— Почему ты не позвонила и не сказала о прилёте?
— Потому что твой абонент не зарегистрирован в сети, — смеётся она.
— У нас же есть интернет!
— Я вчера тебе написала.
— Боже, прости, — хмыкаю я, попутно выплёвывая каштановые локоны с привкусом лака для волос, которые лезут в рот.
— Почему одна?
— А с кем?
— С Райном.
— Где ты была последнюю пару месяцев? — улыбается она, — мы разошлись.
Отстраняюсь, и смотрю на неё, как на инопланетное существо. Зелёные глаза хлопают в ответ.
— Ты серьёзно?
— Да, — кивает она.
— Не разыгрывай меня, это правда?
— Алекс, да, мы сами так решили. Я хочу свободу.
— Феминистка хренова, — усмехается Крис, — долго не проживёшь без мужского гормона.
— Не придавай вам такое большое значение, — смеётся она, — отсутствие колбаски в жизни не несёт никаких изменений. А найти новую — не проблема.
— Поговорим через полгода или год, — продолжает он.
— Да, давай. Запомни мои слова, чтобы повторять не пришлось, — закатывает глаза подруга.
— И… ты даже не переживаешь? — тихо спрашиваю я.
— Нет, а должна? Не пойми меня неправильно, просто мы слишком разные. И мы оба решили не продолжать.
— Это ужасно, мне жаль.
— Нет, это нормально, такова жизнь.
Пожимаю плечами и занимаю место за столом между Беккой и Лизи, по пути оставив быстрый поцелуй на щеке Ками. Кладу голову на плечо Лизи, а на ноги уже заползает Мэди, пока Мэйс получает морожено от Джареда. Обнимаю хрупкое тельце и прижимаю к себе, оставляя поцелуи на её макушке.
— Как дела? — интересуюсь я.
— Папа купил мне новую куклу, — улыбается она.
— От их количества, скоро сломается корзина.
— Она — моя самая любимая.
— А как же предыдущая любимая?
— Она тоже любимая.
— У тебя все любимые, — смеюсь я, а Мэди кивает и довольно улыбается.
Посылаю ей ответную и переключаю внимание на Лизи, которая слушает Джареда. Между смехом Криса, Дина и Трента, улавливаю обрывки его фраз, который что-то говорит об отлёте. Изначально я думаю, что разговор идёт о Томе, но потом понимаю, что улетает на очередной чемпионат Джаред.
Переключаюсь на разговоры остальных, где Крис и Трент смешивают работу друг друга, обсуждая портреты преступников. Ками и Бекка их слушают, в то время как Дин старается сгладить конфликт, занимая положение между двух бушующих мнений. Внимательно рассматриваю его: изумрудные глаза выражают серьёзность, но лёгкая улыбка на губах говорит о том, что ему смешно слушать их препирания, что обычно случается довольно часто, но это не мешает им быть друзьями. Кто, если не друг скажет тебе правду в глаза?
Ладонь Бекки находит мою, и её улыбка говорит о сожалении.
— Почему ты не говорила мне?
— О чём?
— О том, что вы расстались.
— Не знаю… я вообще не хотела говорить об этом.
— Если ты любишь его, то попробуйте ещё раз.
— Ты любишь Райна?
— Думаю, что да, но не так, как должно быть. Я не знаю, как это возможно объяснить. И возможно ли вообще. Я представляю любовь по-другому, но дело во мне. Я не хочу её, я хочу работать. Хочу самореализоваться.
— Одно другому не мешает.
— Иногда мешает, если тебе нужна свобода. Я счастлива, что мы разошлись, как и он. Теперь задай себе тот же вопрос.
— Счастлива ли я?
— Да.
— Думаю, что да.
— Это не то. Нужен один ответ: да или нет.
— Не знаю, — выдыхаю я.
— Тогда это нет. И второй вопрос: ты получила, что хотела?
— Нет.
— А я получила. Я хотела свободу, и я счастлива. А ты в обоих случаях нет, это о чём-то тебе говорит?
Кусаю губы и хмурюсь. Всего два вопроса, ответ на которые отрицательный в обоих случаях. Я должна быть счастлива без него, но этого нет. Делаю глоток сока, потому что алкоголь после вчерашнего вряд ли полезет в горло ближайшую пару лет, и падаю на спинку кресла, обнимая Мэди. Всего лишь два вопроса, которые должны помочь переосмыслить взгляды на жизнь. С ним или без него, я должна ответить положительно, но как сказать да, если всё, что я когда-либо хотела — он!?
Глава 18
Том
Никогда не думал, что буду настолько сильно понимать Джареда. Каждой клеточкой души я скучаю по Нью-Йорку, по дому, по друзьям, по Алекс. Несмотря на прошедшую неделю, я до сих пор помню вкус её губ. Алекс всегда была страстной по отношению всего, мне однозначно повезло. Лёгкая улыбка заставляет губы подняться, когда вихрь воспоминаний влетает в голову.
Ветер за окном гоняет листву, тусклый свет, падающий с заднего двора, освещает стену с дверью, на которой качается тень дерева. Глаза едва смыкаются, но я настойчиво требую головной мозг направить посыл для сознания, помогающий отключиться до утра. И когда желание осуществляется, до ушей доносится шорох. Не тот, который можно принять за птицу или что-то ещё, а тот, что говорит о незваном госте. Мои догадки быстро подтверждаются тёмным силуэтом, мелькающим за окном.
Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, чтобы от души двинуть тому, кто залез в чужой дом. По логике, было бы отлично прихватить биту, но её я оставил у входной двери, а значит, моим холодным оружием может стать ручка или циркуль, второй, кстати, в рюкзаке, который тоже внизу. Отлично. В моём полном распоряжении ручка.
Ярость моментально улетучивается, когда за окном обнаруживаю Алекс, с ног до головы укомплектованную в чёрный плащ, это заставляет брови подняться и засмеяться, вспомнив мультик. Но я тут же хмурюсь, когда косым взглядом ловлю начало первого ночи.
— Как только твои ноги заденут ровную поверхность, я сверну тебе шею, — говорю я, пока она с лучезарной улыбкой влезает в окно и шикает, закрывая мой рот ладонью.
Смотрю на неё с грозным и одновременно радостным взглядом.
— Родителей нет.
— Вот чёрт! — хихикает она, — если бы знала, вошла бы через дверь. Плевать, так было веселее.
— Мне не весело, ты ходишь по улице ночью одна.
— Я не одна, — улыбается она.
— С шизой?
— С заточкой, Томас, — хихикает Алекс.
— С заточкой? — недоверчиво переспрашиваю я, закрывая окно.
— У тебя ведь нет старшего брата, который этому научит. Не переживай, никто не вытерпит меня долго. Вернут назад и заплатят денег, лишь бы забрали.
— Очень смешно, — бурчу я.
— Не будь занудой, сегодня же Хэллоуин.
— И ты решила стать чёрным плащом?
— Нет, это прикрытие.
— От чего или от кого?
— Сейчас покажу,
