— Просто Галка соскучилась. Давно мы не собирались вместе, есть что обсудить. Только давайте не будем заводиться… Просто посидим, как в старые добрые времена.
Галка раздраженно мотнула головой:
— «Как в старые добрые времена…» Ты нас уже совсем в старухи определила? А мне еще только двадцать девять.
— Твоему Киру уже девять? — спросила пораженная Ирина.
— Да, в прошлом месяце исполнилось. Он уже совсем большой стал… Кто бы мог подумать каких-нибудь десять лет назад, что мы станем такими разными.
— Или что из нас троих в школе останется только Настя. Не вышло из нас с тобой, Галка, учительниц.
— Вот уж в том, что Настя осталась в школе, — как раз нет ничего удивительного. Она из четвертого поколения потомственных учителей, пошла по стопам Калерии Андреевны.
— Да, она была замечательная учительница.
— Она была не учительница, она была педагогиня.
— Галка, что это за слово такое?
— Разве ты не понимаешь сама? Бывают княгини, а твоя мама — педагогиня. У нее достоинство королевы, она как бы стоит на пьедестале, возвышаясь над всеми нами. Тебе удалось стать наследной педагогической принцессой. Из Ирины вышла жена посредственного предпринимателя.
Ирина вопросительно подняла брови.
— Ах, прости. Из Ирины вышла посредственная жена выдающегося предпринимателя. Так тебя больше устраивает?
— А ты?
— А я посвятила свою жизнь борьбе за выживание.
— Так что, для нас уже настало время подводить итоги? — Ирина покачала головой. — Я не считаю себя такой старой, чтобы заниматься подобными вещами.
— Я тоже категорически против, — решительно заявила Настя. — Нам необходимо заняться приготовлением обеда.
— Настя! Ты же никогда не была столь приземленной, ты всегда думала о вещах возвышенных.
— Боюсь, что, если я не заставлю вас заниматься обедом, вы просто подеретесь.
— Ты преувеличиваешь, как всегда.
— Вот кто из нас не склонен преувеличивать, так это Настя, — парировала Ирина.
3
Обед, приготовленный под руководством Насти, прошел на удивление мирно, после еды подруги позагорали в саду, расстелив одеяло прямо на траве под яблонями. К вечеру стало прохладнее, и Ирина предложила разжечь камин, Галка в ответ хмыкнула и пробормотала что-то про аристократическую роскошь. Настя с воодушевлением стала помогать носить дрова и растопку из сарая. После нескольких неудачных попыток огонь все-таки разгорелся, к камину были придвинуты кресла, и все молча уселись, глядя на огонь, горящий за прозрачным стеклянным экраном.
Настя украдкой посмотрела на своих подруг. Огонь обладает странной особенностью сближать людей. Глядя на него, трудно спорить и ругаться. Живительное тепло дарит покой и умиротворение, забываются обиды и обвинения. Завистливая Галка перестала наскакивать на Ирину, Настя уже не испытывала неловкости за свою сестру.
— Как хорошо, девочки! Все-таки ты, Ирина, молодец, что собрала нас вместе. Давно я так не отдыхала.
— Ну вот, опять началось!
— А что я такого сказала, Галка? Почему я не могу высказать то, что чувствую? Что ты раздражаешься?
— Не обижайся, пожалуйста, я была не права. Просто последнее время я на всех набрасываюсь…
— Что-нибудь случилось?
— Да нет, надоело все, постоянно одно и то же. И нет никакой радости.
— А как же Кир?
— А что Кир? Порой я думаю, не совершила ли я тогда большую ошибку, что решила родить ребенка так рано и воспитывать его одна.
— Ой, что ты, Галка! Просто ты устала, но это пройдет. У тебя замечательный сын…
— Который к тому же стал задавать слишком много вопросов. И очень часто совсем не слушает свою мать.
— Детей растить очень трудно. Но тебе есть ради кого жить, а разве это не приносит счастье и радость?
— Наивная ты моя! Ты так говоришь только потому, что никогда даже не пыталась представить, каково быть в моей шкуре.
— Галь!
— «Галь», что «Галь»? — перебила Галка Настю и, увидев, как потухли Настины глаза, махнула рукой. — Не слушай меня, я просто ворчу, сама не знаю почему. Вон и Ирина на нас смотрит грустно. Давайте не будем портить друг другу вечер.
— А разве мы здесь собрались не для того, чтобы отдохнуть, поговорить и хоть чем-нибудь помочь друг другу?
— Настенька, девочка моя, ты совсем не изменилась. Ничто тебя не берет. Даже школа не сломала.
— А почему она должна была меня сломать?
— Милочка, ты, наверное, забыла, что я тоже преподавала, и Ирка, но нас надолго не хватило, а ты уцелела, неизвестно по какой причине.
Ирина подошла к столу с подносом в руках, на котором стояла ваза с фруктами, фужеры и бутылка вина. Галина подкатила сервировочный столик поближе к камину. Ирина налила вино в фужеры и пригласила подруг:
— Девочки, давайте выпьем за нас, за нашу удачу, за счастье. Давайте выпьем за то, чтобы нам в своей жизни не совершать ошибок, а если мы и совершим их, пусть они не принесут горя нашим близким. — В высоко поднятой руке Ирины, в свете огня, горящего в камине, поблескивал фужер с вином.
Странный тост, странное чувство, словно предчувствие беды или радости. Настя испуганно переводила глаза с Ирины на Галю.
Они были серьезны, молча пригубили вино из своих бокалов, в комнате повисла тишина, нарушаемая негромким треском поленьев и шорохом осыпающихся углей.
Судорожно вздохнула Ирина, Галка сидела откинувшись в кресле, задумчиво глядя на огонь, потом она перевела взгляд на Ирину:
— Тебе тоже одиноко? Леонида, наверное, часто не бывает дома?
— Порой он бывает занят настолько, что мне кажется, он женат на своей работе.
— Так почему ты в таком случае не поехала с ним отдыхать? Вы были бы вместе.
— Да? Как бы не так. Мы были бы вместе с его фирмой. А это, уж можешь мне поверить, то же самое, что отдыхать со свекровью, которая без ума от своего великовозрастного дитяти, но недолюбливает тебя, так как ты не можешь по достоинству оценить ее сына. Все время быть под прицелом чужих глаз, убежденных, что ты недостойна такого замечательного человека. Леонид женат на своей работе, там его дом и его семья. У нас сейчас сложилось несколько типов фирм. Это может быть семейный бизнес, а может быть фирма по типу семьи. Сотрудники проводят вместе почти все время. Утром приезжают на работу, а возвращаются поздно ночью. Работа, обеды, отдых, поездки — словом, вся жизнь проходит в фирме. Домой возвращаются только ночевать. Коллектив становится как сплоченное ядро, которое чужаков просто не воспринимает. У них общие интересы, они понимают друг друга с полуслова, так как все в курсе текущих дел и проблем. Так вырабатывается своеобразный жаргон, понятный только сотрудникам фирмы. Для чужих он — китайская грамота. Конечно, члены семей иногда допускаются на некоторые мероприятия вроде празднования дней рождений сотрудников. Во время подобных вечеров чувствуешь себя чужой и совершенно никому не нужной. Муж занят беседой с людьми ему интересными, на твои вопросы чаще всего отвечает, вскидывая удивленно брови, так как ему совершенно непонятно, почему я не
