Арт вскочил с кровати и направился к выходу из комнаты. Повернув замок и оказавшись в коридоре, парень прислушался. Из гостиной, как и полагалось по вечерам, летели грустные ноты фортепиано. По телу пробежал лёгкий ток. Раньше Арт не слышал этой мелодии. Парень медленно зашагал в сторону звука. Музыка пронизывала до дрожи, то ускоряя темп, то замедляясь. Тонкие ноты звучали словно удары капель слёз о твёрдую поверхность. Арт всегда удивлялся способности Алекса передавать свои эмоции через мелодии лучше, чем собственной мимикой и красноречием. Но, если раньше Алекс играл печальные композиции, то эта была душераздирающей. Парень не сомневался, что именно так звучит Его боль, Его плач, Его крик, теперь уже также лившийся по венам Арта, даже если с первой ноты музыка звучала спокойной.
Он подошёл к дверному проему в гостевой. Как обычно, свет был погашен, зато все свечи — зажжены. Алексу всегда было комфортнее при блёклом освещении. Арт взглянул на Него, одиноко сидящего на банкетке напротив фортепиано и искусно перебирающего черно-белые клавиши длинными изящными пальцами. Парень остановился и опёрся о дверной косяк. Арт ещё ни разу не наблюдал за игрой Алекса лично, всегда оставлял Его наедине с собой в такие моменты, а сам слушал издалека. Но сейчас он не мог не полюбоваться столь завораживающим явлением. На минуту Арт даже забыл обо всём, отдавая себя целиком и полностью музыке и её поэтической печали. В вечернем полумраке он смотрел на черты лица Алекса, которые в данный момент, не стесняясь, выражали настоящую грусть. Ему больно. Арт видел, знал и чувствовал это. Рукава Его рубашки были всё так же закатаны до локтей, обнажая сильные руки, обтянутые белоснежной фарфоровой кожей, и тонкие изящные запястья, которые двигались так плавно на волнах эхом разносящейся по особняку мелодии. В тени комнаты Его скулы казались ещё выше, а ресницы — ещё длиннее. Пряди черных волос чуть спадали на лоб. Арт смотрел на Алекса и всё, что приходило на ум, — это слово «прекрасно».
Внезапно Алекс оборвал игру, окуная комнату в непривычную глухую тишину, но остался сидеть на месте, не поднимая взгляда.
Арт медленными шагами подошёл к фортепиано и плавно присел на банкетку рядом с Ним, ощущая Его тепло на коже. Алекс всё так же сидел замерев, будто даже не дышал, боясь спугнуть Арта, и смотрел куда-то вниз, пряча изумрудные радужки за черной завесой ресниц. Но Арт не боялся Его. Не мог бояться. Алекс оставил одну руку лежать на потёртых клавишах старого фортепиано и чуть поглаживал их кончиками пальцев.
— Тебе что-то нужно? — по привычке спросил Алекс, подделывая ломающийся голос прежним ледяным.
— Ты. Мне нужен ты, — тихо ответил Арт, глядя перед собой, но желая смотреть лишь на Него.
Губы дрожали. Алекс перевёл взгляд на парня, словно он был всей Его надеждой. Но затем Он снова опустил глаза, оспаривая реплику Арта.
— Нет. Я не могу быть нужным тебе. Я и себе-то не особо нужен.
Арт повернулся к Алексу, пытаясь словить Его взгляд.
— Ты не можешь говорить за меня, — твёрдо заявил он.
Мальчик коснулся ладони Алекса, взял её в свои и притянул ближе, поглаживая большими пальцами тыльную сторону Его руки. Тёплая. Но, как и сам Алекс, до накала напряженная. Он снова взглянул на Арта.
— Почему ты здесь? Ты должен ненавидеть меня, — проговорил Алекс совсем тихо.
— Должен, — согласился Арт. — Но я не могу.
Арт рассматривал ладонь Алекса, которую держал у себя на коленях, и успокаивающе гладил.
— Почему? — спросил Он. — Я монстр. Теперь ты лично убедился в этом.
Арт долго молчал, подбирая нужные слова.
— Каким бы ни было твоё прошлое, боюсь, ничто в этом мире не изменит того, что я чувствую к тебе, — произнес Арт и поднял взгляд, встречаясь с двумя малахитами прямо напротив. — Зови меня наивным, мечтательным, надоедливым ребёнком, но я не могу больше убегать от этого, Алекс. Думаю, не можешь и ты.
Арт подался чуть вперёд, мягко прислонившись лбом ко лбу Алекса, и закрыл глаза.
— Я люблю тебя, — прошептал он, ощущая на губах Его прерывистое дыхание.
Арт почувствовал, как быстро забилось сердце в груди Алекса после этих слов. Он сократил расстояние между их лицами до минимума, и Арт забыл, как дышать, сосредотачиваясь лишь на прикосновении сухих, но таких мягких и нежных губ к своим. Этот момент, это чувство распускающихся в лёгких весенних цветов, перекрывающих дыхание, и, самое главное, Его тепло и губы Арт запомнит на всю жизнь.
Внезапно Алекс напрягся, дёрнулся и разорвал поцелуй, резко отвернувшись от Арта и пряча лицо. Парень открыл глаза и легонько коснулся рукой Его плеча.
— Эй, не прячься от меня, — ласково попросил он. — Пожалуйста.
Алекс медленно и неуверенно повернулся обратно к Арту, открывая парню сначала жуткий профиль, а затем и всё лицо. На миг Арта передернуло: белки глаз Алекса налились чёрной кровью, под нижними веками вздулись веточки вен, а изо рта торчало два острых, как кинжалы, белых клыка. Так Он выглядел, когда Арт впервые увидел Алекса, когда Он напал. Тогда в Его глазах читалось лишь одно — зверский голод. Но сейчас Арт смотрел и видел в глубине зелёных радужек лишь сожаление, словно Алекс немо извинялся за то, кем является. Арт аккуратно поднял ладонь к Его щеке и нежно провёл пальцами по скуле. Алекс закрыл глаза и прислонился ближе к его ладони, будто пытался найти покой и утешение в касании Арта. Наблюдая за лицом Алекса, парень заметил, как постепенно исчезают тёмные вены и прячутся клыки. Спустя минуту Алекс открыл глаза снова, представ перед Артом в том обличии, в котором тот привык Его видеть.
Арт положил голову Ему на плечо, всё ещё держа и поглаживая Его ладонь у себя на коленях, а Алекс прислонился щекой
