— Ты больше не тронешь меня, — то ли спросила, то ли утверждала Морганит, потягивая одеяло почти до подбородка. — И я не хочу, чтобы ты спал со мной. Ложись на полу.
— А вот это уже лишнее, — небрежно кинул он. Матрац прогнулся, принимая тяжесть мужчины. — Пока ты не попросишь — тебя трогать я не буду, но спать я буду на кровати.
— Ты и не извинишься? Ты украл то, что не принадлежало тебе! Вдруг я собираюсь замуж и берегла свою невинность для брачной ночи? — вместо того, чтобы отвернуться и направить оставшуюся энергию на игнорирование его дыхания, запаха и тесного сближения с мужским телом, продолжала нести чушь. Он точно действует на нее нехорошо. Путает мысли, кидая в какую — то альтернативную реальность.
— Во — первых, я спас тебя, как ты сама выразилась, от бандитов, поэтому считай мое одолжение извинением, — мышцы болезненно заныли, стоило ему то ли случайно, ли нарочито коснуться ладонью ее живота. Он сразу же убрал руку. — Во — вторых, вместо диких криков о помощи и призыва моей совести могла бы сказать, что ты — девственница, и я…бы не зашел далеко.
— То есть, по — твоему, я не должна была кричать? Меня насиловали!
— …в — третьих, по твоему поведению и раскованности последнее, что мне пришло бы в голову, что ты абсолютно не имеешь опыта, — закончил Ральф. Опередил, прежде чем она успела бросить встречный словесный вызов. — Ты даже сейчас лежишь в постели с почти голым мужчиной, лицом к лицу, и споришь. Девственницы ведут себя по — другому.
Повернувшись на другой бок, Морганит затаила дыхание. А что он ожидает увидеть в пустых глазах? Неподвижные, устремленные вдаль в призрачной надежде в кромешном туннеле заметить хотя бы одну светлую полоску. Каждую секунду. Из года в год. Сталкиваться с жестокой правдой. Отсюда не вырваться. Не скрыться. Вечная мгла.
Глава пятая
Он хотел и сейчас ее. Сладкое мягкое тело, источающее клубнично — цветочный аромат. Хотел вторгаться в нее, заполняя собой. Упиваясь стонами наслаждения. Видеть в этих глубоких зеленых глазах животный голод, какой возбудила в нем она. Смотреть в расширенные зрачки, в которых будет гореть пламя порочной страсти. Грех — он такой, сладкий и призывающий совершить его. Вкусить вдвоем, совершая его обоюдно.
Только вместо бурных и темных фантазий под ним лежала девушка, кричащая и зовущая на помощь. В глазах не было никаких эмоций. Зловещая чертова пустота. Стеклянная, не отображающая ни капли страха или отвращения. В память врезались картины из прошлого, когда Джованни Сальери так же насиловал его мать, пользуясь ее беспомощностью, и он, ее сын, ничем не мог помочь, будучи закрытым в другой комнате. Слышал только дикие вопли. Боль и отчаяние. А позже — в застывших зрачках матери виднелся отчетливый страх и обреченность. Помнил до мелочей вечно оставшийся взгляд, наполненный испугом, отвращением.
Он опустился до того же уровня. Превратился в похотливого зверя, готового напасть и разорвать жертву. Наплевав на разумные доводы. На все. Омраченное вязким желанием сознание плохо соображало, на что толкает его. Перед ним стояла дерзкая и непокорная девчонка, как он ошибочно думал, специально хитро соблазняющая. Подзывающая и дразнящая, ловко манипулируя соблазнительными губками и наигранной недоступностью. Впервые ошибся. Чертовски сильно просчитался, затащив в постель девственницу. Невинность. Чужое. То, что ему совсем не надо. Не его ответственность.
Судорожно втянув воздух, который невидимыми комочками, с трудом входил в его легкие, Ральф перевел взгляд на тихо посапывающую девушку. Отвернулась к нему спиной, всем видом показывая — она не разделит с ним его грязное желание. Слишком невинна для его развратных игр. Слишком странная, чтобы занимать его мысли. И все равно он ничего не мог поделать с собой, вновь и вновь перекручивая произошедшие события. Что — то скрывает. Почти физически ощущал. Она хранит какую — то тайну, старательно охраняя. Боясь разоблачения. Притворяясь равнодушной и бесчувственной, чтобы не выдать с поличным секрет. Одного не понимал — как можно так искусно играть, что даже глаза скрывают правду? Покрывают хозяйку, закрывая для него ее душу.
Ральф безумно хотел узнать ее секрет. Не знал, почему и зачем. Просто необходимо узнать, что прячет эта чертовка. Откуда взялась на его пути, спутывая планы и толкая на неординарные поступки. Заставляя вести себя иначе. Непохожее на него. Будто он — тень Джованни Сальери.
Резко оторвал голову от подушки, принимая вертикальное положение. По лбу скатывались крупные капли холодного пота. Прошибло насквозь от осознания, как сильно он напомнил самому себе Джованни Сальери. Нет, он совсем не такой. Он, может, и не благородный человек, тем не менее не такой, как его злейший враг. Не насильник и вор.
Перевел взгляд на настенные часы. Пять. Солнце медленно поднимается, освещая совсем слабыми лучами спальню. Не спал все это время, размышляя о случившемся. За один чертов день перестал узнавать прежнего Ральфа. Сдерживающего эмоции. Терпеливого.
Из — за нее. На миг здравый смысл подсказал — глупо обвинять ее во всех переменах, перевернувших его мир меньше, чем за сутки. Бабочка, сгоришь же в этом пламени ты.
Откинув в сторону покрывало, подобно в кокон, куда она спряталась, Ральф осторожно взял ее за плечо. Развернул лицом к себе. Не грубо. Так, чтобы не разбудить. Каштановые пряди разметались по подушке. Бледная. Густые длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Верхняя губа слегка вздулась от его укуса. На шеи — следы засосов, оставленных им Покрыта его следами. Он не спал с невинными. Его правило — брать тех, кто до него доставлял удовольствие его клиентам. Часто в качестве благодарности принимал заказных элитных проституток в качестве бонуса к первичному гонорару. Не совращал никого.
Провел указательным пальцем по ее скуле. Поднимаясь выше к тонкому изгибу бровей. Откинул упавший локон, наблюдая, как морщится девушка. Кто она? По сути, даже имени ее не знал. Ничего, кроме того, что она бежала от бандитов. Наверное, кого — то взбесила своим неукротимым язычком. Вынесла чей — то мозг железным упрямством. Довела.
Слегка наклонился, касаясь почти незаметно холодной кожи у края губ. Вдыхая аромат клубники. Дурманит похлеще, чем изысканное вино. Приятный дурман. Не опьянение, принуждающее терять контроль. Невесомое, но заполняющее желанием попробовать еще раз. Ненавязчивыми движениями пальцев начал гладить оставленные им синяки на запястьях Подложил руку под голову, принимая удобную позу, дабы любоваться спящей красавицей. Чертовски соблазнительна. Особенно, когда молчит. Позволяя ему ласкать ее, при этом ни о чем не догадываясь, продолжая размеренно ровно дышать.
А почему бы и нет? Никто не узнает, в том числе
