========== 10. Мастер сковороды девяностого левела. ==========
Они сидели в засаде у длинного приземистого здания, похожего на склад. Они – это Женя и Альфи, потому что остальных солдат Пасынок, чье лицо почти полностью скрывал повязанный до глаз платок, увел внутрь. А им – герои из героев! – было велено стоять у черного входа и пресекать любые попытки бегства, кто бы там ни находился. По мнению бравых ополченцев, лучше бы там находились только крысы и тараканы. Уж с ними они точно справились бы.
Итак, они сидели в засаде. Изнутри пока не доносилось ни звука, а от нервов у Жени проснулась говорливость похлеще чем у Альфи. Так всегда было – но вот если на зачетах это спасало и можно было до смерти уболтать препода, то здесь… Но первым все равно не сдержался Альфи.
- А эти Трущобы могли бы оказаться не таким плохим местом, - прерывающимся голосом зашептал он. – Вот только сами Трущобы убрать, и замечательные Трущобы были бы!
Губы толстяка кривились в истеричной усмешке, еще чуть-чуть, и грянула бы паническая атака, но вдруг грянуло совсем в другом месте.
- А-ааа! – завопил кто-то за стеной, отчего Женя подпрыгнул и выронил меч. Первой мыслью было – надо бежать, второй – в какую сторону? После секунды замешательств победила порядочность.
- Стой, ты куда? – подскочил Альфи, когда Женя распахнул двери черного входа. - Нам велено ждать здесь!
- А если их там убивают?
- А если там убьют нас? – резонно ответил Альфи, но все же шагнул внутрь вслед за новым и пока единственным другом.
На складе пахло плесенью, прогнившей древесиной и пыльными тряпками. Если бы у Евгения была пара минут, чтобы хорошенько поразмыслить, он бы успел пожалеть о своем таком поспешном решении. Но на рефлексию времени не было – прямо ему на встречу вылетел обитатель этого заброшенного (но не совсем) склада. Недружелюбно настроенный и до зубов вооруженный.
- Крысеныши, - прошипел он, налитыми кровью глазами уставившись на испуганно замерших на месте парней.
- Мамочка, где же остальные? – и впрямь по-мышиному пискнул Альфи.
А остальные были совсем недалеко – в коридоре позади обезумевшего от ярости головореза уже с топотом неслось подкрепление, но тот, видно, настолько съехал с катушек, что даже открытой входной двери он не заметил, и огромными шагами направился прямиком к Жене. Время словно замедлилось, счет пошел на секунды.
- Не подходи ко мне, я не привит от бешенства! – выкрикнул первое пришедшее на ум медик, выставив вперед меч и делая шаг назад.
- А, моя нога! – завопил Альфи, дергаясь в сторону и налетая на прислоненный к стене стеллаж. Истлевшая древесина не пережила такого обращения и рухнула на пол, щедро осыпав стоящего рядом Женю пылью и гнилыми щепками. У его ног с душераздирающим лязгом грохнулась то ли сковорода, то ли ковш. Приглашающе поблескивающая ручка так и просилась в руку, уж простите за каламбур. Разум пронзило до дурости простое решение.
- Во имя Джеки Чана! – победоносно взвыл Женька, замахиваясь сковородой.
Удар пришелся прямо в лоб. Сковородка с визгом бухнула, как треснувшая барабанная установка, а глаза бандита сразу свелись к переносице, но он все же устоял.
- Альфи, вали его! – крикнул Женя, имея в виду врага, но Альфи, решивший держаться в стороне, нашел решение ничем не хуже, и просто свалил на головореза еще один стеллаж. Когда звон в ушах улегся, наступила тишина.
- Уф, вот это было кла-аассно, - отерев вспотевший лоб, подвел итоги Женя.
- Хорошая работа, - раздался за спиной спокойный и чуть удивленный голос. Наши герои обернулись, на всякий случай делая шаг назад. Но угрозы не было. Чуть позади стоял командир их маленькой команды, а и из-за его спины с выпученными глазами выглядывали оставшиеся трое новобранцев.
Пасынок сдвинул закрывающий лицо платок к подбородку, и теперь, когда Женя видел его усталую полуулыбку, он уже не казался ему таким мрачным и суровым, как раньше. К тому же, воин был вряд ли старше самого Жени.
Пока герои приходили в себя, Пасынок подошел к едва шевелящемуся телу под стеллажом и носком сандалии отбросил в сторону тряпье, прикрывавшее его лицо.
- Ну надо же, - присвистнул он. – Это же сам Бойл, сколько мы за ним гонялись!.. Ну-ка, помогите мне выволочь его наружу.
- А Жекичан – это кто? – тихонечко спросил Альфи, когда они уже покидали склад.
========== 11. Во имя Жекичана. ==========
Следующий день, отведенный на отдых, превратился в день славы для Жени и Альфи. Судя по беготне, которое вызвало их возвращение, они и правда выловили на складе крупную рыбку. Альфи без лишних просьб сразу вывалил все сплетни, которые знал про этого Бойла, но Женя его плохо слушал. Свою первую победу он решил отпраздновать один на один с плеером, пока аккумулятор еще совсем не сдох, поэтому сквозь «Give me a hell, give me a yea-aaah» смог разобрать только, что тот был не самой последней занозой Императорской задницы и всех честных граждан Ранке вообще. Да вообще пофиг. Пока не иссяк адреналин, Женя наслаждался эйфорией.
Между тем, как оказалось, остальные члены их команды в тот день стали свидетелями большей части битвы со сковородкой. Рассказы об их героизме быстро расползлись по казармам, обрастая совсем уж невероятными подробностями. Пару раз к Евгению даже обращались другие новички, прося рассказать о великом Жекичане, покровителе воинов, и просили замолвить за них словечко перед ликом заморского бога при следующей молитве. Конечно же, в этом была уже заслуга Альфи, который свято верил, что если бы не защита нового божества, о котором он первый раз слышал, их засада закончилась бы куда более плачевно.
Так, байка за байкой, слухи об их приключениях дошли и до Пасынков, которые, вообще-то, мало интересовались судьбой Народного Ополчения, вполне справедливо считая их обузой. Но Альфи-болтун, приноровившись докрикиваться до Жени сквозь наушники, сообщил, что тот Пасынок, который сопровождал их во время миссии на складе, был бывшей правой рукой самого Темпуса, командира Священного Союза. Как это можно быть «бывшей» правой рукой Альфи не уточнил, а на женины расспросы только краснел и смущенно отмалчивался. Очень странно, учитывая, что бывший торговец никогда не упускал случая потрепать языком.
Словом, когда Женя в следующий раз встретил того Пасынка, он его не сразу узнал, так непривычно тот выглядел без доспехов и скрывающей лицо повязки. И не сразу спохватился, когда незнакомый юноша вдруг подсел к ним за обедом с чуть рассеянной улыбкой. Женя, окрыленный вниманием, продолжал трепаться, не обращая внимания
