Мы с Арсением стояли, обнявшись, не в силах сказать хоть что-нибудь.
По приказу Святибора к месту захоронения начали собираться осколки Синь- камня. Их притягивало туда, как магнитом, и в итоге груда мелких камней заняла своё прежнее место. Медведь кивком головы позвал меня подойти ближе. Он заревел, призывая силу. Из его острых когтей, в сторону каменного кургана побежали молнии. Мой огонь завыл в унисон с ревом медведя, вливаясь в ту бесконечную вселенную силы, что наполняла Святибора. Пламя, соединившись с силой духа Земли, плавило осколки камня, превращая их в единое целое. Сколько это длилось, не знаю, но когда мы остановились, восстановленный валун стал действительно синим.
- Прощай, отец.
Кто-то бежал по деревянному настилу от сувенирных рядов, но резко остановился, заметив возле нас гигантского медведя. Кто это был, не разобрала, в глазах было мутно от слёз.
Медведь- Святибор, исполнив долг перед отцом, не издавая больше ни звука, развернулся к нам хвостом и направился к озеру. Какое-то время он ступал по водной глади, не утопая в ней, как по обычной дороге, затем его окутали молнии и наконец, он просто растворился в воздухе, как утренний туман.
А человек, бежавший к нам, оказался Иваном. Он подошёл ближе, смотря в сторону озера на исчезнувшего хозяина лесов.
- Что это было? Это он и есть, этот дух из камня?
Мы кивнули головой. Иван, изучив наши лица и грязную одежду, тревожно спросил:
- Ярина, Яросвет, с вами всё в порядке?
Мы снова молча кивнули.
Иван стоял здесь, хотя должен был быть в храме и ждать меня с Арсением. Он ослушался приказа Гриши?
- Иван, что случилось?
Он был взволнован и не мог найти нужных слов.
- Ярина, мы только приехали. Мы не успели…там…- он указал в сторону дороги, где остались Гриша и Сергей. – там ребятам очень нужна твоя помощь.
О, нет! После всех выстрелов и взрывов, было бы чудом, если они остались живыми. Мы со всех ног побежали к дороге. Никого из людей Стефана мы встретили, ни живых, не мёртвых. Быстро же они зачистили место боя. Или об этом позаботился Святибор?
Мы преодолели обратный путь от камня до ворот за считанные секунды. Но от увиденной картины, в сотый раз за последние сутки, у меня в жилах застыла кровь. От машины, на которой мы приехали сюда, осталась лишь дымящая груда железа. Рядом был припаркован микроавтобус, и возле него, на асфальте лежали искалеченные Григорий и Сергей. Оба находились без сознания. Над ними склонился Федор. Он разрезал ножом и аккуратно сдвигал грязную одежду с их израненных тел. Бронежилеты не сильно помогли им. Дядь Серёже повезло больше. У него неестественно выгибались ноги и руки, других серьёзных повреждений не было видно, кроме мелких ссадин на руках и лице. А вот Григорий взял на себя весь удар. Удивительно, что он еще жив. Половина лица Гриши была просто месивом из костей, крови и грязи. Но лицо было не единственным, что вызывало беспокойство. Ребро вылезало из живота, глубокие раны, переломы рук и ног, и еще множество других внутренних и внешних повреждений - всего этого набора было достаточно, чтоб считаться мёртвым. Но его сердце всё еще билось. Я не могла больше просто стоять и ничего не делать. Спасибо Святибору, сил во мне было достаточно, чтоб излечить целую армию.
- Федор, позвольте мне.
Мой огонь, грел, но не сжигал. Он входил в тела моих защитников и восстанавливал клетку за клеткой, сращивал кости, соединял разорванные ткани, запускал уже остановленные процессы очистки организма. Это было так необычно. Я такое только в фильмах видела. Это ли не счастье – помогать людям: лечить их, дарить новую жизнь. Я наблюдала, как раскрываются их легкие, наполняя кислородом кровь, которая, текла по венам и артериям, подчиняясь приказам здорового сердца. Процесс излечения был не быстрым, но меня никто не торопил, никто не дергал и не отвлекал. Все смотрели, затаив дыхание. Лоб и щека Григория, к сожалению, останутся со шрамами, но глаза и другие важные органы на лице будут функционировать, как и прежде. Сергей уже открыл глаза и приходил в себя. Гриша пока лежал без движения. Он был жив, но организм получил такой стресс, что пока что не в состоянии поверить в то, что он жив.
- Серёга, ты как? – шепотом спросил у него Иван.
- Как будто я умер и воскрес. – прохрипел неунывающий наш Шумахер.
- Это не далеко от истины. – подтвердил Федор, утирая пот со лба.
Да, жаркое выдалось утро.
Я только одного не могу понять, почему мой свет, сейчас буквально достал с того света двух обыкновенных людей, и не стал лечить отца, который был особенным, по крайней мере для меня? Неужели это «пришло моё время» сильнее нашей родовой силы?
Но мои рассуждения прервал голос Гриши.
- Жаль, что твоя большеглазая подруга - дух, я бы на ней женился. Красивая она у тебя. – глядя в небо, хриплым тихим голосом произнес Григорий.
- Очнулся! – обрадовались все.
Я проследила за взглядом Гриши, и заметила далеко в небе среди облаков белого лебедя - свою Берегиню.
- Кто бы знал, что, прихватив вчера полудохлую птицу в клетке вместе с твоими вещами, я заслужу честь быть ею спасенным.
Он попытался встать, но его тут же уложили обратно, что вызвало в нём бурю протеста.
- Да хорош вам. Я в норме. – отбивался от заботы своих коллег Гриша. – Тааак! Руки от меня убрали.
С таким командиром сложно спорить. Он сел и оглядел себя и всё, что находилось вокруг.
- Как всё прошло? Мы победили? – поинтересовался он.
- О! – воскликнул Иван. – Еще как! Такую зверюгу вытащили эти из камня, против такой воевать - себе дороже.
Гриша улыбался, глядя на небо и по сторонам.
- Это хорошо! Эту часть плана выполнили. Надо браться за следующую. Свяжемся с Яромилом, уточим время…
- Яромила больше нет. – холодно произнес Арсений.
Гриша посмотрел на него потом на меня вопросительным взглядом, и я кивнула в знак подтверждения слов Арса.
- Мои соболезнования, ребятки. Хороший он был человек. Но думаю, ваш отец хотел бы, чтоб вы сейчас не сопли размазывали, а делом занимались.
Возможно, то, что Григорий не стал нас жалеть, помогло нам собраться. Он был прав, этого бы хотел Яромил. К тому же важные дела отвлекут нас от печали и уймут боль от потери отца. Григорий, сидя, на
