Речь отца заставила меня о многом задуматься. Он был прав, может я ошибаюсь в людях только потому, что не хочу понять их? Я сама делаю выводы, тем самым не раскрывая правды.
Максим.
Я же сама себе все навыдумывала, наслушавшись слухов. Я сама придумала для себя худший образ и поверила в него. Может, Максим совсем не тот, за кого я его принимала?
— Все мы злимся на людей, но в первую очередь на себя, запомни это. В ссоре с Никой ты разозлилась на неё или на себя? — спросил отец.
«На себя» — подумала я.
— И почему?
«Потому, что злилась, что сама загнала себя в угол»
— Поверь, она тебя любит и всегда простит. Думаю, для неё ваша ссора не безразлична. Она тоже скучает по тебе…
— Думаю ты прав, — тихо ответила я, — но что мне теперь делать?
— Поступки, Кать, только поступками ты сможешь показать ей насколько она тебе дорога. Люди всегда хотят слышать то, что они хотят, поэтому иногда не слышат правды. Но поступки… они всегда помогут тебе увидеть то, каким человек на самом деле является. Подумай об этом, я думаю, что это поможет тебе не только с Никой, но и с тем мальчиком.
Я застыла. Про какого мальчика хочет сказать отец?
— Ты про кого? — спросила я.
— Про сына Николая Валериевича, — ошарашивает он меня, — Максим, верно?
Не замечаю, как перестаю дышать. Откуда отец узнал?! И почему он все еще такой спокойный?!
— Откуда т-ты знаешь? — заикаюсь я.
Он тихо смеётся и обнимает меня ещё крепче.
— Ну, я же не слепой и все-таки твой отец. Вижу, как мальчик смотрит на тебя.
Я сразу же заливаюсь краской. Ой, какой ужас… и папа об этом узнал. А что, если Стив ему рассказал про тот случай в подсобке и библиотеке?! Нет-нет-нет!
— И как же он на меня смотрит? — краснея, спрашиваю его.
— Как я когда-то смотрел на твою маму… — заключает отец.
Папа всегда любил маму, очень сильно любил. Но я не уверена, что Максим испытывает ко мне такое сильное чувство, как он когда-то к моей маме.
— О чем ты думаешь? — отвлёк от меня. — Ваша женская проблема состоит всегда в том, что вы постоянно придумываете себе что-то. Надо действовать, Кать.
Он улыбнулся мне той отцовской улыбкой, которая часто появлялась на его лице в детстве. Он тоже страдал, но все же смог встать на ноги и идти дальше, значит, я тоже смогу.
— Спасибо, пап, — благодарю я его, — теперь, кажется, я знаю, что мне делать.
Глава 42
Катя
— Здравствуйте, вы бронировали столик? — спрашивает меня крашенная блондинка.
— Эм, нет, — отвечаю я.
Она тупит взгляд и начинает что-то листать в своём планшете.
— Знаете, сейчас все столики заняты, но если вы подождёте за барной стойкой, то мы что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Я бы все равно не ушла отсюда.
Девушка проводила меня к барной стойке и сказала, чтобы я тут ждала. Сказав, что скоро ко мне подойдут и проводят к моему столику, удалилась.
Я обвела взглядом зал, ища Нику.
Да, я пришла в ресторан, где она работает, чтобы с ней поговорить. Это моя единственная возможность! Тут она ни за что не будет мне грубить, а сможет спокойно выслушать.
— Эй, ты меня слышишь? — отвлекает меня чей-то мужской голос.
Поворачиваюсь в его сторону и обнаруживаю смуглого, симпатичного бармена.
— Что?
— Я говорю, заказывать что-нибудь будешь? — повторяет он с улыбкой.
— Нет, спасибо, я жду столик, — улыбаюсь ему в ответ.
— Тогда тебе следует все-таки сделать заказ, ибо ждать ты будешь минимум тридцать минут, — пожимает он плечами, — суббота, вечер… все забронировано еще с пятницы.
— Не думала, что у вас такое востребованное место, — хмыкаю.
Он продолжает протирать стаканы. Я натыкаюсь на бейджик на его груди. Его зовут Дино.
— В Москве, особенно в вечер выходного, всегда забиты все столики. Тебе ещё повезло, что тебя посадили хотяб сюда, — смеётся он, сверкая своей неотразимой улыбкой, — кстати, я Дино, — он протягивает руку.
— Я заметила, — тяну ему в ответ, но вместо того, чтобы ее пожать, он целует.
— И как же зовут такую хорошую наблюдательницу?
Я тихо смеюсь.
— Катя.
— Тогда, Катя, позволь тебя угостить, — говорит он и начинает творить своими руками какой-то напиток.
Дино, кажется, профессионал своего дела. Он быстро и ловко использует разные ингредиенты, подбрасывая их или вертя в своих руках. Напиток был похож на радугу, три цвета красиво переливались, а обезьянка в качестве украшения меня рассмешила.
— Милая.
— Такая же как и ты, — подмигнул он, — заказывать не надумала, я разорюсь, если буду тебя кормить бесплатно.
Я прыснула от смеха. Ещё раз оглядев помещение и не найдя Нику, я решила попросить помощи у своего нового знакомого:
— Слушай, ты знаешь Веронику? Она у вас тут работает?
Он поднял на меня удивленный взгляд.
— Да, а что?
— Я ее подруга и… пришла ради неё сюда. Так где она?
— Она сейчас на кухне, разбирается с заказом, — ответил он.
Кивнув в ответ, я хотела спросить, когда она вернётся, но его позвали. Оказывается, в выходные ему приходилось работать как барменом, так и официантом.
— Прости, не хватает работников, — извиняюще улыбнулся и ушёл.
Проводив его фигуру взглядом, я случайно наткнулась на знакомое лицо. Ника! Она меня не видела, обслуживала только столики, поэтому вероятность того, что я смогу с ней поговорить, была мала, поэтому пришлось действовать самой.
Резко встав, я пошла к ней. Она только приняла заказ и уже собиралась идти, но наткнулась на меня.
— Катя? — удивленно спросила она.
— Да, привет, мы-ы можем поговорить?
Она осмотрелась вокруг, а потом, схватив меня за руку, повела в какой-то коридор.
— Что ты тут делаешь? — спросила она меня, когда мы оказались в темном коридоре, где, кажется, была кухня, ибо пахло очень вкусно.
— Ник, я…
— Тебе стоит уйти, — сказала она, нервно оглядываясь.
— Почему это? В квартире ты со мной не разговариваешь, в универе тоже, я просто хочу…
— Нам запрещено разговаривать с друзьями, семьей, близкими на работе. Если засекут, меня уволят. А если это сделают, то я не прощу тебе этого до конца жизни. Не тяни меня на то же дно, где ты сейчас, — выдала она резко.
Я стояла с раскрытым в ртом и не могла поверить, что сейчас это сказала моя подруга. Ника же, опомнившись, что она сказала, отшатнулась и сказала:
— Мне пора, уходи, — и ушла.
Я прислонилась к стене. Неужели все так плохо, и Ника меня не простит? Может, уже ничего нельзя изменить?
— И побыстрее! — раздался голос сзади меня, — Извините, вы что тут делаете?
— Ч-что? — спросила я, повернувшись к женщине в деловом костюме.
— Что вы делаете в коридоре? Вы — Лидия Соболева? — продолжала она спрашивать меня, — Я — Ирина Владимировна, мы с вами созванивались. Вы же насчёт работы официанта? Как раз вовремя, нам не хватает сотрудников.
И тут, кажется, судьба дала мне второй шанс.
— Знаете, Лидия, моя
