Вася и Мишка обернулись, как по команде: Чистяково уже не было видно — оно скрылось за серой пеленой пыли. Река из голубом сделалась черной. За «Открывателем» несся ураган.
— Быстрей к берегу! — скомандовал Вася. — Лев, на весла.
Левка, как назло, никак не мог всунуть весла в уключины. Вася уже повернул «Открыватель» к берегу.
— Живее, Лев!
Левка заторопился и выпустил из рук одно весло. Оно шлепнулось в воду и отплыло в сторону. Доставать его не было времени.
— Ворона! — закричал Вася. — Шляпа! Греби одним!
На «Открыватель» налетел первый шквал. Он ударил так сильно, что затрещала мачта. Лодка зачерпнула бортом моду.
— Парус! — не своим голосом заорал Вася. — Срывай парус!
Левка привстал, чтобы броситься к парусу, но было поздно: новый шквал обрушился на суденышко. «Открыватель», будто его подсунули под пресс, заскрипел, затрещал. Волна подхватила его, подняла и бросила со всего размаху. Ей на смену подоспела вторая, третья… Вой ветра, шум разбушевавшейся реки — все слилось воедино. Где-то над самой головой с шипением блеснула ослепительно синяя молния, и тотчас ударил такой гром, что ребята на несколько секунд оглохли. Они лежали ничком на дне лодки, боясь шевельнуться.
Вася поднял голову. У «Открывателя» был жалкий вид. Ураган вырвал мачту и вышвырнул ее вместе с кубриком за борт, ребята лежали скорчившись, спрятав лица в груде одежды. Вася окликнул их, но и сам не услышал своего голоса: новый удар грома заглушил его. Хлынул дождь. Ветер крутил лодку, как щепку. В «Открывателе» уже было полно воды. Она лилась сверху и снизу: старая лодка не выдержала испытания и расщелилась.
Что произошло дальше, никто толком не помнил. Ветер снова подхватил лодку и с дикой яростью ударил о бревно, потом, словно скорлупку, выбросил на берег…
На полуостров
Когда Левка очнулся, глазам его предстала невеселая, прямо-таки жуткая картина. Сумрак окутал землю, будто сейчас не день, а поздний вечер. Почти над самой головой проносились рваные сизые тучи. Бор под ударами бешеного ветра скрипел и гудел. Взъяренная, запенившаяся река могуче била волнами берег, словно хотела вырваться из своего ложа на вольный простор. Некогда гордый и красивый «Открыватель», теперь без кубрика и мачты, с проломленным бортом, лежал вверх днищем. На огромной черной, отполированной водой коряжине, мокрый и жалкий, сидел Мишка и плакал. У его ног дрожал и повизгивал Кузька. Но вот Мишка отнял от лица ладони, увидел поднявшегося на ноги Левку, бросился к нему:
— Ты живой?!
У Левки хватило сил даже сейчас съязвить:
— Неужели я похож на труп, Пантагрюэша?
— А Василя нет…
— Как нет?!
Левка оглянулся влево, вправо — пусто. Побежал вдоль берега, заглянул в каждую заросль — нет. Позвал Василя, сначала робко, тихо, потом по весь голос, до хрипоты. И с каждым криком ему становилось все страшней и страшней. Неужели Василь утонул? Что теперь будет? Как они выберутся отсюда? Что скажут старому бакенщику?
Вернулся к Мишке бледный, с дрожащими губами.
— Что будем делать? А? Что будем делать?
Мишка в ответ только выл тоскливо.
Но вдруг — что это? Под «Открывателем» что-то стукнуло, потом оттуда раздался глухой стон. И Левка, и Мишка разом кинулись к лодке, перевернули ее — под ней лежал Вася. Лоб у него был рассечен, левый глаз заплыл синевой, нос распух. Вася с трудом поднялся на ноги, ругнулся:
— Черт побери, попали в передрягу… — И тут же сердито: — Ну, чего уставились? Не видели, что ли?
Левка, который все это время молча и остолбенело стоял, вдруг заорал, почти так же, как недавно Мишка:
— Жив, жив, Василь! Ура, капитан! — И понесся в дикой пляске.
Вася сморщился.
— Не ори, Лев. Угомонись. Радоваться нечему… Собирай все, что осталось, и айда в бор. Там хоть ветра нет. Согреемся.
Он и Левка примялись подбирать одежду. Она валялась рядом с перевернутой лодкой. Одежда, к счастью, уцелела вся. Но другая беда ждала ребят: удочки, сухари и соль пропали бесследно. Вася нашел лишь мешочек с картофелем, кусок сала да размокшую булку хлеба. Хорошо, что Вася завернул хлеб в свой пиджачок, чтоб он не черствел, иначе не оказалось бы и этой булки.
— Не жирно… Ремни придется подтянуть.
Левку пропажа продуктов нисколько не огорчила. Он был возбужден и весел.
— Ничего, капитан. Хлеб подсушим, так что с голоду не помрем. Главное — все живы, хотя и не совсем здоровы. Жаль, что йоду не взяли — прижгли бы твои геройские раны.
Около часа просидели путешественники в затишье бора, пока не кончился дождь и не спал ветер. На небе, меж туч, все чаще и чаще появлялись голубые «окна», сквозь которые ослепительно били солнечные лучи. Наконец тучи уплыли куда-то за бор, и жаркое солнце залило теплом и светом и лес, и реку. Ребята снова выбрались на берег, развесили одежду на кустах, положили на тряпку хлеб, чтобы подсушить его.
— Гроб «Открывателю», — сказал Вася, осмотрев лодку.
— Да… — протянул Левка. — Отслужила наша шхуна. Как быть, капитан? Как доберемся до полуострова? Как обратно?
Мишку беспокоило другое.
— Есть охота. Сейчас бы чего горяченького… Давайте картошку сварим?
Вася не ответил ни тому, ни другому, смотрел задумчиво куда-то за реку, где тарахтел чуть слышно невидимый трактор, потом вздохнул глубоко, произнес:
— Да, дела…
А Мишка свое:
— Слышь, Василь, давай хоть картохи сварим? Ить есть охота!
Вася очнулся.
— Картошки? Давай. — Но тут же огорченно махнул рукой. — А спички-то? Размокли все…
Выручил Левка. Он достал из планшетки патрон от охотничьего ружья, плотно заткнутый пробкой, быстро откупорил его и высыпал на ладонь десяток сухих спичек и кусочек терки.
— А это что? — сказал он, гордо блеснув очками. — Учитесь, путешественнички. Такого пустяка не придумали!
Разложили небольшой костер, сварили картошку. Ели ее с салом, пытаясь хоть как-то подсолонить во рту.
После обеда Вася сразу же засобирался в путь.
— Айда, ребята. До полуострова, должно, совсем близко. Еще и склад успеем отыскать.
Хоть и невелика была поклажа, — рюкзак с одеждой, лопата, мешочек с двумя десятками картофелин, котелок и прочие мелочи, — а ребята через час-полтора ходьбы крепко устали. Видно, сказывались минувшие волнения и переживания. У Васи разболелась ушибленная голова. Но он шагал вперед, то и дело подбадривая друзей.
Однако еще через полчаса Мишка бросил на землю свою поклажу.
