Ну, вот кроме Тани. У нее своя фишка - лифчики с пуш-апом.
- Привет кладоискателям, - Таня обходит его. Останавливается напротив. - И как там ценный груз, долго ещё? Наши уже с ума сходят. Одни налейболисты собрались.
- Готовченко? - Сергей отряхивает от песка кусок желтоватой бумаги - часть какой-то карты. Щелкает себя по горлу. - Нашли почти.
- Если вы щас притащите сундук алкоголя, все бросят играть, - Таня смеётся. - И Вика останется без подарка.
- А сама она где?
- Ну…
Бла-бла-бла. Отворачиваюсь. В корыте перед Сергеем плавает стеклянная тара темного цвета.
Вот SOS, вот альбатрос. Все четенько.
Наклоняюсь, но он первым выхватывает её из мутной воды, обрызгав мне при этом лицо.
- На, Лесенка, - говорит сахарным голосом. - Попросила бы. А то стоишь в сторонке, скромница.
Вытираю капли с ресниц, на коже остаются разводы от туши. Тяну бутылку к себе. Он не отпускает.
- Дай сюда уже!
- Так я даю, бери.
- Ничего ты не даёшь. Отпусти.
- Зай, я не держу.
Ладони скользят по мокрому стеклу. Сергей так и сидит на корточках, вполоборота, зажав в пальцах узкое длинное горлышко. Едва заметно улыбается краешком рта.
- Танюш, посмотри, как ее кривит. Можно повесить ее фотку на ворота. Вместо злой собаки. Скажем ворам - нет!
- Ты достал меня! - со всей силы толкаю его в плечо.
От неожиданности он заваливается назад, к краю обрыва. Испуганно хватаю его за руку. Но не могу удержать, его вес тянет меня вниз.
И мы мы оба, под Танины крики, кубарем катимся с поросшей травой насыпи.
Бултых. Бултых. Бомбочками.
Начало сентября, вода не такая уж холодная.
Она ледяная.
Выпрыгиваю на воздух, как на пружине. Так морозит, б-р-р, я плохо плаваю, р-р.
- Спятила? - Сергей выныривает рядом и отплевывается. - Куп-куп, водица, прям парное молоко.
- Простокваша. У тебя вместо извилин, - у меня голос охрип. Куда-то слетела заколка. Встряхиваю волосами-сосульками, убирая их с лица. - Чего ты вечно лезешь везде?
- Ребят, вы живы?! - кричит нам Таня. Она и еще несколько отдыхающих озабоченно тянут шеи.
- Порядок, Танюш, - Сергей показывает ей большой палец.
Тяжелая одежда сковывает движения. Мы медленно плывем к пологому склону.
- Танюш, - передразниваю. Стучу зубами. - Ириш, Викусь. Аленчик. Наталечка. Завязывай коверкать чужие имена.
- Почему, Лесенка? Игорьку не понравится? - он быстро обгоняет меня, останавливает. - Что за перчик, кстати? Антошки мало уже?
- Не суйся.
- Нет уж, - удерживает меня за руки в воде. Выстывшее озеро, а ему ни капли не свежо. - Поделись с братом. Зачем ты притащила сюда толпу мужиков.
- Отцепись, холодно, - вырываюсь, но он дергает назад.
- Перестань, - встряхивает за плечи. - На улице тепло, вода еще с лета не остыла. Отвечай, когда спрашивают! - повышает голос, но это не приказ, а насмешка, с такой наигранной властью в интонациях валят вступительные в театральное. Эксцентричный клоун, у меня уже передоз его прибабахов.
Мой личный сорт дури.
- Захотела и позвала! - рявкаю в том же тоне. - Тебе забыла доложить.
- Склероз?
- Психоз. От тебя.
- Взаимно. Согласись, идеально.
За поясницу он плотно прижимает к своему телу, свободной рукой двигает к себе за шею. Онемевшие губы почти не чувствую, но его рот горячий, пылает жаром, и сам он, раскаленная плоть, ко мне переходит его тепло.
Могу оттолкнуть его и все.
Кто-нибудь слышит фальш?
Не верю!
Пасибки, Станиславский.
Не могу. Меня штырит.
Сильно.
Буду с ним целоваться, пока не умру.
И потом тоже, меня смерть не остановит, никто никогда ни за что не остановит.
Упускаю момент, после которого становится жарко. Все эти громкие слова про нереальное притяжение ни разу не вымысел, а эмоции осязаемы, крепкими морскими узлами прикручивают меня к нему навечно. Сжимаю, его сильные руки скользят в ответ, трогают волосы, и лицо, стискивают, чтобы ближе была. С ума схожу, мои тело и мозг лишь для него были созданы, чтобы он меня заполнил, вот она, жизненная миссия, такая примитивная и пошлая, но оттого и абсолютная, что передается через века с начала времен. Хочу упиться им вусмерть, он хочет того же но мешает, наши движения сталкиваются и путаются, полощу в воде его руки, обнимаю его в волнах, под футболкой, давлю ладонями широкую напряженную спину, ниже, растегиваю ремень, я так его хочу, что аж подбрасывает, у меня одна мысль, что полгода воздержания такому как он, он же меня разорвет, размажет, не слезет с меня, кусаю его губы, всерьез, такой неконтролируемый голод, да я его просто сожру, как самка богомола, едва только он кончит.
Он резко сдергивает с меня брюки, вместе с бельем.
Распахиваю глаза.
Осень, озеро, светло, мы сейчас займемся сексом прямо здесь, а где-то там на берегу трется Таня, может, даже видит нас, она, и еще люди на пикнике.
Какого дьявола.
У нас крыша поехала.
Отклоняю голову назад, вырываюсь, но он как зомби, ведет по голым бедрам, сжимает до боли, а я снова ощущаю холод воды и мокрую одежду.
- Да стоп, все, очнись, ты совсем? - бью локтем ему в грудь.
Он смотрит бессмысленнно сквозь, в его расширенных зрачках две маленьких меня, на пухлых покрасневших губах капельки крови. Смахиваю их большим пальцем.
Сергей моргает. Возвращает сознание, ерошит мокрые волосы:
- Я уже не соображаю.
- Вижу, - переваливаюсь на каменистом дне в направлении к берегу.
- Да ну ты брось. Сама, как дикая. Где брать выдержку? - отжимает на ходу мой свитер. - А ты одежду взяла другую?
- Д-да, а ты?
У меня мурашки везде, и хочется поддаться ознобу, идти и трястись, кажется, что так станет теплее, но смотрю на него, а он такой стойкий, то ли реально не мерзнет, то ли что с ним, и у меня глупое желание оставаться на его уровне.
Да, нечего хныкать, и снова мои любимые триллеры в пример, там и в прорубь зимой падают, и ничего. Если на жалобах акцента не делать, есть шанс приметить нечто поважнее.
Его застенчивый вид хотя бы. Исподлобья он бросает взгляды на Таню, которая осторожно, глядя себе под ноги, спускается с горки нам навстречу. Видела она или нет, как нам только что башню сорвало?
- Вы как? - Таня отдает ему мятый кусок карты. - Идем скорее, заболеете.
С одежды льются ручьи, в обуви хлюпает, теплый ветер не теплый. Ускоряю шаг.
- Ты куда? - замечаю, что Сергей сворачивает в другую сторону.
- Карту нашим отдам. Без этой части не добраться до горючего.
- Подождут. Потом заправятся.
- Так нам тоже не помешает, - он подмигивает. - Для профилактики
