А Пес рвался в воду. Забегая по грудь, он юлил и брызгался, растеряно лакал жидкость и лаял на все четыре стороны. Пузыри все прибывали и увеличивались. Центр Озера закипал как бульон, забытый посреди военного вторжения.
Запахло жареным. В том смысле, что последствия открытия каверны на дне озера легко прогнозировались. И в то же время не прогнозировались вовсе. Творец, вцепившись в бороду, глядел на катаклизм, внутренне готовый как минимум к тому, что придется наполнять котлован заново, и справляться с огромным облаком испарений.
Пес неистовствовал.
Бурление достигло пика: вот уже пенистый гейзер ударил вверх и…
На этом представление окончилось. Озеро угомонилось. Вода разгладилась. Пес все еще буйствовал, но у Творца отлегло от сердца. Он разжал пальцы и отутюжил бороду.
- Гав! Рьяв-тяв!
- Покою-Покою. Ушло Оно.
Выждав для верности секунд тридцать, Творец решился уже накинуть ошейник на пса, но так и не довелось Ему. Он понял, почему продолжало беситься благородное животное. Там где недавно бурлила вода, вновь стало неспокойно. Что-то темное покинуло глубину и безвольно уперлось в воздушную преграду.
Творец снова схватился за бороду.
То был человек.
Дано было простому Озеру узреть ликование Создателя.
Эта бурная реакция чем-то неуловимо напоминала беспорядочные кувырки Робинзона увидевшего спичку корабельной мачты на горизонте. Творец кричал и смеялся, да сыпал словами, которые сотрясали Сад. Вышли животные, прилетели птицы, что бы узнать, чему рад их любимый Отец.
- Человек! Че-ло-век!
Как должен быть честен, как справедлив и кроток!
- Пес! Тащи его!
Пока послушный зверь, отфыркиваясь, греб к телу, Создатель вспомнил, что может вызволить праведника из озера полу-движением мизинца. Прекратив прыгать и жестикулировать, он вознесся вверх и, собственно, полу-шевельнул мизинцем. Пес обиженно проводил взглядом клин пенящейся воды, который несся к берегу, как спортивная лодка.
Взметнулся песок.
Творец заметался. Он сорвал с себя маск-халат и сотворил выходную тогу, белую как молоко. Приняв торжественный и просветленный вид, он воссиял и медленно приблизился к праведнику.
Тот был мужчиной, чему Создатель вовсе не удивился. В одной из книг, прибывающих из Неизвестности, он вычитал, что женщины – вместилище греха и похоти. Это утверждение вполне коррелировало с его личным опытом.
Мужчина, согнувшись от резкого торможения, лежал, заметно испаряясь. Его необычная одежда, покрытая зелеными и бурыми пятнами, побелела от песка. Волосы были короткие, светлые. Костистое лицо осунулось.
Он был совершенно незнаком Творцу. Немыслимо.
Человек вздрогнул и хрипло задышал, по-щенячьи неловко шевеля руками. Он приподнял голову, но тут же обмяк от слабости.
Может быть, это снова глум Неизвестности, - озадачено подумал Создатель. Отчего я не знаю его? Ведь ни разу не слышал его молитв, не знаю как он жил.
Но ликование глушило все. Даже величие таяло: хотелось обнять этого неизвестного святого в солдатском камуфляже.
- Встань, - было сказано ласково.
Человек закашлялся, сплевывая воду.
- Где я? – едва слышно спросил он.
- В Саду Благоденствия. В Очаге Покоя. Встань.
- Я не могу.
- Можешь. Возьми Силы От Этого Места. Оно Даст Тебе Безвозмездно. Сколько Хочешь. Ибо Ты Жил Честно.
Кряхтя и постанывая, человек подтянул ноги и встал на карачки. Пес вдруг зарычал. Весьма недоброжелательно. Творец показал ему кулак и цикнул, показав в сторону жилища. Поджав хвост, униженное животное тявкнуло и снова зарычало, глядя на прибывшего.
- Тише, – вполголоса произнес Создатель. – Не Пугай Его.
Пес заскулил.
- Хватит.
- Гав!
- Оставь Нас!
Унося попранные чувства, пес убежал в заросли, расталкивая любопытных зверей и пугая птиц.
Человек, тем временем, озирался по сторонам, разгибаясь как примятая травинка. Вид у него был ошалелый. Казалось, что он сейчас прыгнет обратно в озеро. Особенно ему не понравился вид приблизившихся львов и прочих тяжеловесных хищников. Впрочем, из воды за ним внимательно наблюдали крокодилы.
- «Ого», - словно бы говорили они. – «Похоже дело действительно нешуточное. Не разинуть ли нам свои безобразные пасти в честь этого?»
Человек отшатнулся.
- Это точно Сад?
- Да. Как Твое Имя? Я Не Узнаю Тебя.
- Мое имя Никас Аркас. А ты…
- Да.
Эту новость нужно было переварить. Творец терпеливо ждал.
- Значит, я мертв.
- Ты Жив. Отныне и Навсегда.
Никас Аркас ничего не ответил. Он уже сидел на песке, разведя согнутые колени, и тупо глядел на крохотного рачка. Рачок, в свою очередь, глядел на человека. Через минуту он уполз.
Тогда Создатель сказал:
- Я…
- Мне нужно подумать, - скорбно перебил Никас Аркас. – Могу я побыть один? Пожалуйста?
На это Творец не рассчитывал. У такого события просто обязана присутствовать торжественная часть.
- Позволь, я поброжу по Саду…
- Нет! То Есть… Не сейчас. Сперва Примешь От Меня Приглашение.
Никас Аркас нехотя согласился.
Он шел вслед за сияющей фигурой, рассказывая о своей жизни. Как сладко было слушать его, после столетий блеяния козы-проматери. Человек был воистину святым. Жизнеописание его было прозрачными чернилами нанесено на белейшую бумагу. А сколько мук он пережил, сколько невзгод перенес, ведь как много испытаний выдержал.
- Почему же я не знал про тебя? – счастливо спрашивал Творец.
- Так вышло, - скромно отвечал Никас.
Долой шалаш! Дворец из невесомого камня. Облагородить зверей! Просто свинья, недоверчиво вертя пятаком, терлась о плетень радужной шерстью.
Плетень! И его долой!
Свинья в ужасе удрала в огород, и скрылась там, среди зреющего гороха. А вот огород можно оставить. В конце концов, горох действительно почти поспел. Он не помешает атмосфере торжественности.
Итак, внеземное блаженство. Никас Аркас отведал его во дворце. Собственно, блаженство состояло из мягкой софы и вазы с фруктами. Но человек таял от счастья. Он с удовольствием продолжил свой рассказ и до самой ночи они с Создателем беседовали на всевозможные темы. До того эрудированным был этот Аркас.
Создатель слушал и грезил о большем. Представлялись ему поля, засиженные праведными мудрецами, и леса, неспокойные от прогулок философов.
Слушая сладкоголосого новосела, все больше забывался он. А потом уснул.
Наутро человека во дворце не оказалось. Обыскивая окрестности, Создатель чувствовал, что рубеж пройден. Неизвестность ударила ниже пояса. Ничего подлее этого, нельзя было придумать. Дать надежду и долгожданное облегчение, чтобы потом сразу же хлестнуть по щеке.
Праведника нигде не было. Он охмурил хозяина Сада и бежал.
Зачем?
Всеведущий направился к Неправильной яблоне, чтобы проверить свои подозрения. Неизвестность очевидно была прислужницей Змея. А что нужно Змею?
Не хватало ровно одного яблока.
На щербатой коре было вырезано: «Хочешь яблоко назад – приди и возьми». Рядом валялись камуфляжные брюки, китель и ботинки. Все это было оставлено, что бы у Творца не оставалось сомнений. Его надули. Разбили сердце и обокрали.
В этот раз обошлось без молний. Без сияния. Без перевоплощений.
Просто свинья жадно выхватывала из горы овощей самое вкусное и сгрызала это, ревниво поглядывая на остальных зверей. Особенно
