Один из подчиненных Тимирбулатова нанес Жукову удар прикладом автомата по правой щеке, на которой остался шрам. Затем его повалили на землю, начали избивать. Боевики, угрожая оружием, отобрали у него штормовой костюм и ботинки горного образца, а также радиостанцию Р-853 с двумя блоками питания, выданные ему по долгу службы в СКВО. Из личных вещей члены группы Тимирбулатова забрали у него часы «Электроника» и кожаные меховые перчатки.
После этого к Жукову подошел Тимирбулатов и спросил, где его оружие. Когда он сообщил Тимирбулатову, что является спасателем и не имеет оружия, тот приставил к его горлу нож и сказал, что если найдет у него хоть один патрон, то отрежет голову. Подчиненные Тимирбулатова нашли в кармане Жукова удостоверение личности и узнали, что он — подполковник из штаба СКВО. После этого Тимирбулатов приказал прекратить избиение. Всех троих захваченных повели в село Харсеной, оттуда — в Борзой, где поместили в дом. За этим домом наблюдал русский по имени Миша, которого, как он понял, использовали как бесплатную рабочую силу. Ему несколько раз удалось переговорить с Михаилом, и он узнал, что тот родом из Орловской области.
В дом, где их содержали, командир боевиков Тимирбулатов приходил каждый день. Он был вооружен пистолетом. В ходе ежедневных допросов военнослужащих он требовал назвать позывной для вызова вертолета, грозил расстрелом в случае отказа. Захваченных постоянно охраняли несколько человек. Впоследствии с группой боевиков Жукова переместили в село Комсомольское. Там он был освобожден военнослужащими федеральных сил.
На очной ставке между Жуковым и Тимирбулатовым потерпевший полностью подтвердил свои показания.
Потерпевший Могутнов А. Н., допрошенный в судебном заседании, полностью подтвердил показания Жукова А. П. об обстоятельствах захвата и пояснил, что они были захвачены в районе села Харсеной группой боевиков в количестве примерно 20 человек. Он получил несколько ударов прикладом автомата, в основном по лицу. Тимирбулатов отобрал у него документы — удостоверение офицера, в котором находились 400 рублей.
Впоследствии он увидел Тимирбулатова в телевизионном репортаже с сюжетом казни военнослужащих. Именно он был командиром того отряда, давал указания и был одет в камуфляжную форму иностранного производства, был вооружен автоматом, пистолетом и кинжалом.
Помимо удостоверения личности офицера боевики банды Тимирбулатова отобрали у него часы «Электроника», перчатки кожаные и разгрузочный жилет. Кроме того, под угрозой применения оружия у него было похищено имущество, выданное ему по долгу службы в войсковой части: 300 патронов калибра 5,45 мм, семь магазинов к автомату, шесть гранат к подствольному гранатомету, армейская фляга, две дымовые шашки, два сигнальных патрона, шлемофон, индивидуальный медицинский пакет, две ампулы промедола. Могутнов слышал, как Тимирбулатов угрожал отрезать Жукову голову. Именно Тимирбулатов предлагал им сдаться, когда они попали в окружение.
Затем их перевезли в район села Шатой на милицейской автомашине УАЗ. В ней также находился Тимирбулатов. От кого-то из боевиков он слышал, что Тимирбулатов занимал высокий пост в милиции.
28 февраля 2000 года Могутнова и сержанта Бегленко привезли в Вашендарой, где их должны были обменять. Вечером того же дня они были переданы представителям федеральных сил.
На очной ставке между Могутновым и Тимирбулатовым потерпевший полностью подтвердил свои показания и уличил боевика в совершении им преступлений.
Из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевшего Бегленко Д. М. следовало, что он полностью подтвердил показания Жукова А. П. и Могутнова А. Н. на предварительном следствии и пояснил, что руководителем группы боевиков, захвативших его, Жукова А. П. и Могутнова А. Н., был Тимирбулатов. Непосредственно в момент пленения одним из боевиков ему был нанесен удар прикладом автомата по голове, после чего четверо других начали наносить ему удары ногами и руками по голове и различным частям тела. Одновременно боевики жестоко избили Жукова.
В момент пленения члены группы Тимирбулатова забрали у него автомат АС-ВАЛ, бинокль, принадлежащие ему обручальное кольцо и разгрузочный жилет.
Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Проценко В. Ю. усматривалось, что с декабря 1996 года он находился в специальной командировке в Чеченской Республике в составе 2-го батальона в/ч 6455. В соответствии с боевым распоряжением 27 января 1997 года их группа, в состав которой входил и сержант Бегленко, вертолетом была доставлена на одну из высот, расположенную примерно в 20 км от села Харсеной. После убытия вертолета командир группы выслал дозор в составе Бегленко и Виноградова, которые обнаружили членов незаконных вооруженных формирований (банд). По группе был открыт огонь, после чего солдаты вынуждены были отойти в лес. Несколько дней они пытались установить связь с федеральными силами. Когда прибыл вертолет, то первым эвакуировали раненого. На следующий день для эвакуации прибыли еще два вертолета. Под непрекращающимся огнем на борт были подняты оставшиеся военнослужащие. Однако по причине повреждений одного из вертолетов пропала возможность забрать с земли Бегленко, а также спасателей — Жукова и Могутнова. Остальные члены группы удачно эвакуировались.
Помимо показаний потерпевших Жукова А. П., Могутнова А. Н. и Бегленко Д. М. вина Тимирбулатова подтверждалась другими материалами дела.
Допрошенный в судебном заседании свидетель Исайченков М. И. подтвердил свои показания, что с октября 1996 по апрель 1998 года он проживал в селе Борзой у Асаева Ахида по кличке Дуга. У Асаева был друг — Тимирбулатов Салаудин, который часто навещал Дугу. Во время наведения конституционного порядка на территории Чеченской Республики в 1994–1996 годах Тимирбулатов входил в формирование Белоева. Со слов местных жителей он знал, что Тимирбулатов причастен к похищению людей. В январе 2000 года в селе Борзой он видел, как Тимирбулатов привез, а затем переправил в Харсеной троих спасателей: Могутнова, Жукова и Бегленко. Могутнов и Жуков были ранены и избиты. Тимирбулатов в камуфляжной форме в звании полковника, вооружен автоматом и пистолетом. Со слов военнослужащих ему стало известно, что в плен спасателей взял Тимирбулатов. Он же принимал непосредственное участие в допросах этих военнослужащих, а также других лиц.
В ходе предварительного следствия и в судебном заседании было установлено, что Тимирбулатов действительно создал вооруженную преступную организацию и руководил ею, совершил разбойное нападение, посягательство на жизнь военнослужащих Жукова, Могутнова и Бегленко, захват их в качестве заложников и хищение личного и вверенного им имущества и боеприпасов, а также наркотических веществ и документов.
В соответствии с заключением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы № 802 от 11.05.2000 года, Тимирбулатов хроническим психическим расстройством не страдал и не страдает, и он мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Во время совершения им правонарушений, как видно из материалов уголовного дела и при настоящем обследовании, он также не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства. В отношении инкриминируемых ему деяний Тимирбулатова следовало считать вменяемым. В стационарном обследовании и принудительных мерах медицинского характера он не нуждался.
Таким образом, вина Тимирбулатова в совершении инкриминируемых ему деяний нашла свое полное подтверждение в ходе предварительного и судебного следствия.
Его действия суд квалифицировал: по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 102 п.п. «в, г, з, н» и 218 ч. 1 УК РСФСР; 33 ч. 3, 317; 33 ч. 3, 106 ч. 3; 33 ч. 3, 126 ч. 3 п. «а»; 209 ч. 1; 33 ч. 3, 162 ч. 3 п.п. «а, б»; 33 ч. 3, 163 ч. 3 п.п. «а, б»; 33 ч. 3, 226 ч. 4 п.п. «а, б»; 33 ч. 3, 229 ч. 3 п.п. «а, в»; 222 ч. 3; 208 ч. 1; 208 ч. 2; 222 ч. 4; 119; 33 ч. 3, 325 ч. 2 УК РФ.
Учитывая, что преступление, по которому вынесено основное обвинение, было совершено Тимирбулатовым в 1996 году и регулировалось нормами УК РСФСР, прокурор просил суд, чтобы при назначении окончательной меры наказания руководствоваться законом, предусматривающим порядок поглощения наказания менее строгого более строгим, то есть ст. 40 УК РСФСР, и вынести окончательную меру наказания — смертную казнь с конфискацией имущества.
Суд приговорил Тимирбулатова к пожизненному лишению свободы с конфискацией имущества, без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.
