А ведь мне доставляло радость думать, что Владу нужна я, а не она. Я была готова с легкостью вычеркнуть Киру из нашего сценария ради того, чтобы мы с ним могли быть вместе. И мне было бы плевать на нее.
Что значит чужое несчастье? Оно, как муха, от которой можно отмахнуться. Пусть несчастный разгребает свое несчастье сам. А я что? Моя хата с краю, ничего не знаю.
Наверное, примерно так рассуждает женщина, которая ложится в постель с женатым мужчиной. Наверное, так рассуждала та подлая тварь, которая легла в постель с моим отцом.
Влад стоял рядом с плачущей Кирой, не предпринимая попыток ее успокоить или хоть как-то разрешить эту отвратительную ситуацию. Его глаза ничего не выражали. Пустота.
Я не могла выносить этого мучительного зрелища больше ни секунды. Я поднялась на ноги и пулей вылетела из гаража.
Я бежала без цели и направления до тех пор, пока не закончились силы и ноги отказались нести меня дальше. Я села на траву и дала волю слезам. Мне казалось, что небо рухнуло, и каждый падающий обломок вдавливает меня все глубже в землю. Я не могла выдержать этого, не могла разогнуться под этой невыносимо тяжелой грудой.
Не знаю, сколько я проплакала, не помню, как дошла до дома и забралась в кровать. Помню только боль, стыд и острое желание не просыпаться утром.
Когда папа ушел, мне казалось невыносимым разлепить глаза и встать с кровати. Было настолько паршиво, что не хотелось даже дышать, не то чтобы начинать день, идти в школу, разговаривать с людьми и притворяться.
Утро после сцены с Кирой и Владом в гараже напомнило мне эти притупленные временем чувства. Я до последнего валялась в кровати, игнорируя позывы мочевого пузыря и чувство голода. Наконец, когда терпеть стало совсем невмоготу, я умылась и вышла на кухню.
Мама пересаживала цветы. Цветоводство успокаивало ее, она выглядела довольно бодро. Пожелав мне доброго утра, она обеспокоенно разглядывала меня. Видимо, мое внешнее состояние было немногим лучше внутреннего.
- Ты в порядке? Завтракать будешь? - улыбнувшись, спросила мама.
Я кивнула и села за стол. Мама проворно передвигалась по кухне, накладывая мне кашу и наливая чай.
- Мам, скажи, тебе сейчас уже легче?
- Ты про что?
- Про папу.
Мама поставила передо мной тарелку с чашкой и села напротив, внимательно всматриваясь в мое лицо.
- Почему ты вдруг спрашиваешь?
- Просто. Стало интересно.
- Сейчас боль чувствуется не так остро, - призналась она. - Но, когда я вспоминаю об этом, то по-прежнему больно.
Ее серые глаза, окруженные сеткой мелких морщинок, смотрели немного грустно. Какое сильное потрясение ей пришлось пережить за это время, знала лишь она сама. Но даже пройдя через предательство любимого человека после клятв в верности, семнадцати лет брака и общего ребенка, она находила в себе силы пересаживать цветы, готовить завтрак и улыбаться. Это ли не подвиг?
- Я очень плохо поступила, мам, - сама того не ожидая, призналась я.
Мама придвинулась ближе, демонстрируя готовность слушать.
- Помнишь Влада, Влада Ревкова? Я тебе про него говорила.
- Да, друг Стаса, - кивнула мама.
- Мам, я люблю его. Уже очень давно люблю, - сказала я, и слезы снова навернулись на едва просохшие глаза.
Мама удивленно расширила глаза, но перебивать не стала. Я, наконец, поведала ей о том, при каких обстоятельствах состоялось наше с Владом знакомство. Объяснять, почему прервались наши с Пешковым отношения, не потребовалось. Я говорила о том, как Влад был добр ко мне все это время, о том, как нелепо я узнала о его отношениях с Кирой. Я призналась, что пробовала выбросить Влада из головы, но ничего не получалось. Рассказала о Даше Полосовой, о драке, о встрече с отцом Влада. Я поделилась тем, что произошло между мной и Владом на крыше, а также поведала ей вчерашнюю историю. Я много говорила о своих переживаниях, о том, как мне стыдно перед Кирой, о том, что готова на все, лишь бы не любить Влада.
Сказать, что мама была в шоке от моего рассказа, ничего не сказать. Я не знаю, что ее больше поразило: мой любовный многоугольник или то, что на меня напали, а она узнала об этом только сейчас.
Она сильно занервничала, услышав историю про гопников, хотя я намеренно умолчала некоторые детали, стараясь отразить лишь суть. Мама стала предлагать обратиться в полицию и сетовала на то, что я ничего не сказала раньше. Я еле убедила ее, что сейчас уже все позади. И обращаться в полицию спустя столько месяцев будет по меньшей мере странно.
Мама никак не могла успокоиться, обвиняя себя в том, что из-за развода она не замечала, какой ужас творится с дочерью. Я вновь и вновь повторяла, что ужас произошел лишь один раз и больше не повторялся. В итоге мне удалось убедить ее, что ситуация с нападением в прошлом и больше не травмирует меня.
После этого мама, наконец, переключилась на мои сердечные переживания. Она более подробно расспросила про Влада и его отношения с Кирой. Я старалась отвечать честно и непредвзято.
- Выходит, когда произошел... этот случай и Влад вступился за тебя, ты не знала, что у него есть девушка? - уточнила мама.
- Они начали встречаться примерно через неделю после нападения, - кивнула я.
Мама молчала, обдумывая мой рассказ.
- Я понимаю, как видится тебе эта ситуация, - наконец, сказала она. - Ты думаешь, что подло поступаешь по отношению к Кире из-за того, что любишь ее парня. Но ведь ты не сделала ничего непоправимого. Да, вы поцеловались. Но вы оба поняли, что это неправильно. Очевидно, что у Влада тоже есть чувства к тебе, иначе такая ситуация не возникла бы.
Я не верила своим ушам. Мама пыталась оправдать меня.
- Ну, как ты можешь так говорить, мам? Я же хотела, хотела, чтобы он поцеловал меня, хотела быть на ее месте. И, знаешь, наверное, если бы он сделал это снова, я бы не отвергла его. Просто не смогла бы.
- Я всего лишь хочу сказать, что в молодости бывают ситуации, что тебе нравится один человек, а потом ты встречаешь настоящую любовь, и все меняется. Ты больше не можешь оставаться с первым человеком. Я понимаю, что у Влада есть перед Кирой определенные обязательства, но ты сама сказала, что он не признавался ей в любви, не клялся провести с
