Пешков звонил мне несколько раз, но я не брала трубку. Часов в девять вечера я решила лечь пораньше, мне хотелось сделать все, чтобы этот ужасный день поскорее закончился. Я уже была в постели, когда тишину комнаты разрезал звук нового сообщения на телефоне.
Я протянула руку за мобильником: сообщение от Пешкова. Пару секунду я покрутила телефон в руке, не желая, чтобы его сообщение сразу же пометилось как прочитанное, но нервозность взяла верх, и я открыла сообщение:
- Привет, детка. Куда пропала? Как дела?
Вот сучок! Пишет так, будто это не он лапал другую накануне вечером. Злость с новой силой поднималась во мне. Я хотела ничего не отвечать, но не удержалась и написала:
- Уже сплю.
- Так рано? Ты нормально себя чувствуешь?
- Нормально!
- Вижу ты не в духе. Спокойной ночи, завтра наберу тебя.
- Можешь не утруждаться!
- В чем дело?
С одной стороны, моя женская гордость подсказывала мне, что после такого надо засунуть его в игнор, тем самым дав понять, что такое отношение неприемлемо. Но с другой стороны, я просто горела желанием высказать ему все и, наконец, расставить все точки на i. Я понимала, что делать это по переписке бессмысленно. Я хотела видеть его бесстыжие голубые глаза в этот момент.
Сделав глубокий вдох, я постаралась взять себя в руки и набрала сообщение:
- Все нормально. Завтра созвонимся.
- Ок, сладких снов, целую.
Я отложила телефон и закрыла глаза. Но почему, почему я не могу выкинуть его из головы? Сколько раз я еще должна обжечься, чтобы понять, что нам с ним не по пути?
Так, занимаясь самобичеванием, я погрузилась в сон.
На следующий день Пешков не заставил себя долго ждать и позвонил сразу после уроков.
- Привет, детка! - раздался его голос в трубке.
- Привет, - кисло отозвалась я.
- Собирайся, через минут двадцать буду у твоего дома, сходим в киношку или кафешку?
- Хорошо, - холодно отозвалась я и повесила трубку.
Я подошла к зеркалу, чтобы расчесать длинные золотистые волосы, и вспомнила, с каким трепетом я красилась и собиралась для встречи с Димой еще позачера. Сколько радости и предвкушения было во мне. Сейчас моими чувствами были горечь, апатия и, конечно, злость. Типичные спутники нездоровых отношений.
Я натянула джинсы и футболку с надписью "Kill 'Em All". Очень символично, по-моему. Натянула куртку, засунула ноги в кроссовки и вышла из дома.
Дима сидел на качелях напротив моего подъезда. Увидев меня, он поднялся и пошел навстречу. Я очень хотела его ненавидеть, но сердце предательски ускорилось. Он нагнулся и чмокнул меня в губы. Я не ответила на поцелуй.
- Как ты? Посидим в "Облепихе"? - спросил он.
- Давай, - равнодушно пожала плечами я.
До "Облепихи" мы шли молча. Странно, но ни у кого из нас не возникло желания разговаривать.
В кафе было светло и пахло выпечкой. Мы сняли верхнюю одежду и заняли столик у окна.
Дима нервозно оглядывался по сторонам, казалось, ему неуютно. Я откинулась на спинку диванчика и уперлась взглядом в него.
- Классная футболка, - с улыбкой начал он, стараясь разрядить атмосферу.
- Ага, - произнесла я, по-прежнему смотря на него в упор.
- Саш, в чем дело? Ты какая-то напряженная. Злишься на что-то?
- А есть из-за чего?
- Э... Я не знаю, - в замешательстве произнес он.
- Я видела фотки с вписки у Шарова, - отчеканила я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Я ожидала увидеть смятение, смущение, может, даже страх.
Какое-то время его лицо ничего не выражало, а затем он непонимающе пожал плечами и спросил:
- И что?
- И что?! - мой голос сорвался на визг. - Я видела тебя с Ширшиковой, видела, как вы обнимались, как она сидела на твоих коленях! И это спустя несколько часов после того, что было между нами у меня дома!
Я с ужасом наблюдала пустоту в его голубых глазах. Нет, он и близко не испытывал ко мне того, что чувствовала к нему я.
- Саш, а что собственно произошло у тебя дома? Мы целовались и обнимались, нам было хорошо. Но я не понимаю, из-за чего сейчас эта драма?
Я начала задыхаться. Мне не хватало воздуха, чтобы ответить ему. В этот момент к нам подошла официантка и беспечно поинтересовалась, что мы будем заказывать.
- Дайте нам пару еще пару минут, - натянуто улыбнулся ей Дима.
- Для тебя все это ровным счетом ничего не значит? - тихо спросила я.
- Я не понимаю тебя, Саш, честно, - устало проговорил он, запуская руку в волосы. - Конечно, ты нравишься мне, даже очень, но Яна тоже моя подруга. Почему я не могу с ней общаться?
Я похолодела. Тоже подруга. Яна тоже его подруга. Такая же, как я.
- То есть по твоему определению мы просто друзья? - уточнила я.
- Обязательно давать всему определения?
- Нет, необязательно, - вздохнула я. - Все и так понятно. Мы просто развлекались, а об эксклюзивности никто не договаривался. Усекла.
- У меня с ней ничего не было. Я же с ней не спал, - медленно проговорил он.
- Впрочем, как и со мной. Ты просто дружишь с нами обеими.
Дима прикрыл глаза. По его лицу было видно, что он устал от этого разговора. В эту секунду меня пронзило осознание того, что неважно, что я сейчас скажу или сделаю. Это ничего не изменит. Я могла продолжать стучать головой о стену, пытаясь заставить его полюбить меня, а могла прекратить свое мучение и постараться жить дальше.
- Ладно, Дим, я рада, что мы все выяснили. Удачи.
Я вышла из-за стола и направилась к выходу, на ходу натягивая куртку. Он меня не остановил.
Оказавшись на улице, я жадно глотала воздух. Я чувствовала, что вот-вот разревусь, быстрым шагом направляясь к дому. Я мечтала вырезать Пешкова и эту дрянь Ширшикову из своих воспоминаний.
Всю неделю я пыталась отвлечься от неприятных мыслей, поэтому стала усерднее заниматься английским. Ширшикова ходила по школе с гордо поднятой головой. Мне так хотелось ей врезать, но я понимала, что Пешков того не стоит.
Правда, один раз в раздевалке я с силой зарядила ей сменной обувью по голове, якобы случайно. Яна подняла на меня взгляд, полный ненависти, но я, быстро извинившись, выбежала из раздевалки.
Антон с Адой убеждали меня, что я должна радоваться тому, что Пешков показал свое истинное лицо сейчас, когда отношения между нами не зашли слишком далеко. Кстати, с ним в школе я даже не здоровалась. В нашу первую встречу после ссоры он улыбнулся и поприветствовал меня,
