— Папа, пошли выберем! — Петров-младший умоляюще смотрел на отца. — Ну пойдем!..
— Цыц, Димка! — Владимир Александрович отмахнулся от сына. — До Нового года еще дожить надо, а там будет видно. Алексей, давай мы этот вопрос ближе к новогодним праздникам решим?
— Как скажете. — кивнул я.
За столом Дмитрий растерял всю свою детскую непосредственность и за обедом сидел, максимально соблюдая этикет — если меня с Прохором он знал очень хорошо, то вот при виде Леси, Вики и Владимира Ивановича заробел. А уж когда его представили Николаю с Александром Романовым…
После обеда Петров-младший отвел меня в сторонку:
— Леша, помнишь ты мне фотографию обещал?
— Помню. — кивнул я.
— А можно мне сфотографироваться еще и с Их Императорскими Высочествами? И с Алексией. Одноклассники сдохнут от зависти! — Димины глаза горели.
— Так попроси их. — улыбался я. — Они не кусаются.
— Ты что! — потерялся он. — Давай лучше ты их всех попросишь.
В результате недолгих переговоров Дмитрий, под возмущенное ворчание родителей, получил на свой телефон снимки со мной и моими братьями, а также с Алексией, после чего мы втроем, Прохор, Владимир Александрович и я, извинились и удалились в бильярдную, где и устроились за одним из столиков.
— Алексей, Михаил Николаевич передал мне ваши с Прохором планы в отношении Александра. — начал Петров-старший. — Князь и сам их полностью поддержал, и, в свою очередь, пообещал мне лично проследить за их реализацией. Кроме того, сегодня утром Михаил Николаевич сообщил мне о желании наших Государя и Государыни заказать у Александра портреты. Не скрою, я был несколько ошарашен таким стремительным развитием карьеры моего сына как художника, и ничем иным, как твоей протекцией, Алексей, и протекцией Михаила Ивановича я это все объяснить не могу. — Петров смотрел на меня вопросительно, ожидая ответа.
— Протекция была, Владимир Александрович, скрывать не буду. — кивнул я. — Но, если бы у вашего сына не было такого таланта, никакая протекция ему бы не помогла.
— Подтверждаю слова Алексея. — поддержал меня воспитатель. — Просто мы показывали работы Александра нужным людям, а дальше уж они сами решали… Можете у Михаила Николаевича на эту тему поинтересоваться.
— Как я понял со слов князя, — вздохнул Петров, — там уже и очередь на портреты среди девушек из аристократии сформирована?
— Есть такое дело. — кивнул я, и не подумав улыбаться. — Но мы все контролируем.
— Очень на это надеюсь, Алексей. — Владимир Александрович посмотрел на меня пристально. — Сашке еще учиться четыре года, у него хоть время на Суриковку оставаться будет?
За меня ответил Прохор:
— Лично прослежу, чтобы он учебу не пропускал и не переутомлялся от всех этих заказов.
— Хорошо. — кивнул Петров, и хмыкнул. — Тебе, Прохор, в этом вопросе можно довериться, очень хорошо помню, как ты Алексея с Александром еще полгода назад перед экзаменами за буквари чуть ли не силой заставлял садиться. — мой воспитатель заулыбался. — Ландо, — продолжил Владимир Александрович, — теперь переходим к следующему вопросу, плавно вытекающему из предыдущего. Вы точно хотите, чтобы Сашка жил здесь?
— Да. — в один голос подтвердили мы.
— Честно признаюсь, — хмыкнул Петров, — я, как отец, буду только рад, что сын, учась в большом городе, находится под присмотром, имеет очень хорошую крышу над головой, — он показательно осмотрелся, — накормлен и, даже, умудряется зарабатывать деньги своим трудом. Да еще и вращается в тех кругах, связи в которых ему в жизни всяко пригодятся. Волнует меня только один аспект такой жизни Александра… — он смотрел только на Прохора. — Эти самые огромные деньги, которые в молодом возрасте очень многим юношам и девушкам жизни поломали… И, говоря это, я совершенно не имею ввиду Алексея.
— Я вас понял, Владимир Александрович. — кивнул мой воспитатель.
Петрова прекрасно понял и я. Князь Пожарский — вот кем я был все это время, и Род Пожарских, в лице моего официального опекуна деда Михаила, этот статус тщательно поддерживал не только за счет наследства моей покойной матушки, но и собственными средствами. Уж в чем-чем, а в деньгах я никогда стеснен не был. Правда, все мои «хотелки» оплачивал Прохор, а я даже порядок цен до определенного возраста не знал. Это потом он мне стал говорить, что слишком дорого, а что нет. Жил я в своем личном имении, одевался только в Москве, вовремя поездок в гости к деду. Как я понял, повзрослев, весь Лицей прекрасно знал о моем статусе и о том, какой именно Род стоит за моей спиной, так что они меня и не «доставали» по поводу невзрачной Прохоровской «Нивки», на которой он меня возил. А может и меня боялись, зная, что разговор будет коротким… Если подвести итог, то у меня всегда было столько денег, сколько я физически не мог потратить. За исключением совсем уж крайних случаев.
А вот с Сашкой была другая история. Род Петров не сказать, что был беден, нет. Но и к зажиточным его нельзя было отнести. Деньги они не экономили, но при этом считали. А тут на голову моему другу падают такие тыщи! Недаром он тогда, сразу же после получения гонорара за портрет моего деда, сразу же к нам с Прохором примчался, мотивируя свой поступок боязнью того, что про деньги узнает его мама и срочно приедет в Москву. Но, как я подозревал, Сашка просто элементарно не знал, что ему с этими деньгами делать. А если он придумает? И совсем не то, что положено придумывать молодым людям в его возрасте, особенно учитывая Сашкино «творческое начало» и впечатлительность? И «покатится по наклонной»?..
— Собственно, я уже занимаюсь финансами Александра. — продолжил Прохор. — Михаил Николаевич должен был про это упомянуть.
— Князь мне говорил. — кивнул Петров. — Как и сам Александр. Сын, когда… гостил дома после… известных событий, хотел все деньги, за исключением небольшой части, отдавать нам. Но тут он внезапно передумал, а причину называть отказался. Просит поступать наоборот, часть нам, а основные суммы оставлять себе. Я, в принципе, совсем не против, он мой Наследник, но мне очень хочется знать причину такого поведения сына, всегда относившегося к деньгам крайне равнодушно. — Владимир Александрович вопросительно изогнул бровь.
— У молодого человека появилась четкая цель в жизни. — улыбнулся Прохор. — И, как это не редко бывает с юношами такого возраста, да и с мужчинами постарше случается, во всем виноваты дела
