– Бросим, – сказал Мальгрим.
– Невозможно, старина. – Он обнял Сэма за плечи. – Мы с Сэмом оба по уши увязли в яичном порошке и португальском маяке. Хотите попытать счастья в старом «Перадоре» – ради Бога, я готов, хотя ставлю десять против одного, что кончим мы все равно в «Троке». Но куда Сэм, туда и я.
– Только запомните: вся ответственность за последствия ложится на вас, – резко сказал Мальгрим.
– Старый шкипер Планкет никогда не отказывался от…
– Тихо!
Неведомо откуда налетел ветер, засвистал и сдул стену напрочь. С ревом ринулся он по туннелю, открывшемуся на том месте, где прежде была стена. И трое крупных, плотного сложения мужчин исчезли. Последнее, что осталось в памяти буфетчицы, вслед за тем потерявшей сознание, был голос фокусника: «Добро пожаловать в Перадор, джентльмены!»
Она только успела плеснуть себе коньяку, как в бар вошли Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит, оба высокие и элегантные, энергичные и оживленные.
– Доброе утро! – сказала Энн приветливо.
– Доброе утро! – сказал Филип столь же приветливо.
Женщина за стойкой сделала героическое усилие.
– Здрасьте, – сказала она. И медленно, с натугой продолжала: – Погодка… опять… разгулялась.
– О да, конечно! – откликнулся Филип. – У вас все ладно, тихо, не правда ли?
– Что правда, то правда. – Женщина закрыла глаза.
– Видите ли, мы ищем приятеля, – сказала Энн, источая чарующую улыбку совершенно попусту, ибо глаза буфетчицы были закрыты.
– Он сказал, что пойдет сюда, – подхватил Филип.
– Мистер Сэм Пенти…
– Вы его видели сегодня утром?
Женщина открыла глаза.
– Да. Он был здесь.
– Ах, какая радость, прекрасно! – сказал Филип, чувствуя, что следует как-то ободрить бедняжку.
– Итак, не могли бы вы нам сообщить, что с ним произошло? – Энн говорила отчетливо, словно обращалась к умственно отсталому ребенку или к иностранцу.
– Подойдите поближе, – сказала женщина чуть слышно. – Мне только что было совсем худо.
– Ах, какое несчастье, как это ужасно! – вздохнул Филип.
– Пожалуйста, не напрягайтесь, – сказала Энн, при-дви-нувшись ближе.
– Да нет уж, придется, – промолвила женщина, по-видимому собираясь с силами. – Уж хотите верьте, хотите нет…
– Ну что вы… конечно, мы вам верим…
– Он и еще двое полоумных – все втроем унеслись. Что-то у них там такое… какая-то принцесса… португальский маяк… шесть пальцев и швейцарские часы…
– Простите, – вставил Филип, – у вас получается не совсем ясно…
– Но это не важно, – возразила Энн. – Вы только скажите нам, куда они пошли.
Буфетчица трясущейся рукой указала на стену:
– Честное благородное слово… Вот сюда. Прошли скрозь стенку, а я так и остолбенела.
Энн и Филип взглянули на стену, взглянули на женщину за стойкой, взглянули друг на друга.
– Назад в контору, Фил, – сказала Энн. – И вряд ли Д. Д. будет доволен.
Глава пятая
КАК ЗАВЕРШИЛОСЬ УТРО МИСТЕРА ДИММОКА
И в самом деле, мистер Диммок был недоволен всем на свете. Примерно в то время, когда Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит возвращались из «Вороного коня», он звонил по телефону в «Жуй-да-плюй». Пневматические дрели грохотали что было мочи. Если бы Диммок оторвался от трубки хоть на миг и трезво оценил ситуацию, он сообразил бы, что, говоря по телефону, нет никакой необходимости перекрикивать шум дрелей. Между тем он так неистово орал в аппарат, что «Жуй-да-плюй» не мог разобрать ни слова. Но мистер Диммок считал, что виною всему дрели, которые заглушают его голос, и потому кричал еще громче.
– Я смотрел сегодня утром эскиз… Я говорю, смотрел эскиз сегодня утром… Но я сказал, что он не годится… Не го-дит-ся-а… для ваших пакетов – ни к черту… Я говорю, для пакетов… Да о чем я, по-вашему, с вами толкую? Что? Какие ракеты? Рекламные пакеты должны быть нацелены на покупателя… Я говорю, долж-ны быть на-це-ле-ны на по-ку-па-те-ля-а… Да не ракеты! Стану я звонить вам насчет ракет! Я говорю, с чего вдруг я стану звонить насчет ракет! О Господи Боже мой… Я позвоню вам позже… я го-во-рю, по-зво-ню поз-же-е…
Он положил трубку и обтер носовым платком взмокший лоб. На столе были сандвичи и стакан молока. С рассеянным и озабоченным видом мистер Диммок отхлебнул из стакана и откусил краешек сандвича, все еще с невольным подозрением поглядывая на большой шкаф у противоположной стены.
Он был ничем не примечателен, этот шкаф, – самый обыкновенный конторский шкаф для книг и бумаг, который лучше всего ставить так, чтобы его вообще не было видно, и тем не менее мистеру Диммоку чудилось, будто шкаф над ним насмехается.
И тут он заметил крысу. Это была большая бурая крыса, и вышла она из шкафа, хотя трудно было понять, как именно, ибо дверцы не отворились. Она отбежала от стены на шаг-другой, присела на задние лапки, взглянула на мистера Диммока и затем издала странный звук, нечто вроде «хи-хи-хи».
Это было уже слишком! В бешенстве Диммок вскочил и швырнул в крысу блокнотом, но промахнулся шага на два, не меньше. Крыса снова пропищала свое «хи-хи-хи» и шмыгнула обратно в шкаф.
– Пегги! – закричал мистер Диммок в микрофон. – Сюда! Живо!
Он откусил кусок другого сандвича, но хлеб показался ему противным, отдающим крысой.
– Пегги, – начал он возмущенно, – в конторе появились крысы!
– Какие крысы? Канцелярские? Да, у нас их две, и они наносят ущерб фирме…
– Да не канцелярские, а настоящие! Я только что видел крысу. Она выскочила из шкафа.
– О! Мистер Диммок… не может быть!
– Говорят вам – выскочила из шкафа! – кричал Диммок. – Здоровенная, жирная, бурая крыса, наглая, как сто чертей. Стояла вот здесь и смеялась мне в глаза. Я запустил в нее блокнотом и промахнулся, и она опять засмеялась. А потом удрала обратно в шкаф. Ну, что скажете?
Пегги сокрушенно покачала головой:
– Скажу, что нужно бы вам пойти домой, мистер Диммок.
– Домой? При чем здесь мой дом?
– Здоровье дороже всего, мистер Диммок.
– Не спорю, но какое отношение это имеет к крысам?
– Мне кажется, вам не следует оставаться в конторе и заниматься делами через силу, мистер Диммок. Я знаю, какой вы добросовестный, – мы все знаем, – но ведь дела – это еще не все в жизни. Разрешите мне вызвать машину и позвонить миссис Диммок.
– Нет, не разрешаю! – сердито сказал Диммок. – Подумаешь – увидел крысу!
– Да не в крысе дело, – сказала Пегги, и в голосе ее зазвучали, а в глазах заблестели слезы. – Вы говорили, что видели карлика.
– Ну и что? Да, я видел карлика!
– И вы говорили, что он тоже ушел в шкаф…
– Довольно, Пегги, – заявил Диммок, внезапно возносясь на высоту своего служебного положения. – Занимайтесь своим делом, а мне предоставьте заниматься моим.
– Хорошо, мистер Диммок.
Она повернулась к двери.
– И скажите там, чтобы в следующий раз мне не приносили сандвичи, которые вкусом напоминают опилки.
Она остановилась на пороге, обернулась и с упреком взглянула на шефа.
– О, мистер Диммок… дело не в сандвичах… дело в вас…
Как только девушка скрылась,
