– Какую еще Шушу, млин? – не выдержал я. Достали этой шушей!
– Его не забудешь. Это лев‐кваз.
– Кваз-лев. Шу-ша? – Я по слогам произнес каждое слово.
– Да, это был ее питомец.
– Выходит, это вы нам там организовали встречу?
– Мы. Нам нужен был Гранит. Надеялись на Шушу, а также других зараженных. Хотя я был против, нет, – выставил вперед ладонь, – о гуманизме даже не думай или о том, что хочу хорошим показаться. Руководил мной голый прагматизм, мне тоже Провидец сказал, что ты нам в самом главном нашем деле поможешь, и ты помог – подозреваю, только из-за тебя удалось убить нашего врага. А шансов выжить при атаке Шуши было мало, кроме Гранита, конечно.
Я ничего не сказал, даже хмыкнуть не получилось. Помогли! Натравили стаю зараженных, нагнали высшей элиты, сказали «фас» льву… Тьфу ты, Шуше. Шушеньке! Шушлайке… Мать его так!
Злоба просыпалась лютая. Прикрыл глаза, затянулся горьким дымом, досчитал до десяти. Немного отпустило.
– И каково ваше предназначение?
– Тебе про это рано знать. Просто не готов.
– А когда буду?
– Это никто не скажет. – Помолчал, добавил: – Вот зачем ты Знак взял? Не знаешь? А я тебе скажу, потому что так надо было.
Отличный ответ. Почему? Так надо!
– Ты говоришь, что Гранит очень крутой, но отчего он Третьяка просто не убил, раз ненавидел, или меня…
– Про Третьяка – откуда мы знаем? – вмешался неожиданно альбинос, Дрек чуть отошел. – Захотел именно так все обставить. А ты… сам по себе, да на хрен ты ему не сдался! С тобой он разговаривал, время тянул, нас выманивал. С квазом там у них тоже все непросто было, он с ним-то и пошел, его в связи с нами подозревал. И просто ждал, когда начнем действовать. Обозначимся. Пойми, понимаю, непросто… Но для тех, кто здесь больше полугода – ты, пусть и свежак, но ты просто мясо. Нет, не так, ты обычное топливо, биомасса Улья. Даже не муравей, муравей заслужил право на жизнь здесь. Ты – пока нет. И вот представь, что у них творится в головах, да у каждого из нас, когда каждый, каждый чертов день ты видишь смерть, ты с ней живешь. Ее отголоски везде – объеденные костяки, зараженные, а ведь это раньше тоже были люди, хорошие или плохие, но люди… И всегда помни, что каждую чертову минуту, каждую чертову секунду, здесь сжирают человечество. Жрут здоровых и сильных мужиков, жрут слабых и малахольных, толстых и худых, жрут женщин, красивых и страшных, фотомоделей и доярок. И детей, подростков и младенцев. Всех… просто жрут!
Замолчал, подумал, потом улыбнулся, а скорее, скривил тонкие губы. Сбавил тон, продолжил почти шепотом.
– И ты, даже проходя в двух шагах, никому ничем не можешь помочь, и не потому, что ты такая сука, а потому, что не можешь! Понимаешь ты?! Свежак?! – Он почти выкрикнул мне в лицо, брызгая слюной. Я чуть отодвинулся. Тот вздохнул глубоко, беря под контроль эмоции. – Все здесь предопределено. Фатум. И даже твоя жизнь зависит только от Удачи, которой награждает тебя Улей. Толстяк, страдающий от одышки, с минусовым зрением и плохим слухом здесь может спокойно пройти там, где отряд спецназа сгинет. Удача, слепая удача помогает выживать, а не твои кондиции, данные, ум, еще что-то. Имеют значение только планы на тебя Стикса. Точка. Это… А ты знаешь, какая самая распространенная смерть среди опытных рейдеров?
Последний вопрос был риторический, повисла гнетущая тишина, я потянулся за сигаретами вновь.
– Самая простая. Пуля. В башку! – ответил тот на свой же вопрос, кивнул утвердительно, неожиданно неуловимым движением выхватил пистолет и, ничуть не задумываясь, приставил его к виску и выжал спуск. Выстрел. Брызнула кровь и мозги на броню. Пуля мерзко взвизгнула, обдирая краску с борта БТРа. Альбинос же завалился на бок. Засучил ногами.
Дрек на пару секунд прикрыл глаза.
Кнопка бросилась к телу, что-то говорила, причитала. Слезы бежали по щекам.
А меня от такого цирка в холод бросило. Воистину, верна поговорка: «Бей своих, чтобы чужие боялись». Тут же… Ад и мрак… И это «свои»? Куда же я опять врюхался?!
– Отойдем, – спокойно сказал предводитель секты. – Вот такая у них смерть. У тех, у кого нервы не выдерживают. И не думай, что слабак. Сильный был парень. Такое прошел и такое видел… Ладно, не будем. Всех нас по-разному ломает. Трофеи свои забери. Что-то еще нужно? Я обещал компенсацию.
Вот что мне нужно? Чтобы самому сильно в долги не залезть? Мне нужно уматывать отсюда, пока у них тут совсем башни не посрывало на радостях, ладно бы массовый суицид устроили, да только вряд ли. Пока у меня практически все имелось. Кроме… Вот же идиот! Мозг совсем отключился, боевые трофеи… Готов всю историю ментатам поведать? А у Гранита все узнаваемое.
– Да, есть одна просьба. Трофеи хочу поменять, готов по бросовой цене все отдать, кроме патронов. Мне нужен автомат под семерку, гранаты и… – Я решил обнаглеть. – И гранатомет. Не подствольный.
– У нас не магазин. Но автомат под семерку есть, с атомитами на твое счастье повстречались. Гранатометов нет.
До слез было жалко менять высокотехнологичное оборудование на то, что предложили. Достался мне «АК‐103», давно не чищенный, без всяких изысков, однако новый, в порядок привести и отлично! Пять запасных магазинов к нему. Двадцать пачек патронов, еще и гранитовские все повыщелкивал. Так же мне дали девять гранат: шесть «РГД» и три «Ф‐1». Два десятка патронов двенадцатого калибра, нож, явная самоделка, но хороший. «ПММ» и пять патронов к нему.
– Был еще обрез, но мы его даже брать не стали, – прокомментировал Дум-Дум. – Если хочешь вон Грека «Глок» забери, у нас их в достатке, автоматов мало, поэтому извини. Да и барахло нам твое по большому счету не нужно. Это мы тебе так даем, Дрек сказал.
Оставил себе все карты, пухлый блокнот, исписанную общую тетрадь, переложил сразу к своим документам. Деньги, нашлась и металлическая коробка с двумя споранами и тремя горошинами. Ее выкинул, остальное себе. Как и с десятком шприц-тюбиков с рад-спеком. Больше ничего, что не могло быть опознано и не убрано подальше от пытливых глаз, не имелось.
– Забирайте, у нас же обмен или где? – на самом деле не хотелось остаться должником. Мало ли, что им в голову придет.
– Еще вопрос, можно? – Главарь на меня посмотрел так, как на надоевшую муху, но кивнул.
– Перстень со Знаком что значит?
– Посвященный, идущий своим путем, – односложно ответил тот.
– А как у нас?
– Нас ведет Улей. Это все?
– Знак теплеет, когда эти
