— Как ты себя чувствуешь, любовь моя? Ты выглядишь усталой.
— Я уже шесть месяцев беременна, так что устала — подмечено очень верно.
Кейр обнял её за плечи, и она уютно устроилась в его нежных объятиях.
«Боже, как же он хорошо пахнет!»
— Ты не хочешь прилечь?
Взглянув на него снизу вверх, она отметила, что в его удивительных золотистых глазах плясали солнечные зайчики. Эмма кокетливо пошевелила бровями.
— Мне бы хотелось лечь в постель, но только не ради сна.
Она вообще ничего не знала о состояниях других беременных женщинах. Но, чёрт возьми, после первого триместра утренней, дневной и ночной тошноты она превратилась в сплошное утреннее, дневное и ночное вожделение.
Кейр весело рассмеялся, а Толанд вскочил с места.
— Это мне намекнули, чтобы я отвалил?
— Увидимся чуть позже, кузен, — сказала ему Эмма, не отрывая глаз от своего восхитительного мужчины. — Ну, что скажешь?
— Я люблю тебя, Эмма.
— Это твое «да»?
— Я всегда говорю тебе только «да», — ухмыльнулся Кейр и, подхватив её на руки, легко поднял с крыльца. — Никогда не думал, что буду таким счастливым, — нежно шепнул он ей на ушко.
Эмма обвила руками его шею.
— Ты — мой дом, Кейр. Пока у меня есть ты, мне больше ничего не нужно.
Его ответом стал сладкий поцелуй. Их губы слились в одно дыхание, и они так и не оторвались друг от друга, пока он заносил её в их новый дом.
«Спасибо тебе, Айрин, — подумала Эмма. — Спасибо, что спасла меня для него».
Она не ждала ответа, но совсем не удивилась, когда в ее голове прозвучал голос:
«Пожалуйста, дочь моя. Живи в любви. Это всё, чего я когда-либо тебе желала».
Эмма любовалась устрашающе-предвкушающим выражением лица своей пары, пока он освобождал её от штанов. А затем его эрекцией, которая, вырвавшись на свободу, выглядела так, словно была жезлом прорицателя, обнаружившего залежи золота.
Эмма кивнула своим мыслям, и её горло сжалось от вожделения.
«Твое желание сбылось, — ответила она. — В полной мере».
Конец
