- Да перенесу! - рыкнула секретарша, подслушав мои мысли. - Только не физически. Котом ты ей не поможешь, так что я в виде исключения снова перемещу твою душу в родное тело. Но только сейчас и только в виде исключения, чтоб не сильно повлияло на договор. Только на два часа, больший срок нужно с Иннерлией согласовывать, а она, похоже, занята. Согласен на такой вариант?
Еще как согласен! Давай уже переноси! Ох, чует мое сердце беду похлеще внезапно свалившегося на голову дядюшки. В конце концов, с родственниками и договориться можно...
- Перенесу. И даже сил придам, чтоб ты там не только бревнышком валялся, но и хоть на какие-то активные действия был способен. По хорошему, за это отельную плату брать надо, но ради Лоти, так уж и быть, поработаю за 'спасибо'. А с тебя, котяра, 'Большое спасибо', понял?
Фыркаю. Не она первая желает 'большого спасибо' с моей стороны - с тех пор, как я стал вице-консулом, количество желающих за небольшую услугу сделать меня по гроб жизни себе обязанным резко возросло, так что я неплохо умею справляться с подобного рода шантажистами. В смысле, четко давать им понять, что 'большое спасибо' - это еще не понятно, то ли будет, то ли нет, а вот от 'большого пожалуйста' отвертеться никак не удастся. Хотя предложение ее меня, надо сказать, заинтересовало - слишком свежо было воспоминание о предыдущем спонтанном возвращении в свое родное тело, когда я и пальцем не мог шевельнуть. Что, впрочем, не помешало мне напомнить вымогательнице о том, что она сама по какой-то причине заинтересована в том, чтобы я мог помочь Лоте не только моральной поддержкой, стало быть, мою благодарность за жест доброй воли придется разделить на два. А лучше на три, так как моя жена тоже не будет против такого развития событий. В итоге, в остатке имеем не такое уж серьезное 'спасибо', а уж если...
Вот тут секретарша Иннерлии прервала мою мысль, причем весьма грубо, и сквозь зубы пробурчала, что согласна на треть 'спасиба' и хочет получить услугами Арзабаля, а я должен был выступить посредником между ними, то есть, в нужный момент просто призвать ее сюда, на поляну. Я даже не успел толком оправиться от удивления и попытаться представить, для чего ей мог понадобиться маг-ритуалист, как мне тут же посоветовали держать пошлые мысли при себе. Какие именно? Моя незримая собеседница не уточнила, ограничилась лишь бурчанием, что это, мол, не то, о чем я подумал. Обидно, я и подумать-то не успел... почти.
- Тебя, кстати, дружки не хватятся? - осведомилась она. - А то сорвутся с места, не доведя дело до конца, потащат тебя в Наргонту к целителям... то есть, к ветеринарам...
Я демонстративно зевнул с громким подмяукиваньем, потом, убедившись, что привлек внимание Кейна - тот не преминул отмочить очередную штуку про котов, спящих по двадцать часов в сутки - свернулся клубком на животе у последнего и сделал вид, что заснул.
Конечно, подполковник Мракс был против, и даже попытался спихнуть меня. Но кто б его спрашивал? Кстати, Кейн тут же уснул сам, просто-таки мгновенно - его рука, которой он, видимо, собирался схватить меня за шкирку и убрать подальше от себя, на полпути безвольно обвисла - секретарша богини решила мне подыграть.
- Неплохо придумано. Но и наглый же ты тип, княжич Иолатэ, - нервно хихикнула секретарша. - Вот сейчас из тебя истинная суть поперла, да так, что не остановишь!
Я пожал бы плечами, если б мог. Н-да, недалекая девица... Да я просто не хочу, чтобы за то время, что я Лотю спасаю, муравьи у меня в шерсти филиал муравейника устроили. А живот Кейна сейчас самое удачное место для того, чтобы держаться подальше от надоедливых насекомых.
- Надо бы подкинуть Иннерлии идею о том, что тебе в кошачьей шкурке жить комфортнее, - не успокаивалась та. - Не надо лезть из шкуры вон, чтобы скрывать свои темные стороны, казаться лучше, чем ты есть, чтобы хоть кто-то в этом мире мог относиться к тебе хорошо, не говоря уж о том, чтобы любить тебя. Тебя и так будут любить, умиляться тебе...
Коротким матерным оборотом я прервал ее разглагольствования, после чего велел не тратить время зря и перенести меня в Наргонту, потому что как раз в этот момент испытывал новый приступ беспокойства, гораздо сильнее предыдущих. Девица ойкнула, скомкано извинилась (не иначе как в состоянии сильного душевного волнения, напрочь отключившего последние мозги), и у меня резко закружилась голова, а после сознание на миг захлестнула тьма, сквозь которую я успел услышать крик той самой секретарши:
- Мое имя Лерисах. Теперь ты знаешь, к кому обращаться.
Лерисах. Я запомню.
А в следующий миг я открыл глаза, увидел над собой беленый потолок, украшенный абстрактной аппликацией из самых разнообразных пятен. Знакомая картина! Не раз наблюдал ее в лаборатории Ансельма, пока пережидал порывы исследовательского вдохновения друга. Вот так же сидел в кресле с бокалом вина и разглядывал потолок, слушая туманные разъяснения алхимика то о взаимодействии компонентов сложного зелья, то еще о чем-то столь же недоступном моему пониманию. Я и сейчас нахожусь в том же раскладном кресле, только не сижу, а лежу, вместо вина капельница с каким-то зельем, да и про алхимию никто над ухом не трындит.
Решение вернуть мое тело в дом Ансельма я принял под влиянием Эми. Та была уверена, что без должного врачебного присмотра дядя Ярос может умереть, и сильно сомневалась, что Лотя
