— Нет, — ответил я быстрее, чем успел подумать. — Нет, просто она создана для другого.
— Для гребли без трусов? — обрадовался друг.
— Да я не знаю, Геныч, она вообще другая. Она… Она, как космос… Понимаешь?
Геныч не понимал и смотрел на меня с жалостью.
— Ага, значит, можно только смотреть, а соваться — ни-ни — лишь избранным. Так, что ли? То есть ты, как астронавт-испытатель, предпочитаешь бороздить в скафандре её таинственные космические пространства. И пока ты будешь разгадывать тайны чёрных дыр, какой-нибудь приземлённый пахарь-трахарь окольцует твою звезду и обрюхатит, — припечатал меня Геныч своей несокрушимой логикой.
— Что ты гонишь?
— Это правда жизни, брат, и перспектива на будущее с твоей неприступной пантерой. Ты же сам сказал — не женился бы на ней, она для исследований. А кошкам, брат, даже диким, нужен сильный самЭц.
— Женился бы, наверное, — торопливо сказал я, но тут же исправился: — Лет через десять. Я только не представляю ЕЁ! ЖЕНОЙ!
— Да, брат, походу, ты тоже… тот ещё космос.
Мы молча допивали пиво и доедали креветки.
— Ну и что, ты веришь этой сикильде бледнолицей насчёт Дианы? — нарушил молчание Геныч. — Просто звучит бредово — какая, на хрен, в двенадцать лет соблазнительница? Хотя, сейчас тёлочки рано взрослеют, а если там мамины гены…
— Геныч, про её мать известно лишь то, что она родила ребёнка вне брака. Разве это делает её шлюхой? Да и Снежана говорила явно чужими словами, ведь у неё почти нет собственных воспоминаний.
— И собственных мозгов тоже нет, чтобы делать выводы из воспоминаний, — добавил Геныч.
— Ну, и это тоже, — согласился я. — Надо бы накопать на неё побольше. Информации для начала раскопок у нас теперь вагон.
— К Анатоличу обратись, — оживился Геныч.
— Да я думал уже, но нет. Он ведь сразу бате стуканёт, а тот такую мозготряску мне устроит. Да и, по-хорошему, гнать пора нашего Анатолича. Это же надо было — проморгать родственную связь Дианы с нашим сотрудником. И этот боров Соколов куда смотрел?
— Ну, Соболев же мелкая сошка, так с чего этой вашей Диане вредить компании?
— Надеюсь, что не с чего, но сам факт — прое*али ведь!
— Жек, а я давно говорил, что ваша СБ читается — как стадо баранов, а вы — лохи, думаете, что у вас служба безопасности. Слу-ушай, а ты сыщика найми.
— Геныч, ты Чейза перечитал?
— Да причём тут?! — возмутился друг. — Ты знаешь, сколько бывших ментов занимаются частным сыском? Надо только найти лучшего, и я могу навести мосты. Говорю тебе, это тема! Хочешь, у Коляна хоть сейчас узнаю?
— Ну, узнай, — неуверенно согласился я.
Геныч тут же развернул бурную деятельность — сделал десяток звонков, завёл блокнот, в котором постоянно что-то записывал. В результате своих стараний он договорился о встрече через два часа с самым крутым, с его слов, частным детективом.
— А что, только через два часа, раньше никак нельзя? — мне уже не терпелось начать откапывать Дианиных скелетов.
— Нельзя, потому что… — у Геныча зазвонил телефон. — Да, мамуль… Да, всё путём… Да покушал уже десять раз… Жека накормил… Хорошо, передам… Ага, и тебе привет… Завтра приеду… Целую. — Геныч повернулся ко мне: — Тебе привет! Так, о чём это я? А-а, да! Так вот, раньше мы встретиться не можем. Во-первых, надо искоренить пивной дух, а то придём, как два колдыря, потерявших бабу в космосе. А во-вторых, пиши в столбик всю инфу, которую мы с тобой знаем, чтобы нашему Пинкертону было от чего плясать. Нам бы ещё фотку твоей звезды, у тебя нет, случайно?
— Знаешь, Геныч, мы как-то не успели сделать селфи.
— А зря! — Геныч заржал. — А в Интернете не пробовал искать?
А ведь и правда! Вот я олень — почему я до сих пор не забил её имя в поисковик!?
— Бля-а-а, Жека, ты должен это видеть, — взвыл Геныч, и я подорвался к ноутбуку и залип на фотографии в мониторе. — Брат, прошу, скажи мне, что это не она — не твоя Диана, иначе моя чёрная зависть поглотит все братские чувства.
Передо мной на фото была Диана — моя роковая соблазнительница во всём своём диком и опасном великолепии. Она стояла спиной к фотографу и в момент, когда обернулась, ушлый папарацци словил свой кадр. Её жёлтые кошачьи глаза выражали удивление, готовое перетечь в недовольство. Роскошные волосы были забраны в высокий хвост и открывали взгляду её изящную шею. Фигуру облегало закрытое чёрное платье, которое прятало тело, но не могло скрыть ошеломительные формы. И, конечно, она знала об этом. Но портил снимок тот, кто держал мою француженку за руку. Он так же, как и Диана, оглядывался назад. Возможно, их специально окликнули. И вот этот парень мне очень не понравился.
— Бля*ь! — единственный мой комментарий заставил Геныча сосредоточить взгляд на мне.
— Так это что, в натуре, твоя вчерашняя наездница? — с недоверием спросил друг.
— Она, — глухо прохрипел я.
— Тогда, брат, я передумал тебе завидовать. Такая чумовая карамелька высосет из тебя все жизненные соки. Оставь её, нах**, в космосе. И что это за жгучий перец рядом с ней, не знаешь?
— Это Феликс Сантана, — я ткнул пальцем в статью, текст которой после перевода на русский вконец растрепал мои нервы, мысли и чувства:
«Парижане могут, наконец, расслабиться и поблагодарить скандально известного Феликса Сантана за то, что он явил миру нашу драгоценную жемчужину и свою неизменную музу Эсмеральду, также известную нам всем как Диану Шеро. Маленькая, дерзкая бунтарка повзрослела и больше не шалит, но её облик по-прежнему радует глаза, пленит сердца и поднимает… настроение! А мы будем с нетерпением ожидать, когда же восхитительная малышка Эсмеральда снимет траур и всколыхнёт заскучавший Париж своим огнеопасным темпераментом. А пока полиция нравов и прилежные автолюбители могут выспаться и расслабиться…»
— А она, похоже, горячая штучка — твоя Эсмеральда. И знаешь, не каждый захочет на место этого Феликса, там чересчур жарко. Я бы даже сказал, взрывоопасно, — задумчиво пробормотал Геныч.
— Как же я хочу трахнуть этот рот, — я не сводил глаз с её губ, кажется, ещё ощущая их вкус.
Геныч смерил меня скептическим взглядом и произнёс:
— Я бы не стал так глубоко загадывать, но беру назад свои слова про пессимизм. Это, братуха, оптимизм, граничащий с долбое*измом. И с этим Феликсом, как я понимаю, всё неслучайно. Знаешь, Жек, до этого вечера я был уверен, что ты у нас мачо номер один. Не то чтобы я стал сомневаться… но этот парень может тебе составить жёсткую конкуренцию.
Больше всего бесило, что Геныч озвучил мои собственные мысли.
Телефонный звонок вывел меня из ступора. Я принял вызов, и в динамике раздалось грозное рычание отца:
— Ты в своём уме? Ты зачем Соколову звонил?
— А в чём дело?
— А в том, сынок, что не надо мешать
