Кэммерлинг – хороший земной юноша, и его родители сделали ему приятный сюрприз: подарили к традиционному Году Странствий звездолет «Голконда-990». Но Кэммерлинг, в отличие от своих ровесников, не только отправился в путешествие в одиночку, но решил посетить самые отдаленные районы Вселенной, где с гостиницами хуже некуда, а то и вовсе нет гостиниц. Так он оказался первым землянином – или по крайней мере первым за долгое-долгое время, – опустившимся на планете Годольфус-4.
Как только открылся люк, уши Кэммерлинга заложило от неистовых криков, воплей и бряцанья, исходящих из огромного облака пыли, в котором изредка что-то сверкало. Когда пыль немного осела, Кэммерлинг понял, что является свидетелем некоего дикарского празднества.
На равнине перед ним стремительно сближались две колоссальные массы аборигенов. С одной стороны фаланга за фалангой шли какие-то типы, облаченные в кожаные кирасы и ножные латы, с обсидановыми копьями, украшенными развевающимися волосами и еще чем-то, что Кэммерлинг принял за сушеные орехи. С другой стороны на рептилиях неслись галопом всадники в блестящих кольчугах, с визгом размахивающие тяжелыми шипастыми шарами. За ними виднелись ряды лучников с огненными стрелами; всю ораву подпирали цимбалисты, барабанщики, трубачи и знаменосцы, изнемогающие под штандартами с реалистическими изображениями освежеванных тел.
Две орды столкнулись в первозданной ярости, и равнина превратилась в водоворот ударов, уколов, отсечений, расчленений и других явно недружеских действий.
– Вот так да, – ахнул Кэммерлинг. – Неужели это самая настоящая, взаправдашняя война?
Его присутствие заметили несколько ближайших воинов. Они остановились, выпучив глаза, и были немедленно зарезаны. Из гущи схватки вылетела голова и, истекая кровью и кошмарно ухмыляясь, подкатилась к ногам Кэммерлинга.
Не задумываясь, он включил воудер – электронный аппарат, транслирующий человеческую речь, – и гаркнул:
– ПРЕКРАТИТЕ!
– Ох, – с раскаянием прошептал Кэммерлинг, когда по всему полю пошел треск – стал лопаться обсидиан, и многие упали наземь, зажимая уши. Юноша уменьшил громкость и, припоминая свои конспекты по пантропологии, стал внимательно изучать войска, высматривая главных.
Скоро его внимание привлекла группа знаменосцев на холме. Среди них на высоком желтом драконе с клыками, разукрашенными каменьями, восседал закованный в броню гигант. Эта колоритная личность что-то ревела и угрожала Кэммерлингу кулаком.
На аналогичной возвышенности напротив Кэммерлинг заметил цветастый шатер. Заплывший жиром розовощекий годольфусец возлежал на золотых носилках в окружении стайки обнаженных младенцев и томно покусывал с ножика какое-то лакомство, наблюдая за Кэммерлингом. Потом он вытер ножик, воткнув его в одного из младенцев помясистее, и щелкнул пальцами, сверкнув нанизанными перстнями.
Все эти проявления варварства ранили душу Кэммерлинга, хорошего земного юноши. Не обращая внимания на огненные стрелы и прочие снаряды, летящие в его направлении (их отражало невидимое походное силовое поле), он настроил воудер на обращение непосредственно к двум вождям.
– Приветствую вас! Я – Каммерлинг. Не подошли бы вы ко мне поближе, чтобы обменяться мнениями по ряду вопросов? Если, конечно, вы не слишком заняты…
Каммерлинг с удовольствием увидел, что после некоторого колебания вожди и их свиты стали приближаться, а бушующая поблизости толпа – отступать. К сожалению, делегации остановились на расстоянии, пожалуй, чересчур большом для полезной встречи. Поэтому Каммерлинг шагнул вперед и обратился доброжелательно:
– Послушайте, друзья. То, что вы делаете, это… ну, не поймите меня неправильно, но это нехорошо. А главное – бессмысленно. Я никак не хочу оскорбить ваше культурное своеобразие, но так как рано или поздно вся эта военная шумиха закончится, что доказывают научные изыскания, то почему не остановиться сейчас?
Увидев, что вожди смотрят на него непонимающими глазами, он добавил:
– Я плохо помню исторический символизм, но мне кажется, что вам двоим следует пожать друг другу руки.
При этих словах тучный принц в паланкине оплевал трех младенцев и завизжал:
– Чтобы я коснулся этого ящеролюбивого потомка непереводимо испражненного женского органа?! Я кину его зажаренные внутренности на утеху осужденным ворам!
А всадник на драконе запрокинул назад голову и взревел:
– Мне дотронуться до этой хромосомно несбалансированной пародии на питающегося падалью паразита?! Его кишки украсят подхвостники сбруи тяжеловозов для фургонов, перевозящих трупы!
Каммерлинг понял, что эта щекотливая проблема требует деликатного подхода. Подстраивая нагревшийся воудер, он напомнил себе, что должен с величайшей осторожностью относиться к чужим этическим нормам, и сказал, приятно улыбаясь:
– Если позволите мне высказать свое мнение, то я бы предложил считать: молекулярная генетика и универсальная человечность сходятся, что все люди – братья.
Услышав это, вожди посмотрели друг на друга с внезапным и полным пониманием и швырнули в Каммерлинга все попавшиеся под руку боевые предметы. Их примеру последовали сопровождающие лица. Каммерлинг обнаружил, что из града снарядов ножик и топор проникли в походное силовое поле и поцарапали обшивку. Он только собрался выговорить вождям за это, как из носа космического корабля вырвались два бледно-голубых луча и мгновенно обратили предводителей, дракона, младенцев и все их окружение в стекловидные лужицы.
– Ай-ай-ай, – укоризненно заметил Каммерлинг кораблю. – Это тоже нехорошо. Зачем ты так сделал?
Печатающее устройство воудера пробудилось и выдало курсивом:
«Не волнуйся, милый юноша. Твоя мать запрограммировала некоторые непредвиденные обстоятельства».
Каммерлинг недовольно поморщился и обратился к собравшимся войскам:
– Поверьте, я искренне сожалею о случившемся. Если ко мне подойдут заместители усопших, я постараюсь, чтобы это не повторилось.
Когда улеглась суматоха, к нему приблизились два военачальника постарше и менее роскошного вида. Сверкая белками глаз, визири опасливо посмотрели на Каммерлинга, на его корабль, на лужицы, которые уже остыли и переливались всеми цветами радуги, и, наконец, друг на друга. К крайнему удовлетворению Каммерлинга, они постепенно позволили склонить себя на мимолетное касание перчатки противника. В восторге Каммерлинг воскликнул пришедшую на ум историческую фразу:
– Перекуем ваши мечи на орала! – Потом довольно рассмеялся и добавил: – Друзья, я желаю подчеркнуть, что не собираюсь вас запугивать чудесами своей совершенной техники, созданной просвещенными усилиями свободных умов необъятной межзвездной миролюбивой Земной Федерации. Но не думаете ли вы, что было бы интересно – хоть, скажем, в порядке эксперимента – объявить мир, например, в честь моего приезда, – он скромно улыбнулся, – и приказать армиям… э-э… расходиться по домам?
Один из визирей издал
