– А планы сейчас?
– Какие планы тут могут быть?.. – вздохнул тот, потом подумал. – Не знаю… Мне положить на все…
Взгляд потухший.
Мужиком он был простым, прямым, рассудительным, вот только не стоило забывать, что и страсти внутри кипели, на какие накладывалась депрессия, может, и вызванная проведенными днями в камере наедине с самим собой, когда мысли, воспоминания, весь букет. И отвлечься при всем желании никак.
Посмотрим, загружу делами, а там видно будет. Сказал, что в железе разбирается.
– Будешь пока водителем-механиком, автомобиль у меня «Мародер». Отвечаешь за машину головой. Посмотришь сегодня, как опытный в этих реалиях, что еще надо доработать, мне сообщишь. По мере возможности – сделаем. Я же посмотрю на то, какой ты в деле.
Итак, Винт на место водителя, сектант за тяжелым вооружением. Тому просто некуда податься, даже в Монако, он посредник ресовский. Конечно, как вариант скрыться подальше, затеряться на Внешке, только и муром тот не был, и не хотел им становиться. Здесь у всех жизнь спичка, а те гасли, пусть и паскуды по большей части, часто не загорев. Многих такие «перспективы» останавливали. Но даже если и туда. Там его Постигающие могли достать, рядовые чины вряд ли так легко простили гибель товарищей, как и покушение на главного. Приказы приказами, не по своей воле… Да кого это и когда трогало? Выпил «мститель», закручинился, и вот ответ, кто виноват. В Улье же делают почти всегда по-простому. Да, и Княжество тоже неплохо опутало все вокруг. Если везде их деньги ходили, со всеми пусть и без огласки равновесие поддерживали, такую паршивую овцу сдали бы в два счета обратно.
А дальше… Дальше имелись четыре фурии, каждая из которых, пусть и провела в мире Улья от полугода до полутора, никакими особыми навыками не обзавелась. Самое слабое звено – Антуанетта, если три другие подруги уже убивали людей, а просто Мария имела какой-никакой боевой опыт – в перестрелках поучаствовала и помыкалась по Стиксу, то первая – цветок Острога. Нашли ее на Второй линии, и сразу – цивилизация. Впрочем, и статья у нее такая же безобидная. Подумаешь, свидетельница кастрации…
Просто глупая девчушка. Грозила та мне в бане на общей волне хулиганского куража.
– Врать бы я не советовал, – помолчал, посмотрел на Герду, вот здесь пригласил сам, ничего такого, что могло бы грозить бывшему командиру, а остальной контингент, кроме Вервольфа, где на нее тень могла упасть, хотелось бы допросить и понять, врет или нет. – Скажи, бубенцы ты мужику от пушистости отрезала? Или так, попугать?
– Я никому ничего не резала! – почти выкрикнула та. – Присутствовала, а того мы предупреждали, чтобы не лез к нам, и неоднократно, он же Одри за задницу у всех на глазах снова схватил, облапал!
Кивок подруги, не врет.
Поехали дальше.
– А какого черта муров вместе с Виленой на меня навели? Они не поговорить приходили. Тоже дитя безвинное?
– Ничего я не знала, эта… эта… она везде меня подставила. После твоей выходки в бане мы переругались между собой. И жестко очень. Вита, – слово будто выплюнула, – на место Хельги метила, однако за той всегда большинство, и тут поддержало, мол, договорились с Гранитом, и парни все нормальные, вправят мозги свежаку, чтобы не глупил больше. Извинится потом, и все. Я же – идиотка, «подруга, подруга», «надо жестче». Напилась с Москвичом, кураж поймала дурацкий. И только потом узнала о том, что та придумала и уже подрядила, когда ко мне явилась с общаком. Обчистила нас же всех, четыре жемчужины и рублями около пяти тысяч. Крыса! Наплела мне с три короба о том, что если не с ней – убьют. Я только посмеялась, «ментаты на что?» Тогда она заявила, что пристрелит и пистолет под рукой. И грохнула бы… Это она наказывала того типа с яйцами. И муров хотела кинуть, а твоя голова, про это же узнала только тогда, как насмешка над Хельгой, мол, вот как надо поступать нормальным уважающим себя женщинам. Вилену давно ее решения не устраивали, считала, что та слишком мягкая, только пугать и могла, а чтобы место под солнцем занять, надо кровью и зубами все выгрызать, иначе уважать не будут. Смогла от нее убежать в дороге, та стреляла вслед. Не попала. Я добрела до другого форпоста. Трое суток мыкалась, всего боялась. А там и взяли.
Герда кивнула.
– А удрала зачем? Вроде подруги… И собиралась куда Виточка?
– Подруги? После такого? Крыса она и тварь! И куда с ней? К мурам? Там одно будущее – подстилка в борделе, есть у тебя жемчуг и деньги или нет… Лучше так, в штрафники. В Монако она решила уходить, знакомого упоминала – Арнольд, Арни.
– Что еще про нее скажешь? Как найти?
– Не знаю, – очень энергично отрицательно помотала та головой, отчего даже волосы лицо скрыли.
И это правда. Поговорили еще пару минут.
– Хорошо. Будешь выполнять мои приказы, делать все, что скажу, может, и доживешь до конца срока. Иди…
Отравительница Марго, попав в Улей, была встречена рейдером Тяпой, тот к ней отнесся вполне себе нормально по местным меркам. Довел до ближайшего дикого стаба, не обижал по пути и хотел расстаться. Вот только сама дама в благодарность и видя творящееся вокруг, воспользовалась передком для поиска крепкого плеча. Только мужик попался из бедовых, которому эти сюси-пуси до одного места, воспринял как должное, оплатил номер на пару дней и за еду в местном бомжатнике, а затем «пока-пока, я по делам». Девочка пошла легкими тропами, благо и хозяин гостиницы только «за».
– А ты что на моем месте бы сделал? Думаешь, легко это по десять-пятнадцать потных и грязных ублюдков обслуживать? – зло прошипела та, но быстро одумалась, сменила тон. – Я этого Тяпу…
Неведомые пути-дорожки привели ее в Острог, работала официанткой в гостевой зоне. Здесь и увидела за столом того самого «сломавшего» ей жизнь ублюдка. Он даже ее не узнал, сидел, отмечал что-то с другом. Ну, та и сыпанула им от щедрот душевных яда какого-то. Итоги? Напротив. Прятала злобу во взгляде, сейчас я во всем виноват.
Посмотрю, если что – первая в расход. Но с ней все понятно. Предсказуемо.
А вот Мария психованная – чудила, смотрела на меня почти восхищенно. Герда ей даже кулак незаметно, как ей думалось, показала.
С последней, самой умной Милисандрой оказалось все непросто:
– Он Горбача один из замов. Был… Домогался. Ничего не вышло. Затем давить стал, а
