Хрипя и кашляя, Грэгор едва мог что-то разглядеть слезящимися от едкого дыма глазами, но, тем не менее, ему всё же удалось практически на одних рефлексах отпарировать удар мотыги и разрубить неприятелю шею. Он отступил подальше от пышущего жаром пламени и стал понемногу приходил в себя, когда на него выбежала кричащая женщина с ведром и выплеснула какую-то жидкость. Практически вся она угодила в его щит, которым он мгновенно закрылся, и облила ноги. Не обращая на это внимания, Грэгор в резком выпаде проткнул крестьянке живот. Схватившись за рану, она со стоном свалилась к его ногам, но добить её капитан не успел — его внимание привлёк быстро приближающийся огненный росчерк и он инстинктивно вскинул щит. Удар, звук разбившейся бутыли, и следом за этим жгучий огонь с жадностью набросился на его ноги, покрытые быстровоспламеняющейся смесью. По ушам тут же ударил вопль агонии лежащей на земле мирянки, которую тоже залило жидким пламенем.
Рыча от боли, Грэгор попытался затушить огонь, но тщетно. И в полной мере осознав, что выбраться и спастись из этой безумной вакханалии вряд ли удасться, он принял единственное верное решение — найдя взглядом однорукого командира врагов, капитан бросился к нему, по пути разя мечом всех противников, до которых мог дотянуться.
И вот, когда до однорукого оставалось всего несколько метров, когда он уже смотрел ему в глаза и готовился к смертельной схватке, этот неизвестный воин выбросил вперёд кулак и что-то прокричал — с его руки сорвалась волна энергии, которая прошла сквозь физический доспех и ударила Грэгора прямо в солнечное сплетение. Дыхание мгновенно перехватило, капитан споткнулся и невольно расставил руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. И в этот момент однорукий нанёс точный выпад — сверкающее лезвие его клинка вошло аккурат между шлемом и доспехом, пронзив горло. Затем последовал стремительный поворот лезвия в ране и удар кромкой щита в голову.
Захлёбываясь кровью, Грэгор рухнул на землю и захрипел.
Саргон был милосерден — вложив Халдорн в ножны, он вытащил нож, склонился над противником и воткнул узкое лезвие в глазную щель забрала, оборвав его мучения.
* * *Я хмуро осматривал дорогу, усеянную горящими трупами, и при этом старался не обращать внимания на запах палёной плоти, от которого слезились глаза и мутило желудок. Не сказать, что всё прошло гладко — кто-то неудачно бросил огненный коктейль и угодил в своих, другой залил самого себя смесью из ведра, а кому-то просто не повезло попасть под дружеский огонь. И это ещё не упоминая тех, кто погиб от вражеского меча. Всё-таки сильно сказывалось отсутствие подготовки у крестьян, которое приводило к потерям с нашей стороны. Но, несмотря на это, наша партизанская война, безусловно, приносила свои плоды — пока что все засады прошли довольно успешно и враг терпел поражение за поражением, что не могло не радовать.
Я потянулся мыслью к дриару и ознакомился с результатами сражений на данный момент — за организацию засад, огненных ловушек и по итогом личного участия я стал богаче на 6184 униаров. Причём из этого числа 6067 было получено от убитого мной командира врагов, а вот за всё остальное лишь 117. Не густо, но ведь я не сам ставил все эти ловушки, а всего-то навсего являлся идейным вдохновителем, так что всё честно.
Я тяжело вздохнул и разорвал связь с дриаром.
Ну вот, стараюсь думать о чем угодно, но только не о погибших. А ведь это были чьи-то родители, чьи-то дети, родственники и друзья. Если бы я не повёл их в бой, они были бы живы…
Сжав челюсти, яростно тряхнул головой и подавил в себе вспыхнувшую было слабость. Да, они умерли, это трагично, но если бы они не дали отпор врагу, то убитых было бы в десятки раз больше. Я лишь дал им возможность защитить свои семьи. Так что всё правильно.
Мой взгляд упал на окровавленное тело подростка, рядом с которым валялось ведро.
Всё правильно…
— Саргон.
Я поднял глаза на подошедших Драксана Аблагарда и старейшину Дардая.
— Разведчики докладывают, что этих ублюдков, наконец, проняло — поджав хвосты, они стягивают всех своих к воротам в город, а вместе с ними находятся пленённые жители деревни. Самих врагов не очень много, порядка пяти десятков, но точно есть как минимум один отряд магов. — Легранд показательно осмотрел горящие трупы и вновь взглянул на меня. — Что думаешь? Стоит к ним соваться?
Вместо ответа я задал вопрос старейшине:
— Рэй Дардай, что скажете?
— А шо тут глаголить, — старик сплюнул. — Мочить их надо да своих вызволять.
Драксан некоторое время молча смотрел мне в глаза, а потом вздохнул.
— Выманить эту ораву в ловушку мы не сможем, так что вариант только один — лобовая атака. Нам предстоит бойня стенка на стенку, и вот тут, со всем уважением к рэю Дардаю, мы в меньшинстве по профессионалам — их пятьдесят, а нас двадцать девять.
Старик скривился.
— Зато, со всем уважением, готовых сражаться пепелчан больше сотни!
— И вы готовы к тому, что большая часть из них умрёт?
— Да, готовы! За родных мы живота своего не пожалеем!
Я в задумчивости повернул голову к столпившимся крестьянам, что с бледными лицами решительно сжимали в дрожащих руках трофейные мечи, щиты и кинжалы.
— Вы ошибаетесь. — Драксан и Дардай вопросительно посмотрели на меня. — Вы не берёте в расчёт пленных, так что пепелчан может быть больше двух сотен.
Легранд нахмурился.
— Я бы не стал на них рассчитывать, ведь нет гарантии, что они окажут нам поддержку, когда мы нападём.
— Это только если они не будут знать о нашем нападении, — возразил я и посмотрел на старейшину. — Рэй, необходимо, чтобы вы отобрали нескольких отважных женщин, которые сдадутся противнику. Попав к остальным пленным, они предупредят их о нашей атаке и попросят с криками, обязательно с бешеными криками и воплями, ударить врагам в тыл, которые в это время сосредоточатся на нашем боевом отряде. К тому же, этим женщинам можно запрятать под одежду ножи и кинжалы, которые они распределят среди пленных.
Лицо старика помрачнело, но он кивнул.
— Сделаем.
Драксан устало покачал головой.
— Но там же женщины и дети…
— А ещё подростки, ремесленники, и довольно много мужчин. Справятся, если не хотят угодить в рабство, — отрезал я и указал на тела. — Плюс ко всему этому соберём всю трофейную броню и оружие, облачим в эти комплекты всех мирян, которых сможем, и присоединим к нашему ударному отряду. В толпе никто не разберёт, силпаты они или миряне, так что
