Ева неслышно подошла к стоящему в тяжелых раздумьях Володе и покосилась на парня:
– Что-то не так? Мы выжали все, что можно. Он говорит, понимает приказы, правильно их выполняет. Любого чужака в бараний рог скрутит или хотя бы тревогу поднимет. Идеальный слуга.
– Понимаешь, я хотел посмотреть в глаза человеку, который сломал мне старую жизнь. Увидеть эту паскуду еще раз, а потом можно ему в глотку забить ствол и нажать на курок. Идея-фикс у меня была такая. Посчитаться. Не просто удрать от мерзавца и самое ценное с собой утаранить. Не-е-е-ет, еще точку поставить. Жирную такую, чтобы мозги по все округе... А теперь вижу этого бедолагу и понимаю, что иногда своих желаний стоит бояться. Потому что вылезает из тебя нутро, обычно спрятанное глубоко-глубоко, смотришь ты на это и блевать хочется. А ведь нутро-то твое. Не чужое...
Эльфийка лишь хмыкнула:
– Вы, люди, странные. Сначала обосретесь, а потом бегаете по кругу, дерьмо в ладошках держите и переживаете. Типа, как некрасиво получилось. Маетесь, места себе не находите.
– Типа, у вас проще?
– Разумеется. Если бы мы по каждому поводу рефлексировали, через поколение бы все повымерли. У нас целые народы живьем в землю закапывали ради удобрений, несколько человеческих империй вместе с орками и гномами у.. У.. Как ты говоришь? Угандошили! Да!.. И если бы на эту тему слезы лили, то еще десять тысяч лет назад грохнули бы мою родню, вот и весь разговор... Давай, я ему остатки мозгов плесенью окончательно сотру и на болота отправлю. Будет тебе новая кикимора. Тупая и ленивая. Станет вместе с лягушками грядки обихаживать, да на прохожих орать.
Володя поймал Еву за ухо и ласково прошептал, так ласково, что у той волосы дыбом встали:
– Убивать просто, ты это знаешь. Как и превратиться в рабовладельца или того урода, которым Фашид был. А вот человеком остаться, или хотя бы попытаться – это сложно. Это надо при случае кровью харкать и по кругу с собственным дерьмом в ладонях бегать. Поэтому мы зомби оставим, чтобы был мне лишний раз напоминанием, каким мудаком я бываю. Ну и раз Бим с Бомом его к кухне пристроили, пусть шествуют над зеленым. Будет прикол – бывшие рабы командуют бывшим рабовладельцем.
Убедившись, что начальник больше не хочет свернуть ей шею, Ева отряхнулась и лишь пожала плечами. У руководства могут быть маленькие заскоки. Кто-то любит по утру остаканиться, а кто-то в меланхолию впадает.
– Ты когда дома на площади подключишь? Барон уже копытом землю роет, все мечтает первую галочку в возрождении города поставить.
– Как только, так сразу. Завтра с пейзанами перетру, потом Жуть с лучшими ебарями в загул отправится, вот остальных к делу и пристроим. Надо трубопроводы все проверить, котлы прочистить, подвалы разобрать. Там работы на пару дней минимум. Озадачим барбосов чем попроще, ты рядышком с кнутом походишь, чтобы не отлынивали. А я с Мюнхгаузеном займусь источником. Будем дырки бурить, энергию за жопу щупать. Как коммуникации зверье отпедарасит, так и включим систему на полную мощность. Тогда будет у нас и свет, и тепло, и прочие радости цивилизации... И первым делом я себе ванну наберу с пеной. Как раз в том симпатичном сарайчике, который раньше любовнице барона принадлежал. Белье уже новое, балдахин от пыли почистили. Осталось ванну заставить работать и можно заценить местные благовония.
– Сарайчик? – Ева ухмыльнулась. – У тебя, Воль-о-дья, губа не дура. Трехэтажный дом со всеми удобствами. Чинуку собственные две комнаты и душевая, сад, балкон с амурами и подъезд с колоннадой. Боюсь, что даже у последней любовницы императора в столице сарайчик похуже.
– Похер на императора и его блядей. Это – мой город. И теперь это мой дом. А ты себе другое что подыщи. Вон, на площади полно свободных хором с вывеской “сдается”.
– Найду, – беззаботно отмахнулась Ева. – Так что, идем Жуть в лобик целовать и благословлять на неебический сексуальный забег?
***Докси с Машей сортировали воспоминания. После того, как каждой амазонке нарезали свой фронт работ, молодые и бодрые тетки неожиданно перестали крыситься друг на друга и даже в чем-то сошлись характерами. Тем более, что в случае залета мелкий пожиратель артефактов вставлял пистон каждой, не делая каких-либо поблажек. Поэтому теперь парочка втихую скооперировалась и выступала при случае общим женским фронтом, стараясь прикрывать друг друга и попутно подбивая клинья к Жути. А что плохого, если расширить сплоченный крохотный коллектив? Монстр ведь девочка? Так пусть присоединяется. Нет, предавать и под сомнение отданные приказы никто ставить не собирается. Но вот косточки перемыть, похихикать о своем и попутно какие мелкие козни устроить – самое дело.
Но сейчас Докси выбрала старую казарму, в которую с утра пораньше загнали зубастых болванчиков и заставили убрать все сваленное старье, обмести от пыли и паутины стены, помыть полы и оставить призракам пустую коробку для окончательного марафета. Сейчас в распахнутые окна вливался свежий воздух, на улице шуршали листьями под ветерком высоченные деревья и слышно было, как валяют друг друга на утоптанной площадке Черная Вдова и Татушка. Карательницы вспоминали базовые комплексы, чтобы в ближайшие дни начать прессовать новобранцев. Если уж строить егерскую и диверсионную службу, то надо подходить по высшей планке. Чтобы у имперских коллег от ужаса недержание жидкостей в организме случалось при одном упоминании местных говолорезов. Иначе – какой смысл вообще за дело браться.
Свалив на единственный стол в длинной комнате груду мелков, дамы-командиры шли по общим контактам. Кто из наемников может быть полезен в том или ином случае. Кто торгует оружием, кто артефактами, у кого неплохая команда для разовой акции, кто с легкостью возьмется за грязную работу. Имена, клички, месторасположение. Возможные связи между ними. Слухи и сплетни, которые зачастую раскрывали характер персонажа намного лучше, чем заработанная за долгие годы репутация. Все рисовалось на стенке и тянуло друг к другу бесконечные линии. Ближе к вечеру уставшие женщины пристроились на пол, опершись о ножки стола, и призадумались. Картина получилась внушительная, но вот как с этим работать? На бумагу перенести и потом бесконечно править? Или стенку объявить неприкосновенной и затем с тряпкой и мелками ползать от угла у углу? А если какая линия
