— Может быть, банан, — отвечает Том.
— Или манго, — предлагаю я.
— Это манго, — сообщает наш гид, — вы знали, что если завязать глаза и отключить обоняние, невозможно отличить яблоко от лука?
— Это невозможно, — улыбаюсь я.
— Возможно, — смеётся девушка, — попробуйте сами.
Морщусь и отклоняю данное предложение. Я явно не вхожу в число тех людей, которые готовы съесть головку лука, как сладкий фрукт.
Мы снова приступаем к исследованиям. В итоге, распознаём комнату, обставленную мебелью, пробуем фрукты, овощи и зелень, пытаясь понять, что съели, трогаем экспонаты музея. Но то, что действительно пугает меня — звуки. Услышать то, что рядом: змея, птица, кошка, хомяк или мышь, человек и природа. Каждый шорох и звук, заставляет вздрогнуть. И как только до уха доносится свойственное шипение и трескание языком, я вздрагиваю и меньше, чем за долю секунды впиваюсь ногтями в руки Тома, уткнувшись лицом в его грудь. Я не знаю, ползают ли они тут за стеклом или это работа записи, но трясти меня начинает так сильно, что едва удаётся успокоить себя. Руки Тома обнимают меня, но я не могу на них сосредоточиться, ведь эти звуки заглушают всё вокруг. Змеи. Я боюсь их не меньше, чем пауков. Но в отличии от вторых, они издают мерзкие звуки. Их ни с чем не спутаешь, по крайней мере, я — человек, который содрогается при подобных шорохах. Я точно знаю, что это змея. Я ни с чем не спутаю эти звуки, потому что знаю, как она шипит, нападает, ползёт. Я не просто видела это в кино, а ощутила подобное на себе. Отметина того укуса по сей день остаётся на локтевом сгибе.
Звуки стихают, а моё тело до сих пор продолжает биться в конвульсиях.
— Это просто звук, Алекс, — шепчет Том, поглаживая меня по спине, пока я, зажмурив глаза, продолжаю дышать ему в грудь, словно змея встретилась с быком.
— Вы боитесь змей? — спрашивает девушка.
— Её укусила змея, — отвечает за меня Том, пока я пытаюсь привести себя в чувство с помощью аромата его тела. Знаю, с ним — я в безопасности, либо мне хочется в это верить.
— Змея нападает только в том случае, если чувствует опасность.
— Видимо, не всегда. Она возникла из неоткуда, — всхлипываю я.
— Возможно, везде есть исключения, — выдыхает девушка, — мне жаль, что теперь Вы боитесь их, попробуйте подержать живую. Маленькую, которая не опасна. Боритесь со своими страхами, вы должны уметь защитить себя.
— Как защитить себя в темноте? Я даже не вижу, где она, — с дрожью в голосе, спрашиваю я.
— С помощью того, что Вы делаете сейчас — слушайте. Она передвигается, издаёт различные звуки. Просто сосредоточитесь на собственных ощущениях. На всех, кроме страха. Чувство самозащиты должно преобладать над ним.
Киваю, но не совсем уверена, что в подобной ситуации смогу что-то сделать. Скорей, я просто свернусь калачиком и не смогу дышать.
На дальнейшие вопросы — я ответить не могу, в ушах всё ещё стоит тот мерзкий звук шипения, возвращая к тому дню, когда родители с ужасом в глазах, смотрели на меня в больнице. Если бы не Адама, мне могли ампутировать руку или я вовсе сейчас не ходила по земле. Я всю жизнь буду благодарна брату за его собранность. Несмотря на страх, он сориентировался и спас меня. Змея была небольшой, но её яда хватило бы для того, чтобы помочь мне разделиться на физическую оболочку и абстрактную, покинув землю.
Когда мы покидаем темноту, я, наконец-то, могу увидеть собственное тело и облегчённо выдохнуть. Это было страшно и странно, но ещё было интересно и загадочно. Выдыхаю и обнимаю себя руками, отпустив ладонь Тома, которую ни разу не отпустила, пока мы были там. Без него, вряд ли бы я прошлась там одна, даже при наличии гида. Хотя, всё ещё не могу избавиться от дрожи внутри, вспоминая шипение змеи.
— Закрой глаза, — просит Том, смотря на меня.
— Зачем?
— Закрой.
Вздыхаю и закрываю глаза, вновь погружаясь во тьму. Чувствую и слышу, как он делает шаг ближе, уменьшая дистанцию между нами. Я буквально ощущаю тепло, которое исходит от его тела. В какой-то момент мне кажется, что его губы сейчас на ровне с моими, но это может быть лишь плод моей фантазии, ведь я не пытаюсь подсмотреть.
— Что ты делаешь? — шепчу я.
— Пытаюсь поцеловать тебя, — тихо говорит он, посылая разряды тока по телу.
Делаю вздох, но продолжаю держать глаза закрытыми. Не знаю, почему. Но я вру, потому что знаю. Я хочу поцеловать его. Всё время хотела.
Губы Тома касаются моих, оставляя едва уловимый поцелуй, и я почти хмыкаю, получая так мало. Хочется схватить его футболку и прижаться губами, но любопытство сильнее, поэтому я продолжаю стоять. И он вновь целует меня, но с большим напором. Приоткрываю губы, но он вновь отстраняется, создавая дистанцию. Моё терпение практически на исходе. Я буквально молю, чтобы был ещё один. Любой, даже самый быстрый. Тёплая ладонь ложится на мой затылок, а его губы вновь прижимаются к моим. Поцелуй разрывается, так и не успев начаться.
— Ты торопишься, Алекс, — улыбка в его голосе, заставляет мои глаза распахнуться.
— Что? — щурюсь я.
— Чувствуй, я же не просто так тебя туда привёл.
— Я и так чувствую.
— И что?
— Как хочу тебе вмазать, Дуглас, — хмурюсь я, на что Том смеётся, и теперь я могу видеть его, чему радуюсь, но не подаю виду, с силой сведя брови, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Пошли, — хохочет он.
— Куда?
— На обед, ты забыла?
— Да, на твоём месте я бы переживала, что в салате может оказаться твоё довольное лицо.
Том передразнивает меня, с лучезарной улыбкой вышагивая вперёд. И я следую за ним.
Серые тучи продолжаются сгущаться над Нью-Йорком. Погода даёт понять, что меняться в лучшую сторону она не намерена ни сейчас, ни позже. Но, как ни странно, мне нравится эта духота перед дождем, который норовит полить собой город. Я жду этого момента, чтобы вдохнуть ароматы свежести и лицезреть радугу.
Первое попавшееся кафе становится нашим пристанищем для обеда. Не привычно видеть его рядом и не пребывать в состоянии настороженности. Кажется, что сегодня неловкость отступила, позволив легкости и непринуждённости воцариться между нами. Я не ощущаю себя не в той тарелке, наоборот, я словно в компании друга или человека, перед которым не нужно пытаться рисовать свои лучшие стороны. Я могу быть собой. Утренние неурядицы развеялись со временем, отступив перед будущим.
Разговоры между нами не частые, но я не считаю их важными и необходимыми. Мы просто стали собой. Том рассказывает смешные моменты в команде, как у него обстоят дела и как он рад, что ушёл с предыдущей работы, посвятив себя любимому
