Иван вспомнил свои песни на гитаре, планы, задания в гвардии и подумал, что в чём-то старый знакомый прав.
— Ладно, друзья, насиделся я с вами. Пойду уж.
— Всего хорошего.
На часах пробило 6. Иван прогулялся по парку и отправился на улицу Сов. На пороге его встретила Катя. Что-то дрогнуло у него внутри.
— Так! — возмущённо произнесла она. — Почему с тобой не связаться? Где твой тилис?
— Сломал, — отрешённо проговорил Ваня.
— От тебя пахнет отрезвином. Говори честно, где ты болтался и с кем ты был! Я знаю, ревность раньше меня родилась, но всё же.
Ваня усмехнулся и прошёл вперёд.
— А я никогда тебе не говорил, что мне это нравится?
— Что «это»? Приходить под вечер после выпивки со сломанным тилисом?! Слава богу, ещё чего-нибудь себе не сломал…
— Нет. То, что ты меня ревнуешь. Вообще всегда это нравилось.
Иван с кислой миной обиды на лице и подавленным настроением завалился на диван.
— Правда? — улыбнулась девушка. — Мне тоже это нравится. Ревнует — значит любит. («Если бы это было так!» — горько подумал Иван) Так ты точно ни с кем не был?
— Был. Со старыми сослуживцами. Ни одной особы женского пола, — к нему пришла мысль, а, может, сказать, что всё-таки была одна-другая Машка-Наташка… «Ну не, получится не правдоподобно».
Катя посмеялась. Потом она подошла и поцеловала его в губы. Обняла его и сказала:
— Ты какой-то странный.
Лучше бы не обнимала, подумал Ваня.
— Нет, всё нормально.
— Ну смотри. Меня просто убивает то, что ты был с этой Дашей!
— Я с ней не был, у нас даже отношений никаких не было. Только чувства.
— Вот я и ревную. Я уже разнесла из-за этого с ней полгорода, надеюсь, больше тебе не надо…
— Ты что?! Забудь.
К половине десятого Катя сама ушла. «Насчёт Климова узнавать! — думал в злости Иван. — Интересно, что ж там произошло с этими депутатами, его родителями, которые меня выгнали…»
Затем воскликнул вслух:
— А пойду-ка я к Виктору!
* * *
Этим вечером Виктор сидел на втором этаже, в спальне, вместе с гостьей. К нему пришла Виолетта.
— Видишь, — сказала она, чуть ли не плача, — я не знаю, зачем мне нужен был этот Фёдор.
— А как же деньги, — просто и с улыбкой сказал Виктор. — А как же квартира в Керилане, поближе к Оксане. Новая школа для Маши, хорошая, частная…
— Но это же всё не то! — сказала бывшая жена. — Мне нужен был ты! Ведь ты отец моих девочек. Я не любила его, я не понимала. Ну Катя же осталась здесь, с тобой.
— Я бы удивился, если бы она поехала в Керилан, не говоря уже о том, что она потом отправилась туда учиться только потому, что я ей объяснил, преимущества такого шага, — усмехнулся Виктор.
— Но она приехала и начала скандалить с Фёдором.
— Заметь, Иван сделал так же пару лет назад.
— И оба из любви к тебе.
— А ты думала, Катя так легко сможет ужиться с Фёдором?
— Да и Маше он не шибко нравился, мягко говоря.
— Я был в тюрьме, — напомнил Виктор. — И думал, что буду сидеть ещё долго. Маше он отчасти заменял меня. Иван, например, почти не общался со своим отцом, и всю жизнь потом был этим недоволен.
— Никто тебя не в состоянии заменить! — воскликнула Виолетта. — Я поняла, что мне не нужен ни Фёдор, ни его деньги. Я люблю только тебя! Прости меня.
Витя встал и начал ходить туда-сюда по комнате.
— Самое страшное для меня, что ты увезла Машу. Ладно, меня посадили в тюрьму, но началось-то это раньше!
— Я всё знаю, Вить. И ты сам лучше меня понимаешь, что Маше проще с тобой или со мной было бы ужиться, чем с Катей. Я сначала увезла её и вышла замуж за другого… Я — дура! Машу-то я увезла, но Катя меня вначале совсем возненавидела.
— Она приходила меня навещать. Несмотря на то, что мы же её недолюбили, надо признать… Всё внимание уделяли Маше.
— Ах, да… Бедная Катя. Но с Ваней она будет счастлива.
— Да. А сама Катя жила здесь одна, совсем одна. На той квартире. — Затем Виктор остановился и повернулся к бывшей жене. — Знаешь, а я ведь тебя очень любил… и мне было очень больно от того, что ты меня покинула! Я до самого последнего момента надеялся, что ты не уедешь. Но за всю свою жизнь, я понял одно самое главное правило: «то что было не вернуть, и не жалей об этом». Этому меня учила история Вани и тюрьма. Ты же понимаешь, Вио, что былых отношений нам с тобой не вернуть. Я лишь могу тебя попросить переехать сюда вместе с Машей. Катя с Ваней живут на улице Сов, для Оксаны и Володи я скоро тоже куплю квартиру.
— Хорошо. Но если былое нам не вернуть, то на что я могу рассчитывать?
— На меня! — он подошёл к женщине и поцеловал её в лоб как сестру. — Ложись с Машей сегодня, Степан покажет вам комнату.
— А завтра…
— А завтра, где хочешь.
— Я могу спать с тобой?
— Хорошо.
Виолетта улыбнулась. Они спустились вниз.
— К вам гости, — сказал слуга.
На диване сидели Маша и только что пришедший Иван.
— Здравствуй, Вань, — пожал ему руку Виктор. — Подожди, я поговорю с Машей.
— Ну что мы идём домой? — возмутилась она.
— Нет. Ты можешь теперь жить здесь, ну если, конечно, не против…
— УРА! Конечно, хочу, не шути так.
— Вещи завтра на трансоли Степан перевезёт.
— А квартиру можно будет Оксане и Володе оставить, — заметила мать.
— А где я буду спать? — добавила Маша.
— В третьей комнате, — сказал отец, — на втором этаже, вместе с мамой.
— Что?! — зло вскрикнула девочка. — Вы обалдели?! Мне уже четырнадцать, с какой стати я должна с мамой спать!
— Видишь, — с улыбкой сказала Виолетта. — Мы уже большие.
Глядя на друга, Иван подумал: «Ну что ж ты не можешь с ней лечь, может, ещё со мной переночуешь! Четырнадцатилетнюю девицу к матери привязал, лишь бы от жены отделаться!»
— Подростковый возраст, — фыркнул Виктор. — Воля твоя, мама у меня переночует.
— Кстати, Виолетта знает про Фёдора? — спросил Ваня.
— Да, знает, я ей рассказал.
— Что? — начала Маша. — Он что, голубой?
Ваню накрыло волной хохота.
— Так, — цыкнул Виктор.
— Нет, — сказал Ваня. — Что из-за него папа оказался в тюрьме.
— Я всегда знала, — говорила Маша, — что он козёл и ублюдок, да он ещё и сволочь!
— Прекрати! — взревел Виктор. — Что за выражения?! Где ты этого понахваталась?! Прекрати сейчас же!
— Но ты же из-за него…
— Не важно! Он тебя кормил, и у себя приютил на целый год! И не смей вообще говорить таких слов!
— Целый год угроз и наездов, — фыркнула девочка.
— Ничего себе! — изумился Иван.
— Это правда, — подметила Виолетта.
— Он кобель, — опять ругнулась Маша.
— Так всё, с меня хватит, — рассердился отец и схватил дочку за руку. — Иди к себе в комнату, ты ужасно выражаешься, ты наказана! — затем шепнул Виолетте. — Иди с ней,
