— Какая муха тебя укусила? Вижу, ты сегодня не в духе. Надеюсь, ты немного развеешься и твое настроение улучшится. Потому что сегодня, чуть позже, мисс Милбери и ее родственники приедут к нам.
Когда Рейф представил, что скоро снова увидит Фебу, сердце у него учащенно забилось. Ну ничего. Один ужин скрепя сердце он как-нибудь выдержит.
— Нуда, разумеется. Они приедут к нам на ужин.
— Да-да, на ужин… А еще я попросил все их семейство перевезти свои вещи к нам в дом, в Брук-Хаус. Немедленно.
О Господи! Удар за ударом! Не много ли потрясений за один день?
— В Брук-Хаус?
— Я сделал выводы для себя, — хрипло сказал Колдер. — Я знаю, что сам толкнул Мелинду в объятия другого мужчины. Я не проявлял к ней достаточно внимания. — Колдер говорил сейчас о своей покойной жене, Мелинде Чатсуорт Бонневиль, — потомственной аристократке, воспитанной с мыслью о том, что ее ждет удачное замужество с человеком такого же высокого общественного статуса, какой был у ее семьи. С того момента как эта сдержанная красивая брюнетка с утонченными манерами впервые появилась на балу «Олмака», она стала главным украшением светских раутов.
Получив отцовский титул маркиза Брукхевена, Колдер решил, что настала пора обзавестись женой. Это вызвало в свете единодушное одобрение, сочетавшееся с одновременным порицанием легкомысленного поведения Рейфа. Последний, по мнению высшего общества, «погряз в разврате».
Мисс Бонневиль слыла в свете неглупой особой с великолепным вкусом. И Колдер, с присущим ему проворством и рационализмом, посчитал эту девушку идеальным приобретением для продолжения рода и разрастания фамильного древа Брукхевенов. Спустя всего несколько недель после первого бала красавицы сделка на приобретение мисс Бонневиль была официально оформлена и оплачена, чем обе стороны были максимально удовлетворены…
Вот только мисс Бонневиль вежливо попросила отложить свадьбу до конца сезона, чтобы вдоволь насладиться своей первой поездкой в Лондон. Колдер, который всегда и во всем привык поступать по- своему, в этом случае решил проявить великодушие и уступил юной и прекрасной невесте. Пометив в календаре, что бракосочетание состоится в сентябре, он со спокойной душой снова с головой погрузился в работу. Колдер не сомневался, что за время его отсутствия эти тщательно продуманные планы ничто и никто не сможет нарушить.
Однако оказалось, что у Мелинды были другие интересы. Судя по всему, она была не в таком большом восторге от своей помолвки, как ее родители. Молниеносное замужество не входило в ее планы. Ей хотелось несколько сезонов подряд веселиться на балах в окружении бесчисленного множества поклонников и не торопясь выбрать себе самого лучшего среди всех. И что же она получает вместо этого? В свои восемнадцать лет Мелинда — без пяти минут замужняя женщина. Вольная, полная увеселений жизнь подошла к концу, едва успев начаться. Мелинда сожалела о своей помолвке и ощущала себя птичкой, попавшей в силки. Сожаление Мелинды по поводу своей участи все росло, затем оно быстро превратилось в негодование и переросло в протест. Когда Мелинда стала невестой Колдера, ее компаньонка потеряла бдительность и ослабила надзор. Это развязало девушке руки…
Сначала появились осторожные шепотки, но погруженный в свои дела Колдер им не внял. Затем поползли слухи, но Колдер снова ими пренебрег. Он узнал на собственном опыте вред от злых языков, когда многочисленные завистники шептались о том, что он не по годам рано получил наследство. Колдер знал, что досужие домыслы — удел праздного ума.
Потом слухи превратились в сплетню, которую повсеместно смаковали в свете, а сплетня переросла в оглушительный скандал. После этого, чтобы спасти положение, Колдеру не оставалось ничего другого, как жениться на девушке, которую он так неосмотрительно оставил без внимания на весь сезон. Если бы помолвка была разорвана по его инициативе, он бы запятнал и свое имя и навсегда погубил репутацию Мелинды. Ни то ни другое Колдер не мог допустить: не хватало еще, чтобы он испортил историю своего рода, вписав в нее главы, не делающие ему чести. Родители Мелинды, которые готовы были провалиться сквозь землю из-за позора, заверили жениха, что невеста «перебесится» и после заключения брака станет ему хорошей женой, и Колдеру нехотя пришлось им поверить. Он заключил брак с Мелиндой в надежде на лучшее.
Но, увы, надеждам не суждено было сбыться. За время своих любовных приключений Мелинда успела безумно увлечься одним мужчиной и совсем потеряла голову. Она и после свадьбы давала пищу для сплетен, которые просочились даже в газеты. Потом все немного поутихло. Рейф не знал почему: они с Колдером в это время отдалились друг от друга. Казалось, эта пара в конце концов обрела семейное счастье или по крайней мере его видимость. Однако спустя два года после свадьбы наступила трагическая развязка конфликта — продиктованный отчаянием финальный акт бунта Мелинды.
Это было представление, достойное театральных подмостков: муж-рогоносец, побег жены с любовником и трагический финал — экипаж, на котором скрываются беглецы, переворачивается, любовники гибнут в этой страшной аварии.
И снова бедный Колдер оказался в центре грандиозного скандала. Газеты не пощадили его — и без того убитого горем, — смакуя подробности и добавляя свои измышления, вытащили на свет сплетни, пищу для которых дал первый лондонский сезон Мелинды. Для такого гордого человека, как Колдер, это было унизительно: его публично жалели, а за глаза подвергали насмешкам.
Чтобы поддержать брата, Рейф вернулся домой, в Брук-Хаус. Колдер распахнул ему братские объятия. Ни один из них даже словом не обмолвился о трагедии. В беседах они оба предпочли обходить эту тему стороной.
Спокойное достоинство Колдера и его гордое молчание, а также его высокое положение в обществе, которым он был обязан огромному состоянию и громкому титулу, привели к тому, что со временем разговоры утихли. Рейф остался в Брук-Хаусе и старался больше не давать повода для сплетен. Мало- помалу он оставил замашки светского повесы, предающегося наслаждениям, хотя Колдер и светское общество, казалось, всегда смотрели сквозь пальцы на такие его проделки, как связи с замужними женщинами. Может быть, Рейф неосознанно чувствовал себя виноватым, хотя он не мог нести ответственность за разнузданное поведение жены брата. Колдер, которого Рейф в глубине души всегда считал святошей, не заслужил такой распутной жены и такой трагической развязки.
Этой участи Рейф не пожелал бы даже врагу. Ему было больно видеть, как и без того склонный к уединению и рефлексии Колдер становится еще более угрюмым и еще больше замыкается в себе, словно прячась в своей скорлупе.
По истечении года траура брат продолжал носить черное, и сплетники любили выставлять его в своих разговорах объектом для слезливой жалости.
Колдер как будто угадал мысли Рейфа.
— Я не собираюсь снова наступать на те же грабли. Поэтому тороплюсь со свадьбой. Она состоится через несколько недель. Если бы не нужно было заранее давать объявление в газете, я бы женился хоть завтра.
Рейф некоторое время сидел молча, а затем спросил:
— Ты правда этого хочешь? Хочешь быть верным мужем Фе… мисс Милбери?
— Рейф, я был верным и преданным мужем и для Мелинды. Это она не хранила мне верность. Что касается мисс Милбери, она только что приехала в Лондон и не успела еще ни с кем сблизиться. И я намерен позаботиться о том, чтобы у нее не было для этого возможности.
— Другими словами, ты хочешь как можно скорее посадить птичку в клетку. Чтобы у нее не было возможности упорхнуть.
— Ну да, разумеется. В этом есть смысл. Тогда она не будет тосковать по тому, чего у нее никогда не было.
«Ну, с этим можно поспорить, дорогой брат. Тосковать по тому, чего у тебя никогда не было, можно, еще как можно», — подумал Рейф, и его сердце заныло.
— Две ее кузины тоже придут. Обе они — скромные и порядочные девушки.
«Поэтому держись от них подальше», — мысленно закончил Рейф фразу брата и горько рассмеялся.
