросила, осмотрели ли мы картинную галерею, нашли ли сосну, как нам пеньковый техникум, не выслушав ответов, объявила, что места у неё есть, правда, недавно делали ремонт и
