Наконец, когда в горсти образовалась небольшая лужица густой, почти чёрной крови, Лео с размаху плеснул её вперёд. Получилось! В ткани мироздания появились дыры, края которых постепенно расширялись, подул горячий ветер, словно в эти дыры засасывало воздух. Вытолкнет, словно пробку, - вспомнил Лео. Крепко обняв Себастьяна, он шагнул вперёд, на всякий случай, закрыв глаза.
Их подхватил ветер, несколько раз развернул, швырнул влево, затем вправо, потом вышиб землю из-под ног и сбросил с крутого склона. Верх и низ несколько раз менялись местами, а потом он упал на спину и замер. Где-то рядом сопел Себастьян, но его уже ничто не волновало, он даже глаза не открывал. Зачем, ведь он лежит на траве, его обдувает прохладным (даже слишком) ветром, где-то поблизости поют птицы, настоящие, а не монстры в перьях. У них получилось, теперь все проблемы будут решаемы, Себастьян найдёт отца и вместе они станут вассалами короля Палантины, а Лео получит свою долю почестей и иных пряников от короля. В мыслях он уже видел себя бароном.
- Вы представляете, где мы находимся? - Себастьян умудрился испортить краткий миг радости, какая разница, где? В нашем мире, это главное, а остальное - мелочи. Здесь нет демонов, и не извергаются вулканы. Здесь растёт трава и дует прохладный ветер (даже слишком прохладный, после раскалённой печи другого мира), здесь есть люди и животные, обычные, из плоти и крови.
Лео вздохнул, открыл глаза и сел на траве. Место, где они оказались, было пологим склоном горы, здесь росла густая сочная трава и редкие кустарники, а значит, просто обязаны были пасти скот. Коров, овец, коз. Вот только кто?
Глава четырнадцатая
- Рыцарь Леонард, давайте ещё подумаем, в каком направлении нам идти, спуск с горы ведёт на восток, а нам туда вовсе не нужно, - начал в очередной раз Себастьян, Лео от этой учтивости давно скрипел зубами.
- Зато на равнине больше шансов встретить людей, от которых мы узнаем, куда именно нам следует идти, - резонно заметил Лео, - и ещё, я, конечно, понимаю, мы оба благородные рыцари, но давайте не будем после каждого слова раскланиваться и расшаркиваться друг перед другом, хотя бы сейчас, когда рядом нет людей низкого сословия.
- Но, разве не должны все благородные господа общаться именно так? - с удивлением спросил Себастьян, - мой отец говорил…
- Твой отец - замечательный человек, - перебил его Лео, вот только он умудрился вырастить тебя в совершенно тепличных условиях, неужели ты никогда не видел, как ведут себя благородные господа на пиру, или во время битвы?
- В настоящей битве я ещё не был, с грустью заметил Себастьян, - а на пиры меня не пускал отец, он говорил, что мне там нечего делать, я проводил время с учителями, друзьями, охраной.
- А со своими друзьями ты тоже так разговаривал?
- Пожалуй, что нет, - признался, нехотя, Себастьян, - только, когда учителя рядом.
- Пойми меня правильно, я знаю, что ты куда выше меня по своему происхождению, и я никоим образом не пытаюсь нанести тебе оскорбление, - Лео снова вздохнул, - но эта бесконечная возня с этикетом и правилами мне надоела до смерти ещё при королевском дворе, правила я знаю отлично, но соблюдать их не люблю. Мне куда ближе общение с командой на корабле, когда можно вести себя свободно.
- Хорошо, Леонард, - Себастьян улыбнулся.
- И ещё, - напомнил Леонард, - ты, в отличие от меня, благородный рыцарь, корни которого уходят в глубину веков, чей прадед храбро сражался в битве у горы Микона, а дед потерял правый глаз, спасая короля из окружения…
- Не дед, а второй прадед, в той же битве, - поправил его Себастьян, - и глаз был левый.
- Неважно, подробности я знаю плохо. Так вот, я не могу похвалиться такой родословной. Вообще никакой не могу. Сейчас я благородный рыцарь, один из фаворитов короля, капитан боевого корабля. А каких-то пять лет назад, будучи ещё мальчиком, я был простым крестьянином, и все мои предки до, демон его знает, какого поколения, также были крестьянами, работали в поле.
- Но… как же тогда? - не понял Себастьян.
- Волей судьбы меня забросило на пиратский корабль, я грабил и убивал наравне со взрослыми разбойниками, а потом мы и конкретно я, сослужили добрую службу королю, теперь я благородный рыцарь, пусть и низкого происхождения. Впрочем, даже при дворе мне никто этим не тыкал, всё же я в милости у короля и, кроме того, довольно богат.
- Занимательная история, - оценил Себастьян, - что же, Леонард, будем друзьями.
- Будем, - кивнул головой Лео, подумав, что зря сказал про пиратский корабль, Себастьян мог рассказать отцу, а тот начнёт о чём-нибудь догадываться, впрочем, за возвращение сына граф простит всё. - Кстати, я вижу стадо.
Действительно, снизу вверх по склону медленно поднималась большая отара овец, которая отсюда казалась просто белым пятном на фоне бескрайней зелени луга. Пастуха пока видно не было, но он обязательно появится. Постепенно стадо приближалось, пастух был где-то позади, а с боков овцам не давали разбегаться несколько собак, серого цвета, лохматых и чудовищно крупных. Один такой пёс, видимо, вожак всей своры, завидев подозрительных личностей, временно покинул пост и побежал к ним. Увидев приближающегося лохматого монстра, который размером был, как поставленный на четвереньки Седрик, Лео и Себастьян схватились за мечи.
К счастью, пёс оказался вполне дружелюбным, его задачей было защищать овец от волков и не давать им разбегаться, а эти два человека явно опасности для стада не представляли, а потому четвероногий пастух удовлетворился обнюхиванием. От обоих по-прежнему сильно пахло серой, сморщив лохматую морду, пёс чихнул, помотал головой, словно бы вытряхивая из неё неприятный запах, а потом, резко развернувшись, убежал докладывать хозяину.
Скоро появился пастух, это был немолодой мужчина, высокого роста, ширококостный, с чёрными волосами и почти полностью седой бородой, которую давно не касалась расчёска. Одет он был в тёплый плащ из тонкого белого войлока, в руке держал посох, а на поясе его виден был длинный кинжал в ножнах.
В знак мирных намерений Себастьян попытался убрать меч в ножны, но вспомнил, что ножен у него нет, поэтому просто опустил клинок острием к земле. Горец, увидев двух вооружённых людей, поначалу насторожился, но, присмотревшись, выдохнул и расслабился. Видимо, понял, что двум благородным господам просто незачем обижать одинокого пастуха.
