— Замерз, наверное, — предположила я.
— Конечно, замерз, и лапка повреждена, — сказал Стас, осматривая котенка. — Саш, его нельзя здесь оставить, он раненый и голодный. Но я не могу его к себе взять, я на съемной квартире с парнями живу. У нас в договоре аренды прописано "никаких животных". Нарушу, нас всех оттуда выпрут.
Я растерялась. Конечно, оставлять котенка умирать на улице было бы жестоко. Но мне с самого детства не разрешали таскать животных домой. Дело было в том, что, будучи маленькой, я вот так пожалела одного щенка, а потом подхватила от него лишай. Мама тогда не на шутку напугалась и раз и навсегда запретила мне притаскивать домой бездомных животных.
Услышав об этом, Стас сделался очень задумчивым. А потом, спрятав котенка под куртку, достал телефон и стал кому-то звонить.
"Ты дома?", "Тут короче очень срочно, можно мы к тебе с Сашкой зайдем?", "Хорошо, скоро будем", — услышала я его фразы.
— Пошли обратно, у Ревкова кота накормим, — сказал Стас.
— Мы что, к Владу идем? — растерялась я.
— Ну да. К тебе Кузю нельзя, ко мне тоже. А Владос разрешит, он добрый.
— Но ты ничего не сказал ему про кота, — напомнила я.
— Конечно, нет. Если бы сказал, он бы точно не разрешил. А как увидит Кузю, сразу растает.
— Почему Кузя? — улыбнулась я.
— А почему нет? Хорошая же кличка.
Влад жил в пятнадцати минутах ходьбы от меня, в элитной восемнадцатиэтажке. Мы позвонили в домофон. Ничего не ответив, он открыл нам дверь. Попав в подъезд, я удивилась, как в нем светло и чисто. Подъезды всегда ассоциировались у меня с неприятными запахами, серостью и мигающим светом. А в этом было уютно.
Когда мы вышли из лифта, Ревков ждал на пороге с открытой дверью. На нем были серые спортивные штаны и черная футболка. При взгляде на него мое сердце екнуло.
— У меня отец сегодня приехал. Спит после самолета, поэтому экскурсию по квартире делать не буду. Давайте на кухню.
Мы со Стасом скинули обувь и куртки. Стараясь не шуметь, прошли на кухню, и Влад закрыл за нами дверь. Кухня была просторная, в стиле хай-тек. Почти вся мебель была глянцевой, а на полу лежали плитка в виде черно-белой шахматки.
Наконец Влад заметил котенка, которого Стас плотно прижимал к себе.
— Это что еще за живность? — вскинул Ревков брови.
— Познакомься, это Кузя, и он будет у тебя жить, — широко улыбаясь, заявил Стас.
— Ты че, с головой поссорился? — лицо Влада вытянулось.
— Братан, выручай. У Сашки мать ни в какую не разрешит, она в детстве лишай подхватила. А у меня сам знаешь, какая ситуация. Иначе бы уже давно домашнее животное завел.
— Тебе бы подругу завести, а не домашнее животное, — съязвил Влад. — Совсем уже крыша едет. Где я его, по-твоему, отставлю?
— Да это ненадолго, Владос, на пару дней, максимум неделю. Сегодня у тебя переночует, завтра я его к ветеринару свожу. А потом сразу объявление в Инете кину, чтоб пристроить в хорошие руки.
Влад, прислонившись к подоконнику, в раздумьях переводил взгляд с кота на Стаса, потом на меня, и так по кругу.
— Как ты достал уже со своей добротой, Мишутин. Честное слово. Даю тебе неделю, иначе потом твой Кузьма пойдет обратно гулять, — наконец согласился Влад.
Стас радостно благодарил друга, обещая, что за неделю все разрулит. Влад вышел из кухни, а вернулся с большой картонной коробкой в руках. Кинул туда полотенце, а сверху положил котенка, который потихоньку начал осваиваться. Затем он достал из холодильника молоко и, налив его в пластиковую миску, поставил перед Кузей.
Кот принюхался, снял первую пробу языком, а потом жадно залакал белую жидкость. Мы все невольно залюбовались этой милой и умиротворяющей картиной.
Неожиданно у Влада зазвонил телефон, и я успела заметить на экране слово "Кира". Он взял трубку и отошел в другой конец кухни. Наверное, если бы отец Влада не спал, он бы вышел в другую комнату, но сейчас ему пришлось разговаривать здесь.
Мы со Стасом стали гладить Кузю, аккуратно передавая его друг другу по очереди. Влад говорил тихо, но я все равно невольно слышала их разговор, точнее его ответы. Судя по тону общения, Кира была чем-то недовольна. Влад отвечал ей сдержанно, но я видела, что он напряжен. Вскоре Кира в трубке стала кричать. Я поняла это по тому, что ее голос стал слышен даже нам.
Ни с того ни с сего Влад взял и отключил телефон, оборвав ее на полуслове. Потом он развернулся к нам и предложил чаю. Мы согласились. Пока Влад доставал посуду и ставил чайник, его телефон вновь зазвонил. Он выключил звук и положил телефон на стол.
Во время чаепития она названивала ему раз двадцать. Я видела это по вновь и вновь загорающемуся экрану телефона. Влад тоже это заметил, однако с непроницаемым лицом продолжал пить чай и общаться с нами.
— Сашку сегодня на коньках учил кататься, — похвастался Стас, обнимая меня за шею.
Я заметила, как внимательно взгляд Влада проследил за рукой Стаса, которая лежала на моих плечах.
— А ты не умела, что ли? — улыбнулся Влад, переводя глаза на мое лицо.
— Нет, страшно было.
— Ну, правильно, надо идти туда, где страшно, — одобрительно кивнул Влад. — Только там прогресс.
Еще немного поболтав, мы попрощались с Владом, и Стас снова пошел провожать меня домой.
— Неудобно с Кирой получилось, — заметила я, когда мы оказались на улице.
— Да, зря она так. Он теперь несколько дней трубку брать не будет, — отозвался Стас.
— Несколько дней? Из-за одной маленькой ссоры? — удивилась я.
— Ага. У него вообще с девчонками разговор короткий: не нравится — не держу.
— Как же так?
— Ну, так. Он не любит, когда им манипулируют, понимаешь? И мозги когда делают тоже. Хотя этого, наверное, никто не любит.
— Ну, а чувства?
— А что, чувства, Саш? Он теперь после Наташки закаленный, никто его чувства уже не ранит.
— Какой Наташки? — я сгорала от любопытства.
— Наташка Левагина, девчонка его бывшая. Первая любовь, можно сказать. Он с ней в классе восьмом встречался.
— А как она его закалила? — допытывалась я.
— Владос не всегда таким качменом был, как сейчас. Когда с Наташкой встречался, был обыкновенным дрищем. Она ему сильно нравилась. Владос даже стихи ей писал и всякую прочую романтическую хрень делал. А она взяла и кинула его ради Вована Герасимова. Он такой здоровяк был. Тупой, конечно, но здоровый, и девчонкам нравился. Владос сначала переживал, а потом психанул и пошел качаться. Пропадал в тренажерке целыми днями и на бокс еще ходил. Потом, когда раскабанел, набил рожу этому Герасимову. Ну, типа за то, что увел у него Наташку. А Наташка тут как тут, снова к Владу захотела, мол, люблю не могу, прими обратно.
— А он что? — затаив
