— И что же это?
Он прищурился, демонстрируя намёк на милые морщинки в уголках его великолепных голубых глаз. Его лицо давно лишилось юношеского овала, и если в школе Бо был королём выпускного бала и многим вскружил голову, то теперь можно с уверенностью сказать, что он превратился во взрослого мужчину с уверенной походкой и знающего своё дело, не принимающего ответ «нет», и при виде которого у женщин плавились трусики.
— Встретимся здесь на закате, — сказал Бо, схватив серебристый гаечный ключ, лежавший в траве неподалёку, и направился к своему грузовику. Он ослепил меня улыбкой с ямочками, из-за которой мою грудь затопило оглушающее сердцебиение.
Каждый шаг к дому был похож на увязание в паутине липких эмоций. Я чувствовала их. Повсюду. Во мне и вне меня. В моих волосах. На моей коже. То, как скоро они доберутся до меня, запутавшуюся и пойманную в их сети, было лишь вопросом времени. Моя голова уже наполнилась разными причудливыми мыслями, сердце бешено колотилось, и я снова превращалась в школьницу, влюбившуюся в Бо.
Бо Мэйсона – юношу, который уничтожил моё нежное сердце. Юношу, который отправил меня в штопор скоропалительных решений и заставил отчаянно пытаться бежать от всего на свете, что отдалённо напоминало мне наше время вместе.
Мне стало смешно оттого, что после всего, что я сделала, чтобы избавиться от влечения к нему, я снова вернулась к тому, с чего всё началось. Я поднялась по лестнице в дом, проводя руками по грубо отёсанным перилам, и покачала головой.
Бо уже обманул меня однажды…
И обманет снова…
∙ ГЛАВА 24 ∙
БО
Захлопнув капот грузовика, я сошёл с пандуса и направился внутрь, чтобы умыться. Слабый голос Дакоты эхом отражался сверху, и это, похоже, был рабочий звонок.
Эта девушка всегда работает.
Она была такой с юного возраста, устроившись в пятнадцать лет помощником печатника в местную газету. К тому времени, как Дакота перешла в старшую школу, она доросла до того, что ей доверили оформлять раздел частных объявлений.
Я шагнул в душ, и пока проигрывал предыдущую ночь с идиотской ухмылкой на лице, моя голова была полна всевозможными неприличными мыслями. Любить Дакоту было самым лёгким делом в моей жизни, а заниматься с ней любовью – самым естественным.
Благодаря тому, что моё имя стало известным и приходилось каждую ночь останавливаться в новом городе, я никогда не испытывал недостатка в симпатичных девушках, предлагающих согреть мою постель. В прежние дни такое внимание было приятным. Но всё быстро приелось. А потом я встретил Дейзи.
— Никто никогда не полюбит тебя так, как я, Бо, — говорила Дейзи со слезами на глазах в тот вечер, когда я разорвал нашу помолвку. — Не знаю, из-за кого ты стал таким, но на всей земле не найти никого, кто был бы настолько глуп, что смог бы полюбить человека с таким чёрным сердцем, как у тебя. Никто, кроме меня. — Я сидел, откинувшись назад, как придурок, молча наблюдая, как она запихивает одежду в чемодан и вслух ругает себя за то, что вообще влюбилась в меня.
Практически до двадцати пяти лет я был открыт для всего нового и пытался выкинуть на хрен Дакоту из своей головы. Мне казалось, что, оставив её, я причиню больше боли себе, а не ей. Я говорил себе, что она была стойкой маленькой девушкой со взрывным характером, которую быстро приберёт к рукам какой-нибудь симпатичный молоденький студент из колледжа.
В первый раз, когда я трахнул женщину, которая не была Дакотой, обещания, данные друг другу тем летом под звёздами, так громко звучали в моей голове, что у меня чуть не пропал стояк. Никогда не забуду черноволосую девушку, которая прыгала на моём члене и выкрикивала моё имя со слезами, струящимися по её лицу от счастья, что я воплотил её маленькие мечты. То, что я имел такую власть над кем-то в столь юном возрасте стало для меня поворотным моментом, и, будучи простым парнем с фермы из маленького городка в Кентукки, я не был готов иметь дело с таким влиянием и зрело им пользоваться.
Тем не менее, как только черноволосая красавица довела меня до кульминации, я немного умер внутри. И когда всё закончилось, я глотнул хорошего кентуккийского бурбона, чтобы заглушить чувство вины, и отключился.
Во второй раз было легче.
И в третий.
Дакота поступила в университет, а на меня обрушилась вся слава и все деньги мира. Я никогда не планировал ничего из этого, и, конечно, никогда не думал, что это в итоге превратит меня в эгоистичного двадцатилетнего ублюдка, который обратил обещания, данные им милой девушке, в пустое место.
И всё равно мудак, которым я стал, никогда не переставал любить Дакоту, но он, чёрт возьми, её не заслуживал. И по этой причине я держался от неё подальше.
К тому времени, как я вымылся и вышел на улицу, Дакота уже ждала меня, прислонившись к грузовику. Она стояла, согнув ногу и упершись ею в покрышку с белой полосой.
— Запрыгивай, красавица, — произнёс я с нарочитой медлительностью, вытаскивая ключи из кармана джинсов.
— Скажешь, куда собираешься меня везти? — спустя минуту спросила она, похлопав ресницами, и пристегнула ремень безопасности.
— Скоро увидишь, — переключив передачу, я повернул грузовик за угол, и мы поехали по мощёной дороге, ведущей к обзорной площадке.
Глухой переулок, застроенный особняками «Макмэнсон», не выглядел таким живописным, как в то время, когда это был укромный уголок, уединённый и заросший лесом, но здесь повсюду всё ещё можно было обнаружить знакомые места.
— Обзорная площадка, — уголки губ Дакоты приподнялись, как будто в её голове замелькали множество ночей, когда мы медленно танцевали здесь, перед фарами моего грузовика. — Посмотри на все эти дома. Такое убожество.
Я обогнул этот район и направился на север. В последние месяцы я открыл для себя новое местечко под названием «Перевал Гикори». Такое же, с нетронутым лесным массивом, оно было практически точной копией нашего старого места.
Остановившись и поставив машину на ручник, я включил фары и кивнул Дакоте, чтобы она ждала меня перед грузовиком. Подавив усмешку, она повиновалась моему молчаливому приказу, и через тридцать секунд мои руки уже сжимали её бедра, а её голова покоилась на моих плечах.
— У нас не так много времени, аккумулятора хватит ненадолго, — сказал я, — но пока ты здесь мне хотелось с тобой потанцевать.
Она
