же, как и отец, Тит был опытным воином, великолепным наездником и умело обращался с оружием, однако кроме этого у него были и другие таланты. Он обладал прекрасным голосом, играл на музыкальных инструментах и с легкостью мог сочинить стих на греческом или латыни. Теперь, когда сын и отец встретились, они вместе пришли к согласию, что Титу, который в то время был лишь квестором, будет передан пятнадцатый легион, расквартированный в Александрии, тогда как Веспасиан примет командование десятым и пятым легионами, дислоцированными в Сирии. Вепасиан решил пока не использовать в военной операции двенадцатый легион, который покрыл себя позором, потерпев поражение от иудеев в битве при Бет-Хороне. Перед тем как обрушиться на мятежников, три легиона должны были встретиться в прибрежном городе Птолемаида, расположенном в Галилее.
Несмотря на то, что три легиона считались весьма внушительной силой, на счету был каждый солдат. Перед отцом и сыном стояла непростая задача. В Иудее им предстояло покорить множество деревень и городов, а численность гарнизонов каждого из них, согласно свидетельству Иосифа,[68] который явно преувеличивает, составляла не менее пятнадцати тысяч человек. Более того, римские легионеры были не особо хорошо подготовлены и вооружены для партизанской войны, которую им уготовили евреи. И в заключение, в том случае, если бы войска восставших отошли бы в крепости, расположенные на вершинах гор и холмов, римские войска оказались бы перед неприятной перспективой затяжных осад, деморализующих армию. Веспасиан и Тит учитывали предстоящие сложности кампании. Следует отметить, что в ходе нее их отношения скорее напоминали деловые, нежели родственные. Оба пришли к согласию, что коль скоро им поручили командование войсками в Иудее, неудачи надо избежать любой ценой. Грабежами и продажей пленных в рабство можно было заработать много денег. Успешное подавление восстания обещало прославить их и снискать большую популярность.
Пока Веспасиан зимой 66—67 гг. н. э. стягивал силы в Сирии, командующий сопротивлением в Галилее тоже не терял времени даром. Иосиф руководил строительством укреплений в галилейских городах на севере Иудеи, а также взял на себя задачу по подготовке и экипировке иудейской армии. Позднее он отмечал, что старался следовать римскому образцу, желая ввести строгую дисциплину, обучить владению оружием и выстроить четкую командную иерархию. Задача оказалась крайне тяжелой. Молодой ученый из знатного рода обнаружил, что ему предстоит командовать бездомными бродягами, озлобленными крестьянами и селянами, которые отродясь не бывали в Священном городе. И вот теперь перед ними предстал чужак, более того, представитель знати, требовавший, чтобы они объединились и сражались за Иерусалим. Первой задачей Иосифа — сложной самой по себе — было завоевать авторитет среди подчиненных. Помимо этих сложностей, у Иосифа в Галилее возникла еще одна трудность.
К Иосифу пришел один из радикально настроенных местных жителей по имени Иоанн Бен-Леви, также известный под прозвищем Гискальский, данным ему по названию галилейского города Гискала, откуда он был родом. Иоанн со своими сторонниками предложил Иосифу помощь, которую Флавий с благодарностью принял. Иосиф был потрясен энергией, с которой Иоанн взялся за организацию восстановления стен Гискалы. Однако приятное впечатление было недолгим. Рассказывая впоследствии о подготовке к войне, которая велась в Галилее, Иосиф быстро сменяет хвалебные речи на ядовитые замечания. Он отзывается об Иоанне как о «лжеце», «самом беспринципном мошеннике, которого когда-либо видел свет», и о жаждущем власти негодяе, окружившем себя личной армией в четыреста разбойников, готовых убивать за деньги. Если попытаться прочесть столь субъективное свидетельство Иосифа между строк, то можно прийти к выводу, что Иоанн являлся обычным авантюристом-популяром, который в свете войны с иноземными захватчиками был готов пойти гораздо дальше священнослужителя, происходившего из богатой семьи. Ради власти и возможности сражаться с римлянами Иоанн был готов на все что угодно и не упускал ни малейшей возможности заработать. Присутствие Иоанна в Галилее превратило жизнь рассудительного, придерживавшегося умеренных взглядов Иосифа в ад. Более того, постоянные конфликты, вспыхивавшие между ними, дали римлянам неожиданное преимущество еще до того, как они вступили в мятежную провинцию.
Когда, например, Иосиф разрешил Иоанну заняться поставками кошерного масла евреям в Сирии, чтобы те не нарушали религиозные запреты и не покупали масло, произведенное иноземцами, Иоанн, воспользовавшись возможностью, установил контроль над рынками масла в Галилее и стал продавать его покупателям, взвинтив цену в восемь раз. Так он заработал огромную сумму на военные нужды, часть которой, по свидетельству Иосифа, положил себе в карман. Деньгами, полученными от продаж, он оплачивал услуги своих последователей, устраивавших налеты и грабивших галилейских богачей. Хаос усилился, равно как и вражда между Иосифом и Иоанном. Отношения между ними ухудшились настолько, что Иосиф стал подозревать Иоанна в тайных умыслах убить его. Флавий опасался, что Иоанн хочет спровоцировать его и вынудить направить отряд против грабителей, подчинявшихся Бен-Леви, чтобы в начавшейся схватке Иосифа убили и Иоанн смог бы взять власть в свои руки. Иосиф имел все основания опасаться за жизнь. Вскоре Иоанн и вправду стал планировать покушение на Иосифа.
Сославшись на болезнь, Иоанн испросил у Иосифа разрешение отправиться в бани галилейского города Тиберия, чтобы восстановить силы и подправить пошатнувшееся здоровье. На самом деле Иоанн при помощи взяток, лжи и хитрости собирался поднять восстание против Иосифа, однако один из жителей Тиберии, преданный Иосифу, предупредил его о плетущемся против него заговоре. Узнав о кознях Иоанна, Иосиф проявил мужество, благодаря которому, возможно, Ханан и назначил его командующим войсками в Галилее. Не медля ни минуты, Иосиф кинулся в Тиберию, собрал народ и, обратившись к нему с речью, убедил людей в своей честности. Однако Иоанн не собирался сдаваться. Часть его наймитов пробралась сквозь толпу и, обнажив мечи, подкралась к Иосифу сзади. Люди в толпе криками предупредили Иосифа о готовящемся нападении, и ему удалось увернуться от удара — клинок прошел в нескольких дюймах от его горла. Иосиф спрыгнул с подмостков, на которых стоял, обращаясь к горожанам с речью, и с помощью телохранителя бежал на пришвартованной неподалеку лодке.
Произошедшего оказалось достаточно, чтобы симпатии народа вновь оказались на стороне Иосифа. Заговорщиков окружили, но Иоанн, опередив преследователей, бежал из города и снова принялся собирать сторонников в других областях Галилеи. Однако в будущем жизненные пути Иосифа и Иоанна пересеклись еще один раз. Их вражда была довольно типичным образчиком конфликтов, которые то и дело вспыхивали в мятежной провинции. Повсюду в Иудее и Галилее отношения между умеренно настроенными священнослужителями, руководившими восстанием из Иерусалима, и представителями местного населения, придерживавшимися гораздо более крайних взглядов, становились все хуже и хуже. В ходе подготовки к отражению нападения римлян некоторые из иудеев, настроенные более серьезно, чем Иоанн, вовсю пользовались царящим беспорядком и хаосом. В городе Акрабата крестьянский вождь по имени Симон Бен- Гиора лично собрал под своим началом повстанческий отряд и стал действовать независимо от властей Иерусалима, возглавляемых Хананом. Чем больше росло напряжение между группировками восставших, тем легче становилась задача, стоявшая перед римской армией. Однако как умеренные, так и радикально настроенные участники восстания к началу весны 67 г. н. э. понимали, что время борьбы за власть истекло. Римляне наступали.
Три легиона Веспасиана сосредоточились в Птолемаиде. Туда были стянуты подкрепления из вспомогательных и регулярных сирийских и цезарийских когорт. Также прибыли союзнические войска, посланные Агриппой, Антиохом и Соэмом — преданными Риму государями, правившими сопредельными землями. Вес-пасиан и Тит, имея в своем распоряжении армию численностью не менее шестидесяти тысяч человек, окончательно остановились на стратегии предстоящей кампании. Некоторые из их помощников указывали на то, что самым простым способом усмирить восстание является удар в его сердце, поэтому в первую очередь следует подавить сопротивление в Иерусалиме. Веспасиан не разделял подобную точку зрения. Ему была известна главная причина, в силу которой Цестий Галл оказался неспособен взять Священный город: Иерусалим был неуязвим.
Природа немало потрудилась над тем, чтобы превратить город в неприступную крепость. Иерусалим был построен на скалистом плато, изборожденном многочисленными ущельями с обрывистыми склонами. Три мощные концентрические стены служили великолепным дополнением к укреплениям, созданным самой природой. Будь Иерусалим построен не в горах, а на равнине, взять его все равно не представлялось возможным. С точки зрения Веспаси-ана, осада города и последующий штурм стали бы не только рискованным предприятием, исход которого был далеко не очевиден. Подобная военная операция привела бы не только к падению воинского духа, но и к серьезным потерям. Единственным безопасным способом
