— Пожалуйста, не умирай, — прошептал Тайлин и застонал от бессилия. Почему он не подготовил зелья заранее? Почему не носит с собой запасной комплект на всякий случай? Почему он такой бездарь?
— Что тут? — рядом раздался усталый голос. — Боже, Тайлин, как ты еще держишься? Ничего, сейчас я тебя подлатаю.
— Не меня! Ее! Пожалуйста, спасите ее! — затараторил мальчик, увидев рядом пожилую женщину в белоснежных одеждах. — У меня «Регенерация», я выживу. Спасите Валию!
— Ей уже не помочь, Тайлин, — голос лекаря наполнился болью. — Слишком много повреждений. Она почти мертва, а помогать нужно живым.
— Нет, вы ошиблись. Она дышит! Сердце еще бьется!
— Это агония. Лечение не сможет ее спасти, извини. Оставайся здесь, я пришлю помощников, они выведут тебя отсюда. Я пока займусь теми, кого еще можно спасти.
— Не бросайте ее! — закричал Тайлин, но с ужасом наблюдал, как женщина встает и отходит к другим телам, валяющимся на полу. — Что нужно для того, чтобы лечить? Атрибут, Навык? Что?!
Руки женщины засветились, и она осунулась еще больше, передав свой свет очередному раненому.
— Ничего не нужно, Тайлин. Только желание и дар. Концентрация. Мана. Лекарь превращает свою ману в живительную силу и передает ее больному. Главное желание. И мана… Много маны…
К лекарю подбежали несколько студентов и подхватили ее за руки. Как когда-то и у Валанил, у нее пошла носом кровь. Видимо, дело не только в мане и перенапряжении, но Тайлин уже не думал ни о чем. Концентрация. Желание. Дар. У него все это есть. Отмахнувшись от других лекарей, что пытались уволочь его, Тайлин положил ладони на плечи Валии и закрыл глаза.
Он должен это сделать! Его девочка не умрет!
Мана и лечение. Тайлину почему-то вспомнился камень на испытании — он был теплым и приятным. Сосредоточившись на этом ощущении, мальчик представил, как его руки наливаются аналогичным теплом. Не сработало. Чего-то не хватало. Желания? Нет, с этим все в порядке. Не было тепла! Нельзя создать что-то из ничего. Нужна мана, чтобы создать тепло, но как ее отдавать? Ее надо как-то зачерпнуть! Значит, представлять нужно не только тепло, но и бассейн с маной. Нет! Нужна доменная печь, как в кузнице, а мехами здесь будет мана! Она будет раздувать огонь и даровать тепло!
Не открывая глаз, Тайлин скорректировал картинки в голове, изменив их на доменную печь в суровых заснеженных скалах. Почему-то мальчику казалось, что весь окружающий его сейчас мир вторичен и похож на безжизненные горы. В мыслях появилась Валия, представ, почему-то, статуей из металла. Вот только материал, из которого девочка была сделана, оказался поврежден — весь в царапинах, рытвинах и внутренних изъянах. По какой-то непонятной причине Тайлин видел и их. Где-то кто-то кричал и стонал, но мальчик не обращал на это внимания — вокруг него пустота на многие тысячи километров. Он бережно положил статую Валии в печь и поддал жару. Для того, чтобы восстановить статую, ее нужно нагреть. Тогда металл расплавится и заполнит собой все рытвины!
Дело пошло — огонь вспыхнул с такой силой, что пространство вокруг мастерской оттаяло от векового льда. Статуя начала краснеть, но внутренние изъяны не убирались — требовался молот, чтобы подтолкнуть стенки друг к другу. Ничего похожего в кузнице не имелось, но Тайлин не отчаивался. Он словно чувствовал, что должно выступить в качестве этого молота — его рука! Поддав жару, чтобы сделать статую еще мягче, Тайлин выбрал наиболее огромную внутреннюю пустоту и нанес удар. Руку основательно тряхнуло, словно ударило током, раздался хлопок, и пустота исчезла. Однако на поверхности статуи появилась некрасивая вмятина. Тайлин на мгновение замешкался — он откуда-то знал, как исправить. Достаточно провести рукой, и вмятина исчезнет. Но нужно ли? Внутри слишком много пустот, чтобы отвлекаться на оболочку. Решив, что внутренняя Валия важнее, мальчик продолжил устранять воздушные ямы. На десятом ударе голова пошла кругом — почему-то мир закружился и Тайлину пришлось опереться о рабочий стол. Пустоты удалены лишь наполовину, работы предстояло много, но сил у Тайлина не было. Словно слыша его мысли, появился таймер обратного отсчета. Мальчику дали 120 секунд. Но на что? Чтобы восстановиться, или чтобы закончить с внутренними проблемами сатуи? Вряд ли первое — столь щедрого подарка от бога Тайлин уже не ждал. Значит, надо успеть! Поддать жару и удалить еще одну пустоту! И еще. А потом еще.
Последнее, что Тайлин запомнил перед тем, как отключиться — он успел! Статуя была цельной и монолитной, без изъянов и пустот. Да, осталось много некрасивых вмятин, но их можно отшлифовать и позже. Остальное неважно.
Тьма.
— Когда он придет в себя? — сквозь небытие пробился голос Фориана.
— Уже, — ответила знакомая уже мальчику старушка лекарь. — Он вас слышит.
— Ученик, открой глаза.
Тайлин с невероятным усилием выполнил приказ. Кузница и горы исчезли — он оказался в небольшой палате, заполненной койками. Практически в каждой лежало какое-нибудь тело, многие были без сознания, многие без конечностей. Старушка, что бросила Валию умирать, на вид прибавила лет двести — настолько она осунулась и покрылась морщинами. Рядом с Форианом стояло трое магов с настолько серьезными лицами и цепкими взглядами, что у Тайлина внутри все похолодело. Он не знал этих людей, но уже заранее их боялся.
— Что с Валией? — спросил Тайлин, пытаясь вскочить с кровати, но твердая рука лекаря удержала его на месте.
— Вопросы потом, мне нужны логи с момента твоего выхода из кабинета, — приказал наставник и у Тайлина даже мысли не возникло о том, что это личная информация. Пара мгновений и большой пакет данных отправился наставнику. Фориан сделал несколько настроек, раздавая полученную информацию главе службы внутренней безопасности, магистру Садилу и двум его заместителям. Эта тройка была лучшими дознавателями и палачами всей Академии, а значит, и всего мира.
— Почему ты начал убегать? Ты его знал раньше? — задал вопрос один из безымянных заместителей. Тайлин впервые увидел, как это — закрывать имя. «Восприятие», примененное к дознавателям, не показывало ничего. Ни имени, ни уровня, ни возраста.
— Глаза, — пояснил мальчик. — Они были… безжизненными. Я не знаю, как это объяснить. Вот на вас посмотришь, хочется забиться под кровать и скулить. А когда я посмотрел на него — меня словно замораживало. Словно два мутных стекла. Этого человека я видел впервые, никогда раньше с ним не пересекался. Почему он пошел ко мне с двумя
