Глава десятая
Двадцать первое было воскресеньем, поэтому Беата собиралась приехать в субботу утром и остаться на ночь. Мы с Кларой снова и снова переставляли мебель в моей гостиной, пока расстановка не показалась нам подходящей. Я еще не сидела там, так как хотела вселиться туда на следующий день, когда приедет Беата. Я объяснила Кларе, что моя гостиная будет удобнее для Беаты, поэтому она предложила нам в субботу вечером поужинать в утренней комнате.
— Эта столовая такая большая и мрачная — даже мистер Тимс говорил, что предпочитает прислуживать в утренней комнате, которая поменьше.
Я тоже больше любила есть, в утренней гостиной, поэтому согласилась с ней.
— Если ему тоже удобнее, может быть, мы закроем столовую до приезда его светлости — там и убирать со стола будет легче.
— Ладно, даже если миссис Джи разнервничается из-за этого, — кивнула Клара. — Ну, а теперь мы с Бертой как следует приберемся в большой гостиной, чтобы подготовиться к приему гостей в воскресенье.
— Прием?! Это не прием, Клара.
— Такого у нас не было в течение многих лет! — усмехнулась Клара. — Даже миссис Проктер вызвалась сделать свой замечательный пирог. А мама сказала, что Мод Винтерслоу разболтала по всей деревне о том, как искусно вы сшили крестильную одежду леди Розы. — Я покраснела от удовольствия, а Клара склонилась над Розой, приговаривая: — И она меня слышит. Смотрите, как улыбается! Ну, разве она не подросла? — она пощекотала Розу. — Как хорошо, что крестины в это воскресенье. Еще немного — и она выросла бы из своего крестильного наряда!
Клара была права — Роза росла быстро. И она стала так чудесно улыбаться — хотелось бы мне, чтобы ее мог видеть отец. Но мистер Селби сказал, что получил письмо, в котором Лео сообщил, что очень занят и не может приехать на крестины из-за того, что его отъезд нежелателен. Однако леди Бартон прислала мне пахнущую фиалками записку, в которой сообщала, что сэр Джордж точно приедет, потому что его еще не отослали обратно во Францию. Я радовалась за нее — я знала, как ее беспокоит мысль, что ее драгоценный сын вернется на войну. Я пыталась не думать о Фрэнке — но было уже почти лето, а разве не легче получить пулю светлыми летними вечерами? Мистер Тимс сказал мне, что решение правительства о летнем времени вступит в действие с воскресенья.
— Стрелки будут подвинуты на час вперед, поэтому, когда мне подавать завтрак, моя леди? — его лоб был озабоченно нахмурен.
Чуть позже прибыл и мистер Бистон, выглядевший еще более озабоченным — когда он должен перевести время на церковных часах? И как мы хотим крестить Розу, — по настоящему времени или по правительственному? Я твердо сказала ему, что мы должны повиноваться правительству, и послала записку в Беллинг, чтобы предупредить об этом леди Бартон.
Клара сказала, что миссис Джонстон в ужасе при мысли об изменении часов, а деревенские женщины жалуются, что теперь им по вечерам не удастся загнать детишек в постель. Но мне, следовало признать, эта идея понравилась — я любила гулять в парке среди роз под вечерним солнцем.
В субботу утром я попросила мистера Тимса послать двуколку к поезду, чтобы встретить Беату. Едва услышав шуршание колес по гравию, я выбежала из холла. Мистер Тимс распахнул наружную дверь, и я вышла на ступени входной лестницы, щурясь от солнечного света. Беата помахала мне, чья-то стройная фигура в хаки выскочила из пролетки, чтобы помочь ей сойти. На мгновение мое сердце остановилось — я подумала, нет, не может быть — и конечно, так не оказалось. Это был мужчина в обычной солдатской форме, с тремя нашивками на рукавах — Альби.
Беата подошла, отдуваясь на каждом шагу.
— Ох, это ты, душенька? А где малышка? Я привезла с собой Альби, — она многозначительно взглянула на меня, — твоего кузена Альби. В четверг он приехал в отпуск, и я подумала, что несколько дней в деревне будут для него кстати. Если вам неудобно, он найдет комнату в деревне.
— Конечно, нам удобно! — воскликнула я. — У нас полно свободных комнат! — Я сбежала по ступеням туда, где стоял в ожидании мой брат. — Привет, Альби. Я так рада видеть тебя. Заходи, выпьем чашку чая. Роза в большой гостиной.
Беата болтала о мальчиках и письме, полученном от дяди Альфа. Затем Элен привела Флору, которая подбежала к Альби и потащила его вместе с Элен по комнате, показывая им свои сокровища.
— Бедный Альби немножко не в духе, Неду не дали отпуск вместе с ним, — склонилась ко мне Беата. — Вот почему я привезла его сюда. Не знаю, почему бы не послать братьев в отпуск вместе, но там никогда так не делают. Ты быстренько скажи словечко светлости, чтобы он не называл меня твоей мачехой — объясни ему, что Альби этого не знает. Я всегда говорила мальчикам, что была подругой твоей тети, и никогда словом не обмолвилась о правде, — она вздохнула.
— Лео здесь нет, он занят в Лондоне, — сказала я ей. — И он не одобряет крестины.
Беата удивилась. Флора подбежала к ней и потянула за руку.
— Посмотрите мой ковчег, тетя Беата!
Элен пошла к двери, Альби устремился вперед и открыл перед ней дверь. Я подумала, как хорошо он сейчас выглядит и какие у него прекрасные манеры. Желала бы я сказать ему, что я — его сестра, но это было бесполезно. Он боготворил свою мать и был бы ужасно расстроен, узнав правду.
Я ускользнула, чтобы дать распоряжения Кларе, но та уже отвела комнату для Альби, а мистера Тимса временно перевела на запасное место. Мы пообедали в утренней гостиной, а затем вышли на прогулку в розовый парк. Элен также привела Флору, и Альби начал играть с моей дочкой в догонялки.
Чай мы пили в моей гостиной. Беата пришла от нее в восторг.
— Но эти стены пустоваты, Эми, — заметила она. — Тебе бы взять несколько хороших картин, чуть поживее, чем те грязные дороги, которые висят в вашей большой гостиной. Солнце и синее небо, это подойдет. Это взбодрит тебя, если снаружи будет непогода.
Вдруг меня осенило — есть же картины Лео из Кью, но я тут же засомневалась, осмелюсь ли попросить его одолжить их. Если и осмелюсь, они не слишком подходили для личной гостиной леди.
Альби и Беата поднялись со мной в детскую посмотреть купание Флоры и Розы. Альби прочитал Флоре сказку на ночь. Флора буквально вцепилась в него, но Элен настояла, чтобы та легла спать.
Это было чудесно — весь вечер
