— У меня нет матери и родни, милорд. Только отец. Он охотник, и это он вырастил и научил меня всему, что я знаю и умею. И он сегодня, вместе со всеми, защищал свой родной дом. И он умер. Здесь, на этой площади. Вы убили его. Воткнули меч ему в рот.
Виски стянуло от резкой боли и в памяти вспыхнула яркая картина:
…лезвие вражеского клинка проходит между подбородком и шеей, оставляя на последней тонкий порез. Тут же выкидываю руку вперёд и втыкаю Халдорн в рот едва не убившему меня мужику, а затем резким полукруговым движением выхватываю обратно, разрезая лицо и пополняя свой счёт ещё одним трупом…
Я опустил голову и уставился в землю.
— Мне… мне очень жаль…
— Не извиняйтесь, милорд. Я понимаю, что вы себя не контролировали, также, как и мой отец. Тут уж либо вы, либо он… — по её щеке скользнула слеза, которую она быстро вытерла рукавом. — Я пойду, милорд. Ещё очень многим нужно помочь.
— Подожди. — Я взял лежащую рядом алхимическую сумку и вытащил половину оставшихся зелий лечения, обезболивания и очищения крови. — Возьми. Это поможет с тяжелоранеными.
Берта кивнула и молча переложила флаконы в свою сумку, а затем развернулась и быстро пошла прочь, по пути склоняясь над ранеными и оценивая их состояние.
Смотря ей вслед, я глухо спросил у притихшего Вильяра:
— Легранд выжил?
— Ага. Он в центре площади вместе со своими.
Ножны с Халдорном валялись рядом со мной, также, как и нагрудная пластинчатая броня, которую Берта сняла, чтобы добраться до ран. Её оставил лежать на месте, а ножны с клинком взял, и, используя их в качестве костыля, поднялся на ноги и побрёл на поиски Драксана Аблагарда, по дороге мрачно осматриваясь и предаваясь гнетущим размышлениям.
Сколько же невинных пало от моей руки? Скольких в кровавом безумии я оставил без семьи, друзей и любимых? Наверняка этими же вопросами задаюсь не только я, но и каждый, кто попал под действие этого мерзкого заклинания.
Я обошел тело огромного крокодила и остановился рядом с лошадью со сломанной шеей, у которой была отрублена нога.
Но так ли необходимо нам знать на них ответы? Не лучше ли отрешиться от всего произошедшего и забыть, как страшный сон, похоронив в глубинах памяти? К тому же, в воспоминаниях остались лишь рваные образы, в которых главенствовала кровь. Кровь, ярость, и неутолимая жажда убивать. Так что вряд ли воссоздав всё в мельчайших подробностях, от начала до конца, мне станет легче. Скорее, наоборот.
— Рад, что вы выжили, рэй. Кхе-хе-харх! Тьфу…
С трудом выныривая из раздумий, я обернулся на натужный кашель и увидел лежащего неподалёку старосту. Выглядел он неважно: глаза налились кровью, нос разбит, губа порвана, а обмотанные бинтами руки и ноги неестественно вывернуты. Его вид окончательно привёл меня в чувства и я, достав флаконы с обезболивающим и исцелением, подошел к нему и присел рядом.
— Выпейте, рэй Дардай. Станет легче. — Осторожно влив ему в рот снадобья, я сжал его трясущуюся руку и заставил себя улыбнуться. — А вы крепкий старикан, рэй. Примите моё уважение. Не каждый младой в расцвете сил способен пережить такие раны.
Дардай слабо усмехнулся.
— Чаво с юнцов взять-то. Не набралися ещё опыта, не пожили… но не страшно. Теперича дом свой да пленных мы освободили от супостатов, так шо и жены будут, и дети, и внуки… поболят у них ещё на старости косточки, как есть поболят.
— Ваши слова, да Древним в уши, старче. — Я поднял голову и посмотрел на подошедших с носилками пепелчан. — Только вы теперь сами держитесь. Не забывайте, вам же ещё награду из рук баронских принимать, да внукам о защите Пепелки рассказывать.
— Ох-хох! А рассказать-то будет шо, то верно глаголишь… верно…
Кивнув крестьянам, я поднялся и посторонился, не мешая им в погрузке старейшины на носилки. Проводив взглядом их процессию, удаляющуюся с площади вместе с остальными ранеными, я вздохнул и продолжил путь.
Легранд сидел на земле в окружении горстки выживших «Безродных» и внимательно наблюдал за тем, как лежащий на тряпье Арлиан крутит множество дисков с рунами на одном из четырёх мобильных резонаторов, стоящих перед ним. Хотя правильней будет сказать «то, что осталось от Арлиана» — маг лишился одной руки и обеих ног, а большая часть тела и лица была изуродована ужасными ожогами.
— О, рэй Саргон! — весело воскликнул заметивший меня маг. — Я смотрю, вам удалось выйти из мясорубки в сравнительной целости и сохранности!
— Чего не скажешь о тебе, — хмуро отозвался я. — Ты вообще точно жив, или это у меня глюки разыгрались?
— Живо-ой, куда ж я денусь-то? Легранд ведь в самоволку не отпускает, говорит, не заслужил ещё. А чтобы по бабам не убежал, значица, ноги-то он мне и подсократил! А чтобы ещё и не уполз, то и руку заодно! Наш легранд ведь как — если уж рубит, то рубит от души!
Я бросил взгляд на мрачно нахмурившегося Драксана, у которого не было видимых повреждений, кроме перемотанной шеи.
— Арлиан… — начал было он говорить хриплым, натужным голосом, но маг его остановил.
— Да забейте вы, легранд. Я ведь живой, да и под тучей обезболивающих вообще ни шиша не чувствую! А конечности можно и отрастить, да так, что они ещё лучше прежних будут! Так что не хандрите, всё будет… о! Ал-ле хоп! — он крутанул рунный диск на резонаторе и вдавил драгоценный камень в его середине, отчего тот ярко вспыхнул. — Четыре из четырёх! Надеюсь, этого хватит, чтобы снять информационную блокаду.
Драксан сразу же извлёк из сумки изумрудный распер и, коснувшись в определённой последовательности выгравированных рун, стал напряженно всматриваться в него. Все остальные замерли в ожидании, боясь пошевелиться и ненароком спугнуть дыхание Эмеры, богини удачи.
И внезапно камень в руках легранда ожил и запульсировал, а сквозь невнятный шум стал различим приглушенный, охрипший голос:
— Главные ворота просят поддержки!.. Кто-нибудь нас слышит? Главные ворота просят срочной поддержки! Да ответьте уже хоть кто-нибудь! Лядская хреновина!..
Послышался какой-то стук и взбудораженный Драксан вскочил на ноги.
— Вас слышу, ворота! Повторяю — вы услышаны! Прошу подтвердить наличие двусторонней связи!
Несколько секунд тишины, а затем последовал долгожданный ответ:
— Да, да! Подтверждаю! Слышимость лядская, но она есть! Кто вы? С кем я говорю?
— Это легранд отряда «Безродных» рэйтерфолского гарнизона, Драксан Аблагард! За нашими спинами вы закрывали ворота в последний раз.
— Слава Древним! Легранд, мы забаррикадировались в комнате с подъемным механизмом и к нам вот-вот сломают дверь! Если они до нас доберуться, вход в город будет под их контролем!
Драксан крепко выругался.
— Так, ладно… их много?
— Не меньше дюжины, а то и больше.
— А что со стенами? — Аблагард устремил взгляд на привратную стену и попытался
