Когда она, наконец, вышла, то казалось, что так же спешила, как и я, только она купила свои продукты.
Она зажала телефон между щекой и плечом, в который что-то быстро говорила.
Я сползла ниже на своем сиденье, пытаясь скрыться, чтобы подслушать ее разговор. Высокие каблуки быстро пронесли ее мимо, но я точно смогла услышать, что она говорила.
― Мне нужно, чтобы ты перезвонил мне, Джейс. Сейчас. Ты облажался.
Мой желудок перевернулся в ответ. Она была очень взбешена и еще более обеспокоена. Я всегда предполагала, что она не знала о его «внеклассной деятельности». Не могла понять, как другая женщина могла сидеть рядом и позволять мужу устраивать сексуальные пытки людей в качестве хобби.
Это выводило все на совершенно новый уровень. Скольких из нас она могла спасти, если бы заговорила?
Д ― нет, Джейс ― был просто мужчиной. Он был человеком. Он чувствовал боль и мог истекать кровью, как любой другой и она, казалось, не боялась его.
Услышав запуск двигателя, я как раз вовремя выглянула из-под руля и увидела, что мимо меня проехала темно-синяя машина.
Я знала, кто был водителем.
Мне хотелось протаранить суку и сбросить прямо с дороги. В последний раз, когда я видела ее мужа, он оставил меня умирать, и в этом заключалась их проблема: я не должна быть жива.
Мне потребовалось меньше шестидесяти секунд, чтобы решить, что я собираюсь делать дальше. Я завела свой джип и начала следовать за ней до дома.
Глава 20
Харпер
― 2 год ―
Я теряю свой чертов разум.
У меня была одна и та же мысль множество раз в день или, может быть, это была ночь.
Понятия не имела, как долго была здесь. Я уже забыла, каково это ― чувствовать солнце. Не могла вспомнить, когда в последний раз дышала чем-то еще, кроме отбеливателя, фекалий и смерти. Я была чрезмерно истощена и постоянно голодала. Д давал мне еду, когда хотел, а не тогда, когда мне это было необходимо.
Иногда я разговаривала с другими девушками, которых он приводил. Казалось, что их было четыре. Большую часть времени они не отвечали, просто плакали и умоляли меня помочь им.
Они никогда тут долго не задерживались.
Я не была уверена, что он делал с их телами, как только убивал, но всегда это было удушение во время траха любой из их дырок.
Я знала, что скоро придет мое время. Теперь ему было скучно. В его глазах было отвращение и презрение, когда они дрейфовали по моему телу, которое он разрушил.
Мы с Д не сформировали связь наподобие Стокгольмского синдрома. Я не влюбилась в психа, который меня похитил, даже если он казался милым. Поэтому в тот день, когда он остановил часы, я не была застигнута врасплох. Когда дверь камеры открылась, я оставалась лежать в позе эмбриона, отвернувшись от него.
Ждала его приближения. Когда он этого не сделал, я взглянула через плечо, увидев, что он остановился в нескольких шагах.
― Ты действительно была особенной, ― задумчиво произнес он, больше для себя, чем для меня. ― Если бы ты не попыталась сбежать в тот день, то я собирался пустить тебя наверх, чтобы устроить немного комфортнее.
И тогда мы могли бы поиграть в домик?
Я ждала его речь, чтобы начать самой.
― Знаешь, почему ты пережила всех остальных? Потому что никогда не просила убить тебя. Мне было интересно, сколько пройдет времени, прежде чем ты начнешь умолять о смерти от моей руки? Ты никогда этого не делала.
― Ты оставил меня в живых только потому, что я не просила о смерти? ― пыталась уловить смысл, но это же был Д. Большинство вещей в его мире не были понятны, как два плюс два.
― Это, и еще потому, что в тебе была надежда. Теперь ее уже нет. Я вижу по твоим глазам, что ты сдалась.
Теперь уже сидя, я изучала его профиль. Он выглядел почти грустным.
― Я двигаюсь дальше, собираюсь немного отдохнуть, прежде чем начать все сначала, ― продолжил он.
― Почему ты мне все это говоришь? ― спросила я незаинтересованно.
Он покачал головой и отвернулся, начиная выходить из камеры.
― Это будет быстро, если не будешь бороться.
― Что будет быстро? ― спросила я, искренне смутившись.
Он улыбнулся мне и начал подниматься по лестнице. Когда я услышала, как закрылась дверь, то соскользнула с кровати. Д оставил мою камеру открытой, он никогда этого не делал. Спеша через каменный пол, я вошла в главную комнату и огляделась.
Казалось, ничего не изменилось. Секундомер висел на крючке, больше не тикая. Я ждала, чтобы увидеть, вернется ли Д, но он так и не вернулся.
Он оставил меня здесь голодать?
Я бы выбрала сто смертей, прежде чем решиться на такую.
Сделав быстрый вздох, я подкралась к деревянной лестнице и прислушалась к малейшим признакам, которые дали бы мне понять, что происходит. Прежде чем я добралась наверх, забавный запах достиг моего носа. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы распознать его, и к тому времени дым уже просачивался сквозь щель под дверью.
Он собирался сжечь эту чертову дыру вместе со мной, запертой в ловушке.
Я спустилась вниз по лестнице, думая о том, как выбраться отсюда. Я не хотела сгореть заживо. Если пламя не убило меня, то дым мог.
Я была не в лучшей форме, чтобы пережить нечто подобное.
Глаза дико метались по комнате и остановились на промышленном стеллаже. Я подбежала к нему, неоднократно толкая в сторону, пытаясь заставить его двигаться. Эта проклятая штука поддалась всего на дюйм. Повернувшись, я врезалась в него спиной, пихая изо всех сил, которые могла собрать.
Он терся об пол, наконец, начиная скользить. Запах дыма усилился, потолок надо мной издал низкий стонущий звук. Если бы он рухнул, меня бы просто раздавило.
Когда для меня образовалось достаточно места, я протиснулась в крошечный проем под дверями подвала. Потом прижала к ним ладони и толкнула вверх, балансируя на верхней ступеньке. Они поднялись, впуская поток солнечного света, прежде чем зацепиться за что-то снаружи.
― Чертов замок.
Я сыпала проклятиями, чтобы Д отправился в ад и обратно, многократно толкая двери. Они не поддавались.
Теперь я начала паниковать. Клянусь, что чувствовала, как жар проникает в подвал.
Держа двери одной рукой, я протолкнула другую через просвет между ними. Не обращая внимания на давление, которое чувствовала от того, что сдерживало меня внутри, я схватила что-то металлическое и ржавое и попыталась это вытащить. Моя хватка была слишком слабой. Просунув запястье дальше, вновь вытянула пальцы.
Бесспорно, теперь, когда жар
