— Это должен говорить я, а не ты, — Алекс лёг на спину рядом с Артом и принялся всячески его доставать. — Твой парень требует внимания.
Легонько толкнув мальчика в плечо, Он заставил того упасть себе на грудь и затянул в глубокий поцелуй, обнимая.
*
Их последнее утро вместе. Арт перематывал в памяти моменты, как киноплёнку, и будто переживал их снова и снова. Он уже так скучал по тем мелочам. По Алексу, Его ласковым прикосновениям и ровному дыханию.
Стоя у входа в их комнату, Арт смахнул очередную сорвавшуюся с ресниц слезу и вдохнул полной грудью. Последний раз бросая взгляд на постель и подсвечники, он вышел в коридор и плотно закрыл дверь.
Парень поднял руку и посмотрел на резинку Алекса на своём запястье. Что-то подсказывало, что он больше никогда её не снимет.
Арт медленно шёл по коридору, глядя на безжизненные картины и каменные стены, высокие, словно бесконечные, потолки и хрустальные люстры. В тишине он слышал лишь звук собственных шагов, эхом отбивающийся от стен. Дойдя до прихожей, Арт понял, что не может так просто покинуть дом. За короткие два месяца он успел привязаться к этому месту. Особняк стал для него таким же домом, каким был для Алекса.
Повернув голову налево, парень окинул взглядом гостиную. Всё тот же камин, согревающее пламя в котором давно потухло, кожаный диван напротив, странная готическая картина, значение которой Арт так и не понял, книжный шкаф, пустующее кресло в дальнем углу и одинокое фортепиано с открытым клапом. Алекс никогда не закрывал его. А Арт не мог просто оставить всё так. Он зашёл в комнату и медленным шагом направился к инструменту.
*
— Ты красиво играешь, — осторожно произнёс Арт, пересекая порог в гостевую с книгой в руках.
Алекс сидел на банкетке, аккуратно сложив руки на коленях. Он всегда почему-то прекращал игру в присутствии парня.
— Спасибо, — ответил Он холодным тоном. — Ты что-то хотел?
Арт прошёл к своему креслу.
— Нет. Просто поговорить, — ответил мальчик, садясь.
Алекс настороженно взглянул на него.
— Поговорить? О чём?
— Вот сейчас я прочитаю пару абзацев, пофилософствую, закидаю тебя вопросами, ты скажешь, какой я надоедливый, и у нас начнётся нормальный диалог. А пока подожди. Я сам не знаю, о чём. Мне просто нравится с тобой разговаривать, — пролепетал Арт.
Алекс чуть повёл уголками губ и поднялся с места.
— Почему тебе нравится со мной разговаривать? — спросил Он.
— Ты умный и начитанный, интересно рассуждаешь. Хоть иногда я не совсем понимаю твоих доводов, мне нравится пытаться, — ответил мальчик так, словно это было самой очевидной вещью. — А ещё у тебя приятный голос.
Алекс подошёл к креслу в дальнем углу, присел и задумался, опустив голову. Он долго молчал.
— Мне тоже нравится с тобой разговаривать, — полушепотом произнёс Он.
*
Арт провёл пальцами по потёртой поверхности фортепиано, осознавая, что больше оно никогда не зазвучит. Никто не нажмёт на клавиши. Инструмент будет вечно одиноко молчать, тоскуя по своему хозяину. По венам лились мелодии, которые Алекс играл по вечерам ещё задолго до того, как Он и Арт узнали друг друга, словно Алекс всё ещё сидит здесь.
— Я тоже скучаю по нему, — тихонько сказал мальчик и опустил клап. — Но не жди. Он больше не вернётся.
Арт поднял голову и подошёл к книжному шкафу в другой стороне комнаты. На тумбе рядом с его креслом лежала книга «Три товарища». В голове на секунду мелькнула мысль забрать её с собой, ведь Алекс хотел, чтобы он наконец дочитал её. Но, взяв произведение в руки, Арт аккуратно поставил его обратно на полку. Алекс любил порядок.
Мальчик бросил мимолётный взгляд на Его кресло. Оно пустовало. Ещё никогда в жизни Арт не испытывал такой тоски и одиночества. Он должен был остановить Его, должен был переубедить. Они бы нашли другой выход. Вместе. Но был ли смысл думать об этом лишь сейчас? Алекса нет.
Правая ладонь вцепилась в левое запястье. Его резиночка была на месте. Глаза снова застелила пелена. Интересно, что бы сделал Алекс, если бы был рядом? Наверное, вытер бы его слёзы нежным касанием пальцев, сказал, что любит и пообещал, что всё будет хорошо. Арту не хватало Его голоса и поглаживаний по щекам. Не хватало тепла Его руки в своей. Шаг за шагом он покинул гостевую и двинулся дальше по тёмному коридору прямо к кухне.
*
— Доброе утро, — как-то слишком громко заявил мальчик, вваливаясь в дверь.
На плите шипело и скворчало. Алекс, не отвлекаясь от готовки, незаметно кивнул. Арт забрался на высокий стул и принялся с интересом за Ним наблюдать.
— Почему ты никогда не здороваешься? — спросил он.
— Не хочу, — безразлично ответил Алекс.
— Тогда захоти.
Тот молчал. Арт продолжал сверлить Его взглядом.
— Да ладно тебе, Алекс, это же несложно.
Снова молчание.
— Скажи: «Доброе утро, Арт».
— Нет, — противоречил Он.
— Я обижусь, — угрожал мальчик.
— И что?
— Перестану разговаривать, и тебе опять станет скучно и грустно.
Алекс вздохнул, нехотя повернулся лицом к парню, сложив руки на груди, и посмотрел на него.
— Доброе утро, Арт.
*
Парень зашёл на кухню. В воздухе висело напряжение и тишина, у плиты никого не было. В животе заурчало. Обычно в это время они с Алексом уже завтракали. А сегодня, несмотря на голод, пропал весь аппетит.
Арт всегда поражался, как Ему удаётся сохранять такую большую кухню в чистоте: посуда помыта, на барной стойке убрано, приборы на своём месте. Хотя этому Арт не удивлялся, ведь ни он, ни Алекс никогда ими не пользовались. На вопрос, зачем Он купил всё это, Алекс отвечал, что продавцы-консультанты были слишком суровы.
Арт невольно улыбнулся, присаживаясь на стул у барной стойки напротив плиты. У которой по-прежнему было пусто. Так странно. Всё прибрано, лежит на своих местах, в доме порядок. А человека нет. Арт сглотнул ком в горле и спрыгнул на пол. Покидая кухню он бросил ещё один взгляд на плиту. Просто на всякий случай.
Шагая по коридору, мальчик вспомнил о своей старой комнате. Он подошёл к дубовой двери, дёрнул ручку и осмотрелся. Внутри всё осталось прежним, ничего не изменилось. Даже кровать всё так же не заправлена. Арт не заходил сюда с тех пор, как Алекс разрешил жить в Его комнате. Парню даже стало стыдно. Он подошёл ближе и принялся наводить порядок, но внезапно из-под подушки на пол вылетела ещё одна фотография. Мальчик нахмурился и потянулся за упавшим снимком. Это было то самое чёрно-белое изображение девятилетнего Алекса,
