Пара поженилась, а после – следы её теряются, однако поговаривали, что молодые жили в ладу друг с другом, обзаведясь спустя два года близнецами – девочкой и мальчиком.
Трофим Кашмирский
Трофим отчаянно боролся за собственные права и права своего народа. Он был статен и красив, но, к сожалению, глуп и неосторожен. Всё это прекрасно гармонировало с врождённым талантом оратора.
Он был убит по заказу правительства двадцать восьмого декартевря (восемнадцатого июня). Его тело было сожжено и развеяно в пустыне.
Хиона Аландская
Хиона увидела этот свет первого кеплеря (двадцать четвёртого апреля). Она, светлая во всех отношениях, бойкая, здоровая девочка, в крайней степени боялась темноты. Хиона думала, что кто-то смотрит на неё прямо из чёрного облака ночи. Она страдала бессонницей с ранних детских лет, и эта беда преследовала её на протяжении всей жизни девочки.
Девушка скончалась в двадцать один год от холеры, увидев настоящий «мрак».
Фанна Ангильская
Однажды, двенадцатого кеплеря (пятого мая), восьмилетняя Фанна, сидевшая у костра, случайным образом коснулась волосами испускающего жар пламени. Длинные и пышные ниточки шевелюры вспыхнули. Благо, Фанна быстро заметила и успела потушить локоны, однако те отныне стали коротки и сухи.
Фанна не расстроилась, ведь роговые образование на голове – всего лишь волосы, ничего не значащие и не имеющие ценности как таковой. Она полюбила сей образ и приняла его как отличительную черту своей внешности.
Окружение девочки не одобрило её, позволю сказать, стиля.
***
Когда Фанна выросла, более не обращая внимания на вперенные в её персону взгляды, девушка принялась заниматься увлекательным делом - рыбалкой. Ей нравилось проводить время уединённо с мыслями и чувствами.
Всё вышеперечисленное так неподдельно поражало местного парнишку, что тот проследил за барышней и с любопытством издалека наблюдал за её времяпрепровождением. Дама сердца рыбачила, а позднее – вошла в освежающую прохладную воду, рассекая гладь её своими тонкими, гибкими ручками.
На следующий же день юноша сделал предложение возлюбленной. Последняя отказывалась, предпочитая браку – дружеское общение.
Спустя два года молодой человек добился исполнения взвешенного и обдуманного желания: пара поженилась.
***
У супругов не было детей, но это обстоятельство не мешало им – а в чём-то и способствовало – наслаждаться обществом друг друга.
Фанна скончалась, покинчив жизнь самоубийством, не сумев смириться с фактом смерти её обожаемого мужа.
Родион Гернсийский
Родион с юношеских лет изучал историю родного края. Семнадцатого пуасселя (тридцатого августа) он, образованнейший и мудрейший житель острова, взял в свои руки обустройство школы для немногочисленных детишек, не имеющих до того возможности учиться.
Мужчина преуспел как в анализированнии дошедших до его дней источников и в археологических раскопках, так и в повествовании о мире и научении поколений всему, что было известно ему самому.
Родион был до последний своих дней почитаем и любим обществом гернсийцев, а потому весть смерти национального учителя в возрасте восьмидесяти пяти лет взбудоражила социум и вызвала угнетающую волну общественного траура.
Эвридика Гваделупская
Эвридика была уважаемой, одарённой художницей, вернее, говоря по-современному, дизайнером. Она писала и изготавливала поздравительные открытки, листовки, плакаты, визитки… Всё это проходило через её талантливые руки и кропотливый ум. Шедевры, созданные ею, украшали улочки городка, проникая в каждый закоулок и озаряя его своим сиянием чистой красоты.
Пятнадцатого мендевря (тринадцатого февраля) Эвридика умерла от пневмонии. На момент смерти ей было только двадцать восемь лет.
Гвидо Ваский
У Гвидо было эксклюзивное увлечение и довольно-таки нестандартная профессия: мужчина зарабатывал на жизнь продажей собственноручно произведённых чучел животных.
Гвидо был таксидермистом, но не охотником. Он не убивал будущие экспонаты. Наоборот, ремесленник любил братьев меньших. Казалось бы, в чём связь? Всё очень просто.
Мужчина намеревался дать безвременно ушедшим в мир иной новую жизнь, возможно, в какой-то степени более счастливую судьбу. Васкиец подбирал погибших бродячих питомцев-обитателей улочек, а затем увековечивал их в виде произведений искусства.
Кто-то страшился, взирая на творения чучельника, другие – восхищались. Но в сухом остатке каждый признавал искусность и гениальность мастера
Седьмого эйнштерта (второго апреля) сорокадевятилетний Гвидо скончался в своей мастерской, из которой не вылезал ни на секунду, в окружении застывших, словно на мгновение – настолько они были схожи с живым оригиналом, - чучел.
Геннадий Вазиристанский
Геннадий большую часть своего нелёгкого бытия провёл при мануфактуре. Двенадцатого ламарта (двадцать восьмого июля), когда рабочему исполнилось сорок пять лет, он понял, какую пустую, в сущности, печальную прожил юдоль. Теперь же он обратился к сфере, дотоле ему неведанной и потому столь притягательной, - актёрству.
Геннадий не стремился стать известным или богатым – совсем нет, - ему важен был лишь процесс. Только перевоплощение и игра наедине с собой и, одновременно, со всеми: и зрителями, и актёрами.
***
Минуло десять лет, последние десять лет, счастливые и увлекательные, наполненные непривычными и любопытными ощущениями. За эти годы Геннадий показал себя как лучший актёр труппы, обожаемый зрителями.
На смертном одре, находясь в центре заранее оплакивающих его, ставшими близкими актёров и актрис, он еле слышно произнёс:
- Спасибо вам за этот опыт, эти эмоции, ту любовь и понимание, какие вы подарили мне, стоя вместе со мной на сцене, исполняя загодя написанные роли. Я благодарен судьбе и случаю за предоставленную мне возможность быть сейчас рядом с вами, моя дорогие… - и он, опустив шторки век, тихо ушёл, довольствуясь и гордясь проведённым не зря временем.
Гликерия Южноосетинская
Гликерия заодно с многими другими участливыми, сердобольными и активными людьми искала пропавших детей, подростков и взрослых. Женщина состояла в браке, имея двоих славных мальчиков, а потому могла себе представить, как больно потерять любимую кровиночку и не знать, что происходит с ней или с ним.
Утро тринадцатого лавуазевря (двадцать третьего сентября) выдалось пасмурным, хмурым и, в некоторой степени, гнетущим. Гликерия проснулась рано и вошла в комнату, дабы поприветствовать своих дорогих деток. Каково было её удивление, безотрывно связанное с ужасом, когда она не увидела к кроватке спящего младшего сына. На противоположной стороне от пустой постели покойно спал старший: вероятно, он глубоко погрузился в царство Морфея и не представлял, что происходило в детской.
Мать с гримасой отчаяния двинулась прочь, к только пробуждающимся жителям посёлка. С криками и плачем, чуть дыша, она истерично, теряя самообладание, вопрошала у всех встреченных ею на пути людях о судьбе крохи. Однако никто не мог дать женщине долгожданного ответа. Как это бывает всегда, никто ничего не видел и не знал, но любой проявлял сочувствие к сему случаю, трагедии для любящей мамы.
***
Дни, недели и даже месяцы поисков не увенчались успехом. Гликерия, сломленная потерей частички себя, которую она некогда