После этого разговора я пробыл в деревне несколько дней…
* * *29 августа. Понедельник. 1977 год.
Москва. Дом.
— … Первое упражнение: Поставьте свои ноги на ширину плеч, руки согните… — классически вещал диктор, на классическом радио пока я классически одевался.
— Мам, ну ты скоро? «Гоу, гоу, go!» — подгонял я её, а сам любуясь ей. Какая же она у меня красивая — любимая моя мамочка.
— Всё, всё. Только губы накрашу и идём. Ты сам виноват — зачем так быстро оделся? — разоблачила меня родительница.
— Извини. Следующий раз тоже буду тормозить, — сказал послушный сынуля и увернулся от шутливого подзатыльника.
Эхх… женщины! Я бы даже сказал — вечно спешащие и вечно опаздывающие женщины. Никак, никогда и никому их не исправить! Так было, так есть и так будет — вечно и до скончания веков.
Пока ждал маму, вспоминал проведённые несколько дней за городом…
В Москву я приехал вчера вечером. Пять дней которые я провёл в деревне пролетели как один. С деревенскими ребятами ходили на рыбалку, где поймал десять карасиков «с ладошку» и пол ведра «ротанов», в простонародье именуемых «бычками». Узнал, что на самом деле «ротан» и «бычёк» — это две разных разновидности рыб, что для меня лично было откровением, ибо по виду и по вкусу жарясь на сковородке и в сметане на мой взгляд они ничем друг от друга не отличаются.
Также ходили в лес за грибами, где я нашёл восемь не червивых «беленьких» — подберёзовиков и целую корзинку «желтушек» — лисичек. А вы вкурсе, что лисички ещё и «ложные «бывают?.. Я тоже никогда таких не видел… И Слава Богу!
По вечерам ходили всё в тот же лес жечь костёр, печь картошку, пить «Жигулёвское» пиво и петь песни под гитару. Конечно же там я отличился, исполняя «свои» композиции разных исполнителей — Розенбаум, Михаил Круг, «Браво», «Сектор газа», «Ария», «Чёрный кофе» и так далее…
Несомненно, и то, что после моих «концертов» ко мне приставали ребята с просьбами научить и продиктовать слова, ибо все песни я исполнял лишь по разу и запомнить текст слушателям было сложно. Тем же кто просил обучить их игре на гитаре я советовал поступить в музыкальный кружок в Доме пионеров, а тем, кто после этого не отставал — проигрывал несколько гамм по мотивам классики. Как правило, после такой демонстрации люди просто просили показать аккорды, что я с удовольствием и делал, популяризируя шансон — «Мурка», Марк Бернес, Утёсов и т. д. а также многочисленный показывая на практике богатый «дворовый репертуар».
Почти каждый вечер, после «работы», на велосипеде к нам приезжал Фёдор.
«Проветрится», — как любил он говорить.
Также, всё это время я помогал бабушке по хозяйству: колол дрова, ходил за водой и т. д…. Иногда помогал отвозить ей корзинки на рынок. На рынке в городе бабушка продавала выращенные на огороде овощи и фрукты: вишня, яблоки, огурцы, помидоры, зелень.
Ну а по вечерам, опять был костёр и веселье…
Когда уезжал, то пообещал бабушке, что бы она не грустила и мы с ней скоро увидимся, ведь я приеду на осенние каникулы. Услышав это обещание, бабушка покрутила у меня пальцем у виска и напомнила, что увидимся мы с ней послезавтра, то есть тридцать первого августа, так как она не намеренна отступать от традиции — провожать меня в школу первого сентября.
Ах, да… Как я мог про это забыть, ведь в той жизни всё так и было, а это значит… А это значит, что и в этой жизни будет также и пусть так будет всегда, вечно. Остановись мгновение…
* * *Мама наконец оделась, я закрыл дверь на ключ, и мы стали спускаться в низ по лестнице.
Открываю дверь из подъезда. «Мать твою!!»… Стоят!!
«Станция конечная. Все на выход. «П***ц котёнку!»»
Я мотаю головой, дёрнувшимся было в нашу сторону «типам» и показываю рукой на лево, в сторону небольшого здания. Не факт конечно, что сообразят, ну а вдруг…
— Ладно мам, пока.
— Веди себя хорошо, спортсмен мой, — сказала мама, чмокнула меня в щёчку и пошла на остановку.
Я же, косясь на «людей в чёрном» пошёл в сторону бойлерной.
«Что за люди в чёрном такие?» — спросите вы.
Да хрен его знает, кто они такие, но, когда мы вышли на улицу то я увидел две чёрные волги, стоящие на противоположной от нашего дома стороне дороги. Возле автомобилей «тёрлись» четыре «подозрительных типа» в костюмах и при галстуках. Было ясно, что пасутся они тут не просто так, и возможно, и даже скорее всего пасутся они по мою душу.
Поэтому я как можно побыстрее распрощался с мамой и быстрым шагом пошёл в противоположную от остановки сторону — заниматься «физкультурой».
«А хорошо, что домой то они не зашли… Не знали точный адрес?.. Бред!.. Дом знали, а квартиру не знали?.. Возможно конечно, но маловероятно…» — размышлял я.
— Постойте молодой человек! — раздался властный мужской голос у меня за спиной, когда я свернул за угол здания, размышляя — «бежать или не бежать?».
* * *Трое, с трёх сторон…
— Стоять! Стрелять буду! — зло процедил я, засунув руку в правый карман синих «тех самых» тренировочных и в этот момент подумал, что было бы неплохо как ни будь прибарахлиться… а то денег «куры не клюют», а хожу во всём старом — не порядок.
Те насторожились, но в карманы за «стволами» никто пока не лез.
— Чё надо? — не переставал дерзить я, толком не приняв решение — как же мне действовать в данной ситуации и всё ещё раздумывая? Естественно, можно было попробовать убежать и хрен бы они меня догнали. В том, что они будут стрелять по мне, как по какому ни будь опасному преступнику я не верил.
«Да и кто это вообще? Может бандиты какие?..»
«Да, не… Какие там бандиты в это время на Волгах и в костюмах… Точнее будет сказать, что как раз на Волгах и в костюмах тут тоже ездят мягко говоря не все честные, но всё же, до откровенного гоп-стопа тем далеко… Значит милиция… или даже скорее всего КГБ, потому как что-то они уж слишком холёные для обычной милиции… Может МУР?
«Что же они могли на меня «нарыть?» — размышлял Штирлиц.
«Первое — планшет. Это отметаем, потому как я его увёз в деревню и хорошо упаковав спрятал в доме у соседей.
Второе — продажа песен. Это вряд ли. Ташкенбаеву невыгодно, а другие не в курсе.
Третье — репетиции, ВИА. Там вроде тоже всё в порядке. Никакой антисоветчины не было, а значит всё в пределах допустимого.
Четвёртое — мои исполнения в ресторане.
