Я невольно пытался разглядеть в толпе его красную после попойки морду, но отец, наверное, валялся дома в пьяном забытье, таком крепком, что никакие крики не пробивались к заспиртованному мозгу. Зато я заметил Грача. Того самого придурка, которого мне в детстве как-то довелось вытащить из ямы. Запуганный ребенок вырос и превратился в трусливую шавку, готовую и предавать и подхалимить, лишь бы его самого поменьше замечали.
Грач, точно что-то почуяв, оглянулся, споткнулся о меня взглядом. Лицо у него перекосило так, точно он увидел привидение.
Я хотел было подойти к нему, встряхнуть, чтобы не смел пялиться, но что-то меня остановило, какой-то отчаянный блеск в его трусливых обычно глазёнках. Тревога снова кольнула рёбра, и тут же вспомнилась наша случайная встреча сегодня утром…
Взрослые суетились, закидывая в ненасытную огненную пасть ведра песка и воды. В ответ пламенный монстр угрожающе шипел, брызгал искрами… но понемногу, по чуть-чуть отступал, подпуская людей ближе. Огонь побеждали и без меня. Хотелось курить, но достать сигареты при взрослых — значило нарваться на неприятности.
— Целы хоть все? — спросил взволнованный женский голос справа, и я невольно прислушался.
— Кажись. Только книжный архив до тла, — вздохнула тётя Валя, продавщица местного магазина. — Слышишь, книги скрипят… Давно уж их должны были перевезти, а теперь поздно… — она вдруг заметила меня, смерила неприветливым взглядом. Видно ещё не забыла, как я пару лет назад по глупости стащил у неё из-за прилавка лимонад. — Паша, чего уши греешь? Уж не твоих ли это рук дело?
— Моих? — я поперхнулся от такого заявления и тут же огрызнулся в ответ: — А может это ваш муж бычок в траву скинул? — В висках неожиданно заломило.
— Ну ты скажи! Язык-то попридержи, засранец! — прикрикнула продавщица. Лицо женщины двоилось, мне вдруг почудилось будто её глаза перетянуты белой плёнкой, будто лицо — не лицо, а коровья морда.
— Э-э, чего ты? Гарью надышался что ли?
Я отшатнулся от протянутой руки.
— Павел! — вдруг позвал меня незнакомый голос, краем зрения я уловил силуэт рыжего пса в человеческий рост… или это просто пламя выгнулось причудливым образом? Чертовщина какая-то.
Протирая зудящие глаза, я пошёл прочь, стараясь не оглядываться. В горло точно песка насыпали, мигрень ввинчивалась в виски, растекаясь жаром на лоб и затылок. Может и правда надышался, раз такая хрень мерещится…
Свет в окнах отцовского дома был погашен, темноту разгоняло только полыхающее вдали пламя. Вокруг не было видно ни души, но чувство тревоги никуда не делось, наоборот, навалилось с новой силой. Я замер, прислушиваясь, и скорее почуял, чем услышал — за углом кто-то ждал.
— Эй! Кто тут? Не ныкайся, выходи, побазарим! — крикнул я в темноту.
От стены отделилась тень, и лишь спустя мгновение я понял, кто передо мной. Грач, мелкий бесёнок. В руках он держал ружьё.
— То-то чувствую, говницом нёсёт, — усмехнулся я. — Где это старьё стащил? На свалке? Смотри аккуратнее, а то руки так трясутся, что можешь себе что-нибудь и отстрелить ненароком.
На самом деле у Грача тряслись не только руки: ходили ходуном его плечи, голова и ноги, словно через них пропускали электрические разряды. Лицо покрывали болезненно-красные пятна, которые были заметны даже в темноте. Взрослые были заняты пожаром, так что этот клоун выбрал удачное время попрактиковаться в стрельбе. Хотя слабо верилось, что он решится выстрелить. Духу не хватит.
— Это всё ты виноват! — прошипел Грач, приближаясь. Голос у него звучал хрипло, точно он кричал пару часов к ряду. — Это ты приказал…
Я насмешливо вскинул брови, хотя было не до смеха:
— Приказал что? Явиться сюда с этой ржавой палкой? Тебе нужно к психиатру, деточка.
— П-приказал мне… — упрямо повторил Грач, крепче перехватывая ружьё. Он явно был не в себе, дула прыгали в его руках как на качелях. — Приказал, сжечь… сжечь биб… библиотеку, — слова пробивались с трудом, словно Грач сам не до конца в них верил.
Чёрные дула смотрели безразлично, а я не мог ответить им тем же. Одно дело, назло всем, сгинуть в зимнем лесу, и совсем другое — истечь кровью, только потому, что мелкому придурку взбрендило переложить на меня свои комплексы. Я сделал вид, что задумался, а сам переместился чуть левее, к ограде дома. Если перескочу за неё, то этот идиот ни за что в меня не попадёт, если, конечно, вообще решится нажать курок. Я деланно удивился, не скрывая усмешки:
— Приказал? Что за чушь. Адресом случаем не ошибся? Психушка не в этой стороне.
— Врёшь! Ты знаешь о чём я! — истерично крикнул Грач, его пальцы дрожали на курке. — Ты поймал меня у школы утром, хотел поквитаться за свой велик…
— Так всё-таки это вы прокололи шины? А утром ты отриц…
— Заткнись!
Я поднял руки, как бы сдаваясь, думая только о том, как запихну это чёртово ружьё ему в глотку.
— Ты поймал меня возле школы… утром… сегодня…, — продолжил Грач, тяжело дыша, точно после бега: — Пытался выяснить про с-свой дурацкий велик! … Ударил меня!
— Кажется припоминаю… Это до и после того, как ты пообещал, что меня заживо закопают? И что было дальше, напомни?
Я ещё немного приблизился к ограде, но Грач, заметил и завопил:
— Стой! Ещё раз двинешься и тебе несдобровать! — Его лихорадило, кусая губы он продолжил, — Да, я пообещал, что мы закопаем тебя… и тогда ты засмеялся и сказал… с-сказал… что в курсе, где собираются ребята Дрона. В библиотеке! Ты сказал, чтобы я с-спалил её к… к чертям собачьим, или ты сделаешь это сам, когда мы будем внутри.
Он замолчал так резко, точно ему передавило горло, впился в меня лихорадочным взглядом, будто ожидая, что я признаю вину, сниму с его трясущихся плеч груз ответственности. Надеялся, что я испугаюсь его ржавой двустволки? Шёл бы он к чёрту!
Конечно, я помнил утренний разговор, и да, наверное, я слегка переборщил с угрозами, но эта компашка меня реально достала. Ещё добавилась история с великом, вот и припугнул Грача немного. Он должен был передать послание своему ненаглядному Дрону, чтобы тот подумал в следующий раз, прежде чем на меня выёживаться. Кто
