- Так, вот вам товарищ младший лейтенант для вхождения в курс дела, пока пять папок. Ваша задача прочесть и определить, чей приговор стоит пересмотреть и вернуть обратно в ряды Красной армии, а с кем пока стоит повременить. Распишитесь в этом журнале и можете идти приступать к изучению дел.
Вот же сухарь, подумала про начальника Ирина, ведь мог просто поздравить нового человека с вступлением в коллектив, а он … вот вам дела, и идите. Канцелярист и формалист! Ну и какой вывод я могу сделать из первого впечатления? А то, что я вовсе не уверена, что такой человек может прислушаться к чужому мнению? Да никогда! Бедная я бедная, сидеть теперь мне одной и никуда ни на шаг. Эх, жизнь моя жестянка, а … фотокором служить было всё же много легче, и куда как интереснее. Да и среди людей была. Ну что, молодая красивая, делать нечего, айда работать.
На прочтение первой папки, в которой было всего шесть листов бумаги и фото у неё ушло пятнадцать минут. Сверху лежала докладная от комиссара О. Н. Григорьева в Особый отдел о оскорбительных словах И. С. Попова в его адрес, как о полном профане в военном деле, к тому же прозвучавших прямо на общем собрании роты при разъяснении комиссаром действий младших командиров при атаке врага на наши позиции.
Второй лист был выпиской из устава РККА о штыковом ударе на позиции противника.
Третьим листом была объяснительная обвиняемого. Она была дополнена полным разбором таких неверных наступательных действий как атака в пешем строю совершенная без изучения обстановки и учета рельефа данной местности. Такие грубые ошибки обязательно должны повлечь за собой потерю в личном составе наступающей группы, скажем в числе роты почти до 80, а то и до 90 процентов бойцов.
В тексте объяснительной, так доказательство обвинения, также были подчеркнуты слова – «Добежать до окопов врага не смотря на встречный пулемётный огонь, который обязательно откроет враг по бегущей по открытому месту роте, будет конечно можно, но сколько при этом, наших бойцов до вражеских позиций добежит? А там, в чужих окопах, скорее всего их ждёт рукопашный бой. Кто драться будет? Уцелевшие двадцать процентов? Так они, скорее всего почти на половину будут раненые и уставшие. А на вражеских позициях встретит их полноценный состав такой же роты! Ну и кто победит в такой атаке? Пятнадцать минут такого наступления и роту просто перебьют. Это даже не Пиррова победа, это словно как взять и самим перестрелять своих.
Из докладной на арестованного: ещё в адрес меня как комиссара, был допущен такой провокационный вопрос. Мол знаю ли я, как военный человек, хотя бы примерное соотношение потерь атакующих и обороняющихся сторон, при таких военных действиях? На что я как комиссар ответил, что подобные расчеты недостойно вести красному командиру, он просто обязан выполнить приказ несмотря ни на что!
Четвёртый лист был характеристикой данной командиром полка Кривошей П. Ю. на капитана И. С. Попова. Там были обычные, средние ничего не значащие слова и фразы, они ясно давали понять, что писавший характеристику или не знает своего подчиненного, или знает, но не хочет ссориться с политотделом, даже из-за хорошего подчинённого, а скорее сказать просто побаивается. Своя рубашка ближе к телу. Приказ написать характеристику им выполнен, и далее решайте, как хотите.
На пятом почему-то вырванном из школьной тетради листе была анонимка на И. С. Попова. В ней прозвучало обвинение Попова в частых оговорках в речи из лексикона белых офицеров. Бойцы назывались им солдатами, вместо слова – есть, звучало – так точно. Внешний вид его просто не соответствует должности красного командира. Вечно какой-то холёный, лощёный, он постоянно донимает бойцов и подчиненных ему младших командиров вечными добавочными упражнениями и наставлениями. В комнате по месту проживания частенько вместо русских певцов на патефоне им проигрывались разные пластинки со всякого подозрительного толка буржуйской музыкой, исполняемой каким-то Штраусом. От общественной жизни дома, как то собрания жильцов или обсуждение политической жизни страны уклонялся. И так далее и так далее… .
Шестой последний лист был приговором суда, осудившим И. С. Попова на десять лет по статье 58, с поражением в правах родных и семьи.
Ирина молча сидела за столом и открытую душу её затопила такая растерянность, что даже сердце заболело. Она в буквальном смысле, оторопела от наивной простоты, и быстроты, с какой судом была решена судьба умного и так нужного нашей армии человека. До этого момента в такую грязную лужу, она ещё ни разу не окуналась.
И вот теперь уже перед ней самой вставал выбор, быть как тот командир полка или пойти против всей системы. Первое не грозило последствиями, когда как второе обещало если не грозу и молнии над головой, то неизвестные ей пока последствия точно. Берия за такие вот мысли и действия, мог и не простить. Вот пришла товарищ младший лейтенант госбезопасности и твоя личная проверка на вшивость. Что делать будешь уважаемая Ирина Васильевна?
Ирина посидела ещё с минуту, и решительно придвинув к себе чернильницу с листом бумаги, и написала первую строчку.
* Личное мнение и рекомендации младшего лейтенанта госбезопасности Коркиной Т. С.
Изучив дело, я пришла к мнению, что никакой политической подоплёки в данном деле не усматриваю. Настоящей же виной арестованного И.С. Попова является не его хорошие и нужные военные знания, а неумение следить за языком при обсуждении важных вещей приводящих к компрометации командного состава.
Данные же замечания он вполне мог высказать не прилюдно, написав в политуправление от себя документ, с объективно расписанными по пунктам ошибками комиссара рассмотренные с военной точки зрения.
Личная же жизнь его как военного человека и наличие пристрастия к прослушиванию вальсов - музыкальных сочинений великого композитора Штрауса тоже не может характеризовать И.С. Попова как чуждый элемент.
И последнее, все определения названий и значений применяемых слов в военном лексиконе при прошествии разного времени самостоятельно меняются, исчезают и опять снова появляются по мере роста образования рядового и командирского состава. Слова же – боец и солдат, командир и офицер синонимы друг друга, и если в процессе отдаваемых приказаний порой что-то произнести проще и быстрее, то это вполне нормально и допустимо. Никакого намеренного нарушения в политическом смысле, я тут тоже не усматриваю. Русская армия и народ России всегда гордились своими офицерами и солдатами, защищающими свою родину и её рубежи. И я уверена, что очень скоро данные слова ещё вернутся в военный сленг советской армии.
Вывод. Необходимо провести с И.С. Поповым беседу на тему
