— Денег — всегда не хватает, — назидательно ответил Лёня. — А здесь, в этой прекрасной стране, я ещё не все возможности исчерпал. Тут ещё можно зарабатывать эти самые деньги и зарабатывать…
— Да ведь всех денег ведь всё равно не загребёшь! — возразила Зинаида.
— Всех, может быть, и не загребёшь, — возразил Лёня. — Но к этой цели надо постоянно стремиться. Это прекрасная цель. А по-настоящему живёт, а не прозябает лишь тот, кто находится в развитии, в движении к цели, к возвышенному идеалу.
— Но, если мы здесь пока остаёмся, то тогда, может быть, есть смысл поменять местожительство на более престижное — в лучшем районе, и в большей квартире? Сейчас такие роскошные дома понастроили на Пушкинском бульваре!.. Что это такое — пятьдесят шесть квадратных метров жилой площади? Разве на них можно поместиться такой семье, как наша?
— Да, слов нет, здесь тесновато. Что да, то да. Но переезжать отсюда пока не следует.
— Но почему?
— Чем меньше мы будем выделяться на общем фоне, тем лучше. А уезжать ведь всё равно когда-нибудь придётся рано или поздно — это ты верно сказала. Так что, какая нам разница, в какой квартире мы будем жить в ожидании неминуемого отъезда. А эта твоя трёхкомнатная — совсем не такое уж и плохое жильё. Надо потерпеть. Как говорится: бог терпел и нам велел.
Глава 103. НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ЭПИЗОД
В середине октября они сделали вылазку на природу. Но не совсем уж за город, а просто на западную окраину Ростова. Проехали через какие-то улицы и улочки с нескончаемыми частными домами и домишками и, преодолевая разные препятствия, выбрались к берегу Дона. Ничего особенно живописного здесь не было, но просто было интересно побывать в совершенно незнакомой части города.
Расположились как обычно: складной столик, костёр, шашлыки…
Собачонок Дымок, вырвавшись на волю, сходил, как обычно, по малой нужде, высоко задрав для этого обе задние лапы вместе с туловищем и бегая на лапах передних. А затем он стал носиться как сумасшедший то вокруг костра, то вдоль берега реки. А затем заискивающе принялся клянчить кусочки мяса возле столика, когда уже шашлык был готов. Зинаида смотрела на жизнь и радовалась: муж даже и на природе — весь в работе: звонит кому-то по телефону, с кем-то спорит, что-то доказывает — деньги делает человек; сын бегает по берегу и притворяется, будто хочет спрятаться от собачонка, а карликовый пудель Дымок с весёлым лаем гоняется за ним и его длинные уши развеваются на ветру, как у Конька-горбунка…
Всё было хорошо до тех пор, пока Олег не спрятался от Дымка где-то за деревьями так основательно, что тот просто растерялся: куда бежать дальше и где искать — было теперь непонятно. А стало быть, и неинтересно. Легкомысленный собачонок разом забыл про игру и нашёл себе новое занятие: подбежал к рыболову, сидящему на берегу реки, и стал дёргать его зубами за свитер. Зинаида увидела, как рыболов отчаянно замахал руками, отгоняя от себя Дымка; ну а тот, привыкнув лишь ко всеобщему обожанию и ни к чему больше, страшно удивился и принялся гневно лаять на незнакомого человека.
— Дымок! Дымок! А ну-ка иди сюда! — закричала Зинаида и, видя, что тот не слушается, подошла к рыбаку сама.
— Уберите, пожалуйста, собаку, — сказал этот человек.
— Да вы не бойтесь, наш Дымок не кусается. Он у нас совершенно безобидный, — Зинаида взяла собачонка на руки, и тот только тогда перестал лаять. — Он у нас хороший, он у нас совсем не страшный.
— Я понимаю, — ответил незнакомый человек, но дело в том, что я с самого раннего детства терпеть не могу собак. Меня, когда я был в возрасте полутора лет, очень сильно напугала однажды огромная собака; она меня не кусала, не обижала, а просто забавлялась мною — катала по земле и облизывала, а я дико орал. Вскоре прибежала мать и отогнала пса, но я с тех самых пор не люблю всех без исключения собак — и больших, и маленьких.
Зинаида слушала рассказ незнакомого человека, и ей всё больше и больше чудилось, что она уже где-то слышала этот голос, и видела эти глаза, а когда незнакомец снял с себя кепочку и тут выяснилось, что он рыжий и лохматый, ощущение, что этого человека она уже давно знает, ещё больше усилилось.
— С этим ничего нельзя поделать, — продолжал незнакомец. — Моя нелюбовь к собакам сильнее всякого здравого смысла. Инстинкт. Так что, уж вы на меня не обижайтесь…
— Ну что вы! Что вы! Я всё понимаю, — сказала Зинаида. — Мы больше не пустим сюда нашего Дымка. Я сейчас же скажу сыну, чтобы он пошёл с ним погулять в какое-нибудь другое место, и всё будет хорошо!.. — она вдруг замолчала, а потом до невежливости пристально вглядываясь в голубые глаза незнакомца, спросила: — Скажите… простите, а мы с вами раньше никогда не встречались? Вы мне кого-то, как будто, напоминаете…
— Вряд ли, — ответил незнакомец, снова закидывая удочку. — У меня прекрасная память на лица и вообще память. Если бы я хоть раз в жизни увидел такую красивую женщину, как вы, то я бы её уже никогда не забыл. — Сказавши это, он ещё раз вежливо улыбнулся, окончательно повернулся к воде и продолжил прерванную рыбалку.
За всё время, что Зинаида со своим семейством провела на отдыхе, он ни разу даже и не оглянулся в их сторону.
КОНЕЦ РОМАНА!Ростов-на-Дону, 1999-2002
