С трудом держась на ногах, Авелла подошла к краю своего крохотного островка, который теперь летел, опираясь на силу клана Воздуха, и заглянула за грань, опираясь о край стены. Снизу летел дракон. Он рвал Воздух Огненными крыльями, сыпал искрами и ревел, ревел. Как быстро ни поднимался остров, дракон летел быстрее.
— Ну, я сделала всё, что могла, — улыбнулась его приближающейся морде Авелла. — Ресурс — два. Можешь меня убить.
На душе и вправду стало как-то легко и весело. Смерть? Ну, пускай будет смерть. Подумаешь, невидаль. Теперь, когда мир опустел, когда дом отвоёван, когда сделано всё, что можно и нельзя — почему не умереть?
— Да отстань же ты от ребёнка, чудовище! — прогрохотал на всё небо голос матери.
Госпожа Акади обрушилась на островок откуда-то сверху, и даже Авелла почувствовала, какие страшные воздушные вихри бушуют вокруг неё. Вся эта мощь полетела в дракона, вся сила клана Воздуха. В него будто камнем попали. Искры брызнули во все стороны, он завертелся на месте, рёв превратился в визг.
— Быстрее, дочь! — повернулась Акади. — Ищи новую ветку: «Управление домом». Невидимость.
Авелла скользнула мысленным взглядом по Воздушному древу и отыскала то, что требовалось. Заклинание сработало, никак не отразившись на и без того почти закончившемся ресурсе. Огненный дракон потерялся далеко внизу.
— Рука, — вздохнула Акади, схватив окровавленную руку Авеллы. — Нам нужно скорее попасть на Материк, показать тебя лекарю. Дашь мне управление твоим домиком, малыш?
— Да, — безразличным тоном произнесла Авелла и тут же встрепенулась: — А Зован?..
— Живой. Этот ваш страж на него весь свой ресурс потратил, но спас. Пока без сознания, но ему уже хотя бы не боль...
Договорить Акади не смогла. Дочь вдруг бросилась ей на шею, обняла, пачкая кровью платье, зарыдала, уткнувшись в грудь лицом. Акади с грустной улыбкой погладила её белокурые волосы.
— Плачь, малыш, — прошептала она. — Теперь — можно. Ты сегодня была достаточно сильной.
***
Увидев приближающегося к дому огненного дракона, Гетаинир обмочился. Ему уже давно нужно было в туалет, но он всё висел в Воздушной ловушке, которую создал этот треклятый Ямос, и никак не мог вырваться. А когда до него донёсся жар драконьих крыл, мочевой пузырь просто перестал слушаться доводов разума.
Но дракон пролетел мимо. Гетаинир слышал обрывки разговоров из Каменного стража, но ничего конкретного. Понял лишь, что с драконом разговаривает эта так называемая Боргента. А потом верхушка холма вдруг легко оторвалась и полетела вверх. Гетаинир, раскрыв рот, провожал её взглядом. Следом, заревев, полетел дракон, однако вскоре что-то его остановило. Он заметался в воздухе, а «остров» исчез. И дракон, без толку пометавшись, полетел вниз.
Бешено заколотилось сердце. Гетаинир повернулся и забултыхал руками и ногами, пытаясь вырваться.
— Эй, кто-нибудь! — заорал он столпившимся у подножия холма полумёртвым от ужаса горожанам. — Потяните меня! Дёрните за руку, ну?! Я сумею спасти нас от этой твари, мы уйдём через землю!
Несколько человек пошли к нему, но остановились, сделав лишь несколько шагов. Замерев от ужаса, Гетаинир почувствовал нестерпимый жар сзади. Впрочем, он тут же исчез.
— Так-так. — Почтенный Мелаирим обошёл висящего в воздухе мага и заглянул ему в лицо. — Всё ещё тут? Мальчишка сильнее, чем я предполагал. Полагаю, он пока спит. Но мне по силам оборвать те нити, за которые он тебя держит.
Глаза Мелаирима были страшными, чёрными. Глубоко-глубоко мерещились искры огня. Казалось, будто вместо глаз — две бездны, в каждую из которых можно падать вечно, а в конце вечности тебя будет ждать пламя.
— Простите. Умоляю простить за всё, что я вам наговорил. Я не хотел, право! Я... Я понятия не имею, что тут происходит, я совершенно к этому не причастен... — забормотал Гетаинир.
— Хочешь жить? — спросил с улыбкой Мелаирим.
— Да! Очень! Очень хочу! Но меня, должно быть, осудят на смерть...
— Не переживай об этом. Я сохраню тебе жизнь, а ты мне послужишь. Словом. Делом. Душой. Телом.
— Всё, что угодно, почтенный Мелаирим!
Мелаирим взмахнул рукой. Как будто пламя пронеслось над головой Гетаинира, и он, вскрикнув, упал на землю. Свобода! Вот она — свобода!
— Можешь называть меня Двуличным, — сказал Мелаирим, судя по голосу, едва сдерживая смех. — Теперь... Теперь мне нравится это имя. Эй, вы! — обратился он к горожанам. — Я не враг вам, так же, как не враг пыли под моими ногами. Простолюдины не имеют никакого значения. Возвращайтесь к своим жилищам и попробуйте их потушить. Больше я вас не потревожу. Хотя и не обещаю... Ты! — Это опять Гетаиниру. — Встань и пошли за мной. С тобой придётся долго работать, прежде чем выйдет толк.
И Гетаинир пошёл, как привязанный, за Мелаиримом. Если у него и возникала мысль остановиться, он не набрался смелости дать ей волю. Мелаирим приказывал, Гетаинир подчинялся. Мир вдруг стал простым и безопасным.
Глава 1
Звук, который я слышал сквозь сон, казался мне каким-то неправильным. Неуместным. Я просто не верил в него, отгораживался всеми силами. Там, во сне, я что-то забыл, что-то оставил важное. Настолько важное, что даже сам себе не мог объяснить, что это. Будто часть моей души, отчаянно жестикулируя и беззвучно крича, таяла во мраке, а я бежал вслед за ней, не обращая внимания на то, что ноги вязнут в темноте, бежать становится всё труднее. Тратил и тратил силы, стараясь догнать что-то непонятное. Пытаясь сбежать от странного звука, который с каждым мигом становился всё более знакомым, и этого узнавания я боялся, как огня.
Как огня... Хм... А боялся ли я огня?
Pan-pan punch mind, pan-pan-pan-pan panchi maindo...
Ну вот, узнал. Опенинг какой-то третьесортной анимешки про девочек, которые учились быть счастливыми. Нет, это не тонкий намёк на интимные отношения, всё там, помнится, вполне прилично было. Только анимешка всё равно шлак ещё тот, а вот опенинг мне понравился. Настолько, что я подумал: было бы неплохо поставить его на...
— Будильник, — пробормотал я и открыл глаза.
Глазам было непросто поверить. Кажется, давно я не видел ничего более удивительного, просыпаясь. Моя комната, залитая утренним весенним солнцем. Компьютерный стол, чёрный дисплей монитора, спинка кресла, книжная полка...
— Дима! — Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возникла женщина в халате и с полотенцем, наверченным на голову. — Выключи немедленно этот кошмар, у меня с утра голова болеть начинает, клянусь, ещё раз оно так заорёт — я твой телефон в унитаз смою.
— Да, мам, — прокряхтел я, шаря рукой по полу.
Так, вот он — телефон.
