Кей подошел ближе и обнял меня, я тут же порывисто прижалась к нему в ответ.
— Я так устала от всяких интриг и тайн… — прошептала, утыкаясь носом ему в плечо. — И так не хочу их повторения. Неужели боги не могут жить мирно?
— Увы, — Кей погладил меня по волосам. — Но и мирные времена тоже бывают, поверь… А сейчас выбрось все из головы. Пойдем лучше отдыхать…
Ночью я почти не спала и все время думала о письме Диониса. На второй план ушли даже тяготы и неприятности, с которыми столкнулась в свой первый учебный день в Асгарде. В результате утро встретила разбитой и невыспавшейся, еще и завтрак чуть не спалила.
— Думаю, нам все же стоит воспользоваться предложением Фреи и одолжить у нее хотя бы парочку слуг, — резюмировал Кей, рассматривая подгоревший омлет. — Я ни чуть не умаляю твоих достоинств как хозяйки, однако считаю, что сейчас ты слишком занята учебой и другими вопросами, чтобы беспокоиться еще и об этом…
— Наверное, ты прав, — сдалась я. — Что-то у меня действительно в последнее время все валится из рук. Еще и твой дом оказался таким большим, — я со смущенной улыбкой обвела взглядом кухню, размером превышающую все мою московскую квартиру. — Давай пригласим какую-нибудь помощницу…
— Разумное решение, — Кей подмигнул мне и приступил к завтраку.
— Кто такая Эйр? — поинтересовалась я у него позже. — У нас первая лекция «Целительство», которую она ведет.
— Одна из старших богинь-асов, — ответил Кей. — Говорят, может излечить любую болезнь и любые раны. Во врачевании с ней никто не может сравниться.
— Даже Хирон? — уточнила с сомнением я.
— Не хочется, кончено, обижать приятеля Хирона, но да. Эйр будет посильнее. Но у нее есть несколько странных пунктиков: она ест только овощи и моется по несколько раз на дню.
— Ну что ж тут странного? — усмехнулась я. — Типичный веган. И просто чересчур чистоплотная.
— Да, но фрукты она тоже не ест, — уточнил Кей. — Она считает, что они, как и остальные «вредные» продукты перекрывают ей какие-то там целительные потоки. В остальном же она вполне милая и приятная особа.
Я посмотрела на свой несъеденный омлет и отодвинула его от себя. Воздержусь-ка от него пока. И яблоко, что собиралась съесть на дорогу, тоже прихвачу лучше с собой. А то мало ли…
Моя интуиция меня не подвела. Первое, что сказала преподавательница Целительства, когда вошла, было предупреждение:
— Для того чтобы изучение моего предмета для всех было максимально продуктивным, попрошу в утро перед лекцией и накануне исключить из пищи мясо, молоко, фрукты и сладости. А также в обязательном порядке принять душ. Иначе вам будет тяжелее настраиваться на целительство.
— Слышь, Рок, — хохотнул Бернар, толкая в спину своего на передней парте, — это тебя касается. Может, хоть помоешься наконец…
— Иди ты, — огрызнулся на него Рок через плечо.
— Попрошу тишины, — строго осадила их Эйр. — И перейдем к занятию. Начнем с самого простого…
Она сделала пас рукой, и перед ней на столе появился горшок с засохшим цветком:
— Как видите, это растение умирает, но шанс спасти его все же есть… Может, кто-нибудь знает, как это сделать?
— А что, мы цветки будем лечить? — недовольно спросила блондинка с первой парты. — Разве это целительство?
— Это живой организм, которому требуется помощь. Если вы желаете освоить науку Целительства, придется начинать с малого, — ровным голосом ответила Эйр и обвела глазами аудиторию: — Так как? Никто не хочет попробовать?
— Давайте я, — серьезно, я сама не поняла, как эти слова сорвались с моих губ. Произнесла их и испугалась: зачем? Зачем я это сделала?
Но было уже поздно: Эйр улыбнулась и пригласила жестом пройти к ней. Пришлось под прицелом десятка взглядов проследовать к преподавателю. Я старалась не обращать ни на кого внимания: раз назвалась груздем, придется выкручиваться, а именно взять себя в руки, сосредоточиться и сделать все так, как учила нас на Олимпе Деметра. Странно, на самом деле, что здесь это проходят на третьем курсе. Мы, конечно, не занимались на лекциях Деметры целительством в прямом смысле, но как возвращать к жизни растения напрактиковались сполна.
Цветок откликнулся почти сразу, потянулся к моим рукам, впитывая силу жизни. На глазах стал наливаться соками, окреп, позеленел, поднял головку, расправил бело-розовые лепестки.
— Чудесно, — Эйр была удивлена. — Кто тебя этому научил?
— Богиня Деметра, — призналась я. — Она у нас вела курс «Теория жизни и смерти».
Эйр одобрительно кивнула:
— Похоже, у тебя хорошие задатки для целительства. Ты уже выбрала специализацию? Мне кажется, ты неплохо бы справилась с земной стихией.
— Я еще думаю об этом, — улыбнулась я.
— Ну смотри, — сказала Эйр тоже с улыбкой. — Если ты выберешь эту стихию, я буду рада видеть тебя в своей группе.
— Спасибо, — я немного смутилась от такой похвалы.
— Можешь садиться, — разрешила богиня.
Взгляды однокурсников, которыми они меня провожали на этот раз, потеряли прежнюю насмешку и презрение, теперь в них сквозило удивление и интерес, даже ухмылка Бернара смотрелась натянутой и вымученной. И это маленькая победа подарила мне надежду, что этот учебный год в Асгарде будет не таким ужасным, как казалось сразу…
— Доброе утро, видеть рад всех, уверен, в Красноречии вас ждет успех! — шокировал нас с порога бог Браги стихотворным приветствием.
— На язык свой полагайся и красиво изъясняйся… — довольно поглаживая пышную седую бороду, продолжил он в звенящей тишине. — Кто умеет говорить, точно бабочка парить?
В ответ с задней парты раздался хрюк, принадлежащий (кто б сомневался?) Бернару. В другой раз я бы осудила его, но сейчас едва сдерживала смех сама. Что это? Что, вообще, происходит?
— Я вопрос свой задал вам, но ответ не слышу сам. Что ж, продолжу тему я, ничего не утая, — как ни в чем не бывало, «сочинял» дальше Браги. — Будем с вами изучать, как же речью впечатлять. И в карман вам не полезть, коли слов у вас не счесть… Что такого я изрек, что смеешься как хорек? — вопрос теперь был адресован Бернару.
Тот замер, опешив, зато остальные студенты покатились со смеху.
— Извините, мастер Браги, не хватает мне отваги, — вдруг отозвался Бернар, вернув на лицо ухмылку.
А вот преподавателю, кажется, ответ понравился. Он тоже улыбнулся:
— Ты, студент, умен на взгляд, значит, приготовь доклад. К следующей лекции создай-ка речь-проекцию. О важности слова разъясни толково, — и добавил уже просто: — В стихах, естественно. А теперь перейдем к нашему занятию и слововосприятию…
Из аудитории все выходили притихшие: после полутора часов «поэзии» было уже не до веселья. Особенно понурым выглядел Бернар, которого Браги мучил стихотворными вопросами всю лекцию, еще и доклад задал. Признаться честно, мне даже было чуточку жаль его. Но только чуточку, в остальном же — так ему и надо! Нечего вести
