людей. Вот приказывает княгиня, чтобы образовали круг из людей, из всей толпы, «и должен каждый стоять рядом с другим, так чтобы я могла видеть внешность каждого человека и выражение, и особенно глаза, и я надеюсь, что я смогу почувствовать, кто владеет этим духом, если я увижу зрачки его глаз, и никто тогда не сможет скрыть, если такова его природа». Послушался тогда конунг ее речей. И длится этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходит к каждому человеку и осматривает внешность каждого человека, и не находит никого, кто показался бы ей похожим на человека, которому выпал такой великий жребий. И когда тинг продолжался два дня и настал третий день, то увеличился тинг. Шли тогда туда все по его приказу, а иначе их сочли бы виновными. Вот образовал весь народ круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня осмотрела внешний вид и выражение каждого человека. Подходит она через некоторое время туда, где перед ней стоял юный мальчик в плохой одежде; он был в широком плаще, и капюшон был откинут на плечи. Она посмотрела в его глаза, и поняла она тотчас, что это у него было такое большое счастье, и ведет она его к конунгу, и стало тогда ясно всем, что нашелся на этот раз тот человек, которого она долго искала.
Вот взял конунг этого мальчика под свою власть. Открыл он тогда конунгу и княгине род свой и достоинство, что он не был рабом, но открылось теперь, что он был украшен королевским происхождением. С тех пор стали конунг и княгиня воспитывать Олава любовно, с большой лаской. Одарили они его многими дорогими вещами, как своего собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах, рано достиг совершенства по силе и уму и развивался не по годам, так что через немного лет был он далеко впереди своих сверстников во всем том, что может украсить хорошего вождя. И как только он начал проявлять себя и свое физическое и духовное совершенство, то выглядело это очень хорошо со многих сторон, и через короткое время научился он всему рыцарскому обычаю и военной мудрости, как те люди, которые были самыми искусными и доблестными в той области [O.Tr. OddrA, к. 8].
Густав Сторм отмечает, что, следуя в изложении убийства на торгу рассказу «Обзора», Снорри выпустил рассказ Одда о еще одном предсказании, а именно о тинге Аллогии [Storm 1873. S. 135]. В «Большой саге» мотив тинга трансформирован и приспособлен к ситуации. Поскольку в гл. 47 излагается (вслед за «Кругом земным»), как по просьбе княгини конунг взял Олава под свое покровительство, то в гл. 57, восходящей к Одду, тинг не упоминается, но духи-хранители и свет, сияющий над Олавом, поясняют, почему он был любим конунгом и княгиней.
По мнению А. Бугге, рассказ о тинге – не более чем сказка [Bugge 1908. S. 251–252]. Э. Гордон тоже разделяет взгляд Бугге, что рассказ о юных годах Олава напоминает то, что говорится в саге о Хавелоке: королевский сын в детстве вынужден покинуть родину, он воспитан в чужой стране, вернувшись назад, он становится правителем. Гордон, кроме того, полагает, что юные годы Олава были так похожи на юные годы других конунгов, что скальды не имели достаточно фактического материала, и потому они уделили юности Олава так мало внимания. Эти годы его жизни послужили в рассказах о нем целям церковной пропаганды [Gordon 1938. S. 68].
Гордон отмечает, что, когда читаешь в саге, как прорицатели в Гардарики говорили, что в страну пришли духи-хранители какого-то благородного человека, начинаешь думать о рождении Христа [см.: Мф 2–3] и об Ангеле Господнем, возвещающем великую радость [Лк 2, 8–13]. А тинг Аллогии напоминает о том, как Ирод послал волхвов в Вифлеем разведать о Младенце [Мф 2, 9]. «И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец» [Gordon 1938. S. 41]. Л. Лённрот [Lonnroth 1963, S. 68] тоже видит в этом месте саги Одда заимствования из Библии: когда Олав появляется в Гардарики, возникает некий свет, как от вифлеемской звезды, осветившей восток. Лённрот также полагает [Ibidem. S. 89], что некоторые мотивы близки к мотивам, использованным Саксоном Грамматиком: например, Сванвита, дочь шведского короля Хундинга, узнает по глазам (ср.: Аллогия и Олав) королевское происхождение человека, скрывающегося под именем раба Регнера [Saxo, 40].
Олав на военной службе у Вальдамара
Самая ранняя информация о военной службе Олава на Руси, содержащаяся в «Обзоре», предельно лаконична: Олаву дали дружину, он ходил в разные земли, воевал, совершал подвиги, приобретал славу; его отряд пополняли норманны, гауты и даны [Agrip, к. 18]. Этот перечень воинов Олава близок к тексту «Истории Норвегии», где говорится о том, как Олав занялся пиратством, обплывая берега Балтии, а «его флот усиливался за счет норвегов и данов, гаутонов и склавов» [HN, 113].
Информация о службе Олава у Вальдамара никакими другими данными не подкрепляется, но вероятность ее весьма велика. Г Джоунз полагает, что мы можем верить в то, что, находясь на Руси, Олав «не сидел без дела». Благодаря своему темпераменту, воспитанию и стремлению к славе он должен был участвовать в многочисленных войнах Владимира против восточных славян, поляков, булгар и печенегов [Jones 1968. Р. 17–18]. Это с одной стороны. С другой, из русских источников мы знаем варягов именно в качестве наемников.[10] В частности, и Владимир Святославич, готовясь к борьбе с Ярополком, «бежа за море» и вернулся оттуда «с варяги» [ПСРЛ. Т. I. С. 75].
У Одда этот мотив вырастает в цветистый рассказ, наполненный дополнительными деталями и подробностями и, вне всякого сомнения, направленный на возвеличение юного конунга.[11] Здесь и почет и слава от князя и княгини; и предводительство в дружине, добывающей честь конунгу; и победа над недругами; и возвращение конунгу отвоеванных у него ранее земель; и покорение иноземных народов; и сокровища в качестве военной добычи. И все это относится к двенадцатилетнему мальчику:
А когда ему было 12 лет, то спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов или округов, тех, которые были под его властью и были отняты у него язычниками, присвоившими себе его владения и честь. Конунг отвечает и говорит, что, конечно, были некоторые города и деревни, те, которые принадлежали ему, а другие отвоевали от его владений и присоединили теперь к своему государству. Олав сказал тогда: «Дай мне тогда какой-нибудь отряд в распоряжение и корабли, и посмотрим, смогу ли я вернуть назад то государство, которое потеряно, потому что я очень хочу воевать и биться с теми, которые вас обесчестили; хочу я положиться в этом на ваше счастье и твою собственную удачу. И будет либо так, что я их убью, либо что они побегут от моей силы». Конунг принял это хорошо и дал ему такой отряд, какой он просил. Вот обнаружилось то, о чем говорилось раньше, каким искусным он был во всяком рыцарском деле и военном снаряжении; и мог он так умело вести строй, как будто он всегда это делал. Вот он отправляется с этим войском, и было у него много битв, и одержал он большую победу над своими недругами. Вернул он назад все города и крепости, те которые раньше находились под властью конунга Гардов. И много иноземных народов подчинил он власти конунга Вальдамара. А осенью вернулся он назад со славной победой и прекрасной добычей; были у него там разного рода сокровища из золота и прекрасных дорогих материй, и драгоценных камней, которые он привез конунгу и княгине; и вот его слава обновилась. И принимали его все с величайшей радостью. Так повелось каждое лето, что он вел войны и совершал разного рода подвиги, а по зимам был он у конунга Вальдамара. И когда он был в такой славе, говорят, после одной великой победы повернул он домой в Гарды; они плыли тогда с такой большой пышностью и великолепием, что у них были паруса на их кораблях из драгоценных материй, и такими же были и их шатры. А из этого можно сделать заключение о том богатстве, которое он приобрел в результате тех подвигов, которые он совершил в Аустрлонд [О. Тг. Oddr А, к. 8].
Э. Гордон считает, что Олав в 12 лет вполне мог предпринять викингский поход, ибо так поступали, согласно сагам, и другие юные конунги [Gordon 1938. S. 90]. Я, напротив, склонна видеть в этом следование
