Оставлять поместье в "дачном" виде не хотелось – это противоречит натуре нормального мага. Нам нужно видеть свою самодостаточность – теплицы с магическими и обычными растениями, скотину в стойле, огород… Не то чтобы это действительно нужно, но во-первых – я и в самом деле предпочитаю такую картину, а во-вторых – это же "гостевое" поместье, а что лучше продемонстрирует приверженность традиционным ценностям, чем нормальное самодостаточное поместье?
Мысли потекли причудливыми цепочками:
О поместье надо заботиться…
Но у меня нет на это ни времени, ни желания…
Домовики не выход – это ущербные духи Хаоса и связываться с ними могут только идиоты…
Фермер Джон, который живёт неподалёку от моего Манора-Ключа и считает меня сидом. Он в общем-то маг, но настолько слабый, что почти не отличается от сквиба и к нему не пришло письмо ни от одной из Школ…
Его – нет, а вот такого же слабенького, но настоящего мага можно поставить кем-то вроде управляющего…
Вассалитет или принятие в Род? Нет, это слишком…
Служение? А вот это подходит. Найти одиночку, желательно младшего сына чистокровного Рода, не имеющего ни малейших амбиций, в солидном возрасте и желающего только покоя…
Решено!
Не откладывая "В долгий ящик", обратился к собственной памяти – студенты частенько обсуждали родственников и знакомых, так что претендентов хватало. Наиболее подходящим казался Рут О,Лири, семидесятилетний (для мага не так уж и много, но возраст вполне зрелый) выходец из чистокровного, но не знатного Рода. Младший сын младшего сына не блистал ни талантами, ни амбициями, ни трудолюбием. Окончив пять курсов Хогвартса с весьма посредственным СОВ, Рут устроился на непыльную работёнку к одному крупному фермеру. Работа была из серии "не бей лежачего", но и не требовала почти никаких усилий – этакая смесь сторожа и работника. Платили мало, но было жильё и стол, а сексуальные потребности Рут удовлетворял во время вылазок в маггловский мир с непритязательными "любительницами". Ныне фермер продал дело и переехал в Южную Америку, не желая общаться с Министерством. Так что Рут остался не у дел, сбережений было мало…
– Итак, ничего особого предложить не могу – обычное проживание в небольшом поместье и присмотр за хозяйством. Ну и масса сопутствующих Клятв и Обетов.
– Я…, – тянет Рут, долговязый, безцветный и какой-то аморфный мужик, – можно взглянуть на поместье и условие более подробно?
– Можно – под Клятвы о неразглашении. Устраивает?
– Да.
– Ознакомьтесь.
Несколько минут Рут читал текст, выискивая несуразности, не нашёл, облегчённо выдохнул и произнёс Клятву.
– Хорошо. Портус!
В поместье неторопливо показал ему дом и домик для слуг:
– Где удобней, там и устраивайся. Единственное – если в хозяйском доме, то хозяйскую спальню не занимать.
– Не… я отдельно, в домике для слуг, – вяло отказывается Рут.
– Твоё право. Теперь по земле: что там есть, ты уже видел. Планирую завести скот, теплицы… ну и всё что положено.
– Всё… на мне?
– Да.
– Тяжело…
– Чары на хлев и прочее сам накладывать буду, тебе только поддерживать их.
– А… тогда ладно… деньги?
– Пять галлеонов в месяц, стол, кров и возможность делать вещи для себя.
– В смысле?
– Если есть желание, сможешь вырастить лён или коноплю, сделать из них ткань и сшить себе одежду. Аналогично и с обувью, простенькими артефактами. Но на продажу нельзя.
– А… хорошо, я согласен. А ты тоже тут жить будешь?
– Нет, гостевое поместье. Ладно – раз согласен, то вот текст полной Клятвы. Давай.
%%%Зимние каникулы, которые Диппет, а за ним и новый директор, упорно именовали "Рождественскими", Тому совсем не понравились. Причина… причин хватало – начиная от отношения приютских детей и воспитателей, подкреплённых "Ты должен соблюдать Статут Секретности" от Дамблдора (хотя Том специально узнавал – НАСТОЛЬКО жёсткое соблюдение Статута требовали только от него), заканчивая скверной едой и плохими условиями для проживания. Но была ещё одна – бомбёжки.
Приют, в котором рос Риддл, находился на окраине Лондона, в трущобах. Немецкие бомбардировщики вываливали иногда здесь свой груз, но в общем-то не часто – здесь не было ничего, что хотя бы с натяжкой можно было бы отнести к стратегическим объектам. Поэтому если трущобам и доставалось, то по сути случайно – в тех случаях, когда немцы не могли подобраться к более важным объектам, а на хвосте висели английские истребители и требовалось избавиться от взрывоопасного груза. Было это нечасто, поскольку приют стоял в той части столицы, что была весьма далека от моря и маршрутов бомбардировщиков.
Но откровенно говоря, хватало и этого – дома здесь стояли ветхие, а с бомбоубежищами был большая напряг. Формально они были, но достаточно надёжные были более чем в пятнадцати минутах быстрой ходьбы. Остальные же… толку от них было мало.
Так что Том успел побегать под бомбами, насмотреться на мертвецов и даже спасти жизнь одной немолодой маггле с маленькой внучкой. Пусть летом приют и вывозили к морю, но то летом. А вот зимой дела обстояли куда печальней. Особенно нынешней.
Немцы с каким-то фанатическим упорством прорывались именно в район трущоб, сбрасывая свой смертоносный груз. Почему? Том не знал – это мог быть как план Диппета и Ко по уничтожению последнего Гонта чужими руками, так и план Черчилля, который толкнул фрица "дезу", что здесь расположен особо важный правительственный бункер.
Риддла не слишком интересовало ПОЧЕМУ, его больше интересовал вопрос "Как не сдохнуть". Палочку у него отбирали перед отъездом из Хогвартса. Как было заявлено – "В связи с особыми обстоятельствами". Декан Слизерина Элиза Крауч только невнятно пошлёпала дряблыми старческими губами и жестом отослала его. Как же он тогда возненавидел эту Семью!
Безпалочковая магия… она хороша для каких-то мелких бытовых чар, а вот против осколков или рушащегося перекрытия – не очень.
– Бум! Бум! Бум! – Взрывы раздавались один за другим. Том вжался в бетонную стену приютского подвала, молясь всем богам, Мерлину и Моргане одновременно.
– Суки! Суки! Суки! – Шептал подросток как заведённый сухими потрескавшимися губами. Ситуация и без того была паршивой, так ещё он был в подвале один! Его приютские "друзья" при звуках тревоги втолкнули Тома туда и заперли дверь. Он хорошо видел,
