— Как можно быть такими циниками? Как будто женщина — это просто тело!
От моих слов Стас вздрогнул, как будто неожиданно вспомнил о моем присутствии, а затем медленно проговорил:
— Саш, конечно, женщина — это не просто тело. Но мы же их не знаем, что нам еще обсуждать, кроме их внешности? Ты же знаешь, встречают по одежке.
Я покачала головой и ничего не ответила.
— Да ты никак ревнуешь? — присвистнул Стас, обнимая меня за плечи.
Мы препирались с ним какое-то время, пока нас не прервала Кира, задав свой беспардонный вопрос:
— Ребят, а я вот не пойму, почему вы не встречаетесь?
Я покраснела, а Стас, усмехнувшись, ответил, что я наотрез отказываюсь с ним встречаться.
— А почему? У тебя кто-то есть? — не отставала Кира.
— Нет. Просто мне не до этого.
— Я тоже раньше так говорила, — проворковала Милославская, с нежностью заглядывая в лицо к Ревкову. — У нас с Владом характеры сложные. Зато теперь мы, наконец, поняли, что не можем друг без друга.
Я улыбнулась, как бы умиляясь этой истории. На деле меня тошнило от их идиллии. Вот прям физически выворачивало наружу.
Когда я собралась домой, Стас, который собирался ночевать у Платона, провожая меня у порога, спросил:
— Слушай, Саш, а правда, что мешает нам сейчас начать встречаться?
— То же, что и вначале, — отозвалась я, натягивая куртку.
— Да мы с тобой и так практически как парень и девушка, только без интимной стороны вопроса, — заметил он.
— Это называется дружба.
— Да к черту дружбу! Я буду классным парнем, вот увидишь.
— Только вот я буду паршивой девушкой, тебе нужен кто-то получше, — улыбнулась я.
— Ладно, Санек, мы еще повоюем, — ответил Стас, обнимая меня за плечи и целуя в щеку на прощанье.
Оказавшись дома, я задумалась о наших со Стасом отношениях. Существует ли дружба между мужчиной и женщиной, если они не знакомы с детства? Могут ли два человека противоположного пола встретиться и, не пытаясь выстроить романтические отношения, просто начать дружить?
Я считала Стаса другом, но явно не таким, как Булаткина. С обоими парнями мне было легко, весело и комфортно. Однако между мной и Стасом висело какое-то напряжение, он не был для меня бесполым существом, которым по логике должен быть друг. Возможно, причина крылась в том, что из нас двоих только я хотела дружить, а Стас определенно хотел большего.
Я знала, что будь мое сердце свободно, Стас почти со стопроцентной вероятностью смог бы занять его. Но разве можно полюбить человека, когда уже любишь другого? Я понимала, что моя привязанность к Владу нерациональна, бессмысленна и напрасна, но это не помогало его забыть.
Через неделю у нашего завуча Светланы Сергеевны намечался День рождения. Собравшись с Советом старшеклассников, мы решили устроить ей сюрприз. Скинулись, купили цветы, большой торт и стали ждать ее в пустом кабинете истории после пятого урока. Алина Юкина оповестила Светлану Сергеевну, чтобы после совещания она поднималась к нам.
— Я не опоздала? — ворвалась в кабинет немного растрепанная Ада.
— Нет, пока ее нет, ждем, — улыбнулась Алина.
— Отлично, смотрите, что у меня есть, — Ада достала из сумки пачку свечей и зажигалку.
— Здесь нельзя зажигать свечи, сигнализация сработает, — заметил Максим Муслимов.
— Да, ладно, что ты какой занудный, какой День рождения без свечей, это же так круто! — отмахнулась Ада.
— У тебя еще не просто свечи, а какие-то бенгальские огни, — ответил Максим, выхватив из ее рук упаковку.
— А ну, отдай! — Ада резко дернулась к парню, но он увернулся.
— Как говорила моя бабушка, кто не рискует, тот не пьет шампанское, — заявила Ада. — Мы хотим создать атмосферу праздника или нет?
— Так не твоя бабушка говорила, это народная мудрость, — вздохнула я.
— Саш, вот че ты придираешься? Я же как лучше хочу, — Ада бросила на меня осуждающий взгляд. — Муслимов, отдай свечки!
Но парень по-прежнему крепко сжимал в руке отобранную упаковку и определенно не собирался возвращать ее хозяйке. Он поглядывал на Аду с легкой усмешкой.
Ада замерла и смотрела на него в упор, а потом неожиданно, легко, словно кошка, залезла на парту. Она щелкнула зажигалкой и, встав на носочки, поднесла пламя прямо к датчику сигнализации. На мгновенье в ее черных глазах отразился огонь, и она со злорадной улыбкой покосилась на Максима.
В следующий миг он оказался рядом с ней и силой стащил обратно на пол. Я расслабленно выдохнула, благодаря счастливый случай, по которому сигнализация не сработала.
Но не прошло и секунды, как раздался противный вой сирены.
— Твою мать, Калинина, ты че наделала? — закричал Максим.
Ада выглядела растерянной и бегала глазами по классу, пытаясь осознать, что натворила.
— Блин, сейчас ведь всех эвакуируют, — сокрушенно вздохнул Кирилл Самохин.
Я выглянула в коридор. Школьники в сопровождении учителей быстро двигались по коридору, стремясь как можно быстрее покинуть школу. Лица у всех были обеспокоенные.
Нам ничего не оставалось, как присоединиться к эвакуации. Влившись в толпу людей в коридоре, Ада схватила меня за руку и озадаченно сказала:
— Я не думала, что из-за этого всю школу на уши поставят.
— А тебе твоя бабушка не говорила, что сначала надо думать, а потом делать? — огрызнулась я. — Предупреждал же Макс. Тебе лишь бы ему поперечить.
Я сердилась на подругу из-за ее беспечности, потому что понимала, что вряд ли нам это все сойдет с рук.
Огромная толпа покинувших школу стояла на стадионе. На улице стоял двадцатиградусный мороз, а все были в легкой одежде: тонких блузках и рубашках. Оказавшись на улице, я мгновенно околела, зубы застучали, и, обхватив себя, руками я пыталась удерживать при себе хоть какое-то тепло.
Мы остановились на стадионе и стали ждать, что будет. Школьная администрация бегала между учеников с выпученными глазами, пытаясь разобраться в происшедшем.
Спустя минут десять наконец выяснилась, что никакого возгорания в школе нет, и нам разрешили вернуться в помещение. К этому моменту я так замерзла, что уже вообще ничего не чувствовала. Мои мысли вертелись только вокруг окоченевших конечностей и страшной дрожи, пробирающей все тело.
Из-за всей этой суматохи Светлана Викторовна была очень занята, и мы поняли, что на сегодня поздравления отменяются.
Уроков у нас сегодня больше не было, поэтому, отогревшись в школе, мы с Адой пошли домой. Всю дорогу подруга переживала из-за содеянного и, наверное, впервые в жизни чувствовала угрызения совести.
Успокаивать Аду мне совсем не хотелось, потому что я злилась на нее. Она сорвала праздник Светлане Викторовне и заморозила почти две тысячи человек, находящихся в школе. И все из-за того, что в очередной раз хотела насолить Максу. Их разборки достали
