Мы громко стукнулись кружками и отпили. Койот подозвал официанта, заказал добавки и сухариков на закуску.
Я потёрла шею, поглядела на Павла. Синяк на его скуле всё ещё можно было различить. Он, наверное, жалеет, что полез мне помогать…
Койот тянул пиво и не сводил с меня тяжелого взгляда. Глаза его как-то особенно блестели, то ли от недосыпа, то ли от тайных мыслей. Вдруг он отставил кружку и наклонился вперёд:
— Тина, если мы хотим выпутаться из этой истории, то должны быть откровенны с друг другом, ты это понимаешь? — странно проникновенно сказал он, глядя в глаза. — Расскажи, что тебя волнует? — он накрыл мою ладонь, своей.
Я оторопела. От его слов, как это бывало и раньше, в груди возникло давление. Голову наполнили образы, обиды и давние сожаления, укрытые глубоко внутри. Навалилось желание выплакаться, рассказать всё-всё, и про детство, и про Алека… Но вдруг кольнуло в солнечном сплетении — это пульсировали Узы.
Неловко вытащив руку, я отстранилась. Прошептала с натугой, будто толкая валун в пропасть:
— Прекрати. Хватит на мне тренировать свои чары убеждения!
Койот заморгал, точно в глаза попали соринки, хмыкнул, откинувшись на стуле. Давление тут же исчезло, образы схлопнулись, будто в голове выключили свет.
— Стало любопытно, как это сила действует при наличии Уз. Видимо — никак.
— Нашёл подопытную, — я недовольно скрестила руки, но любопытство пересилило. — Значит, ты что-то такое умеешь? Как те Гиены? У тебя сила убеждения?
— Вроде того. И они и я — менталы. Только они — мастера иллюзий, а моя специализация — гипноз голосом. Но с охотниками у нас силы не равны, по сравнению с ними я просто ребёнок. Гиен вышло один раз отвлечь, но чисто потому, что они не ожидали вмешательства. Вообще убеждать кого-то сильно утомляет… Не думай, что его можно направо и налево использовать такую силу. Да и результат, поверь, может отличаться от ожиданий… Как-то раз я с дуру приказал одному человеку не прикасаться к бутылке. Так он стал спецом по бочкам.
— И что случилось потом?
— Спился, — хмуро откликнулся Павел.
Тут подошёл официант с новой порцией пива. Мы с Павлом не сговариваясь затихли. Официант водрузил на стол пиалу с ржаными сухариками и, забрав пустую кружку Павла (он уже успел всё выдуть), удалился. Я спросила вполголоса:
— Это вроде суперспособности? Я тоже так умею?
Койот пожал плечами:
— Вполне возможно, но я бы не обольщался. Раз ты прозрела так поздно, значит душа у тебя слабовата. Значит и способностей скорее всего нет.
— Вот блин… — пробормотала я вслух, а про себя подумала о странностях, что происходят с людьми, когда я злюсь. Я решила оставить это в секрете, мало ли что случится в будущем. Не помешает иметь козырь в рукаве.
— А как ты прозрел? Можешь рассказать?
— Долгая история…
— Но, ты ведь сам предлагал быть откровенным, да и время у нас есть.
Койот внимательно изучал содержимое стакана и хмурился так, словно там плавал десяток другой мух. Наконец, сказал:
— Нет, мои истории нам не помогут, в отличии от твоих.
Моя улыбка потухла. Чтож, следовало ожидать.
— И что ты хочешь знать?
— Про этого Рыжего. Ты только не напрягайся, просто у меня есть некоторые подозрения о том, почему твоя реакция на него столь сильно сказывается на Узах. А это уже меня касается напрямую, как ни посмотри.
Я нервно сцепила руки.
— Да что тут рассказывать? Безответная любовь, слышал про такую? — я поспешно улыбнулась. — Мы были с начальной школы не разлей вода. Но потом случился переходный возраст, смена приоритетов. Алек перерос детские мечты, а я нет. Теперь таскаюсь за ним прицепом. И рядом быть не могу — не подпускает, и если не вижу долго… то волком вою. Самой от себя гадко, а измениться не в силах.
Я подняла глаза на собеседника, ожидая насмешек или высокомерия. Лицо Павла больше напоминало гипсовую маску. Он опять, как недавно в коридоре Универа, побледнел, ярче горел синяк на скуле, зрачки поблескивали, как две мутные стекляшки, а его Эмон нервно вздрагивал, будто его тыкали в лапу зубочисткой.
— Какая же я дура! Прости! — испуганно выдохнула я, хватая Павла за руку и тут же отдёргиваясь, едва не опрокидывая пиалу с сухариками. Рука старосты была как ледышка. — Это опять из-за того, что я про Алека думала?! Узы наказывают?
— Перестань, я же сам попросил! Чего ты дёргаешься, как паралитик?! — грубо ответил Павел, снова становясь самим собой. — Не сахарный, не растаю. — Непроизвольным жестом он похлопал себя по карманам джинс, точно искал там пачку сигарет. Недовольно цыкнул, потянулся к сухарикам, но остановился на полпути. Почесал затылок. Недовольно сказал: — Придётся разобраться с твоей, хм, “влюбленностью”, иначе угробишь нас обоих.
— А с этим можно что-то сделать? — горько улыбнулась я.
— Возможно… Скажи, с какого момента у вас с этим Рыжим всё пошло наперекосяк.
— Ну… это было ещё в школе. Но я плохо помню…
— Ну, не страшно, — махнул рукой Павел и уверенно добавил: — Вспомнишь. Если не испугаешься. Твоя сказка о несчастной Джульетте, которую разлюбил Ромео, вызывает массу подозрений. Иначе, как одержимостью, твою любовь не назовёшь. Да и сам Ромео ведёт себя странненько… Есть у меня один домысел. Придётся его проверить. Но придётся мне довериться, сможешь?
Хороший вопрос. Я приложила кружку с пивом к губам, давая себе время подумать. Мотивы Койота всё ещё были для меня загадкой. Хотелось верить, что он просто помог мне с гиенами из доброго порыва, а теперь ищет варианты избавиться от Уз. С другой стороны, что мне о нём известно? Крайне скрытный тип. Но и выбор невелик… Я с опаской сказала:
— Ладно.
— Отлично, — кивнул Павел, словно не сомневался в моём ответе. — Вот тебе ещё одна особенность Уз — они позволяют погружаться в воспоминания партнёра. Ну что, готова приступить?
— К чему? — испугалась я.
— К тому, чтобы погрузиться в воспоминания.
— А ты уже делал так раньше?
Задумчивое лицо Павла мне совсем не понравилось:
— Уверен, это совсем не сложно. Не дрейфи! Всё равно, что фильм посмотреть.
Я вздохнула. Посмотреть воспоминание про тот день… Неужели это возможно? Неужели есть шанс понять, что произошло…
Смущало, что Павел тоже увидит, но с другой стороны, если иначе нельзя, то и пофиг. С Павлом не сегодня, так завтра Узы мы разорвём, а чувства к Алеку останутся. Хуже всё равно не будет.
— Ладно! Приступай! — разрешила я, усаживаясь поудобнее.
— Отлично, — Павел азартно потёр руку. Потом поднялся и, обойдя меня кругом, встал позади. — Закрой глаза… Вспомни момент, после которого
