Олег вопросительно посмотрел на Адама.
- Их тела полностью обгорели, эксперты предполагали, что они горели заживо, - Адам задумчиво смотрел на Светлану.
- Я к чему это говорю, - Светлана перестала разглядывать окно и посмотрела на мужчин. – У Карины серьезная психофизиологическая проблема, она до сих пор не верит, что всё закончилось, её даже от собственного имени передергивает. Эта мразь её Кариночкой называл.
Глаза у Олега и Адама сузились. Сквозь стиснутые зубы Адам произнес:
- И что ты предлагаешь?
Света посмотрела на свои руки, потом на мужа.
- Вы с Никой не разрешите.
Догадка промелькнула в глазах Олега.
- Нет! Я не собираюсь втягивать в это Карину!
- А для не особо умных? – Адамыч не понял сути фразы и с недоумением смотрел на эту сладкую парочку.
- Я предлагаю участие Карины в карательных мерах, - почти прошептала Светлана.
У Адама глаза полезли из орбит.
- Ты чего, совсем опупела!? Она же ребенок, ей и того хватило выше крыши! – гнев Адама был заразителен.
- А то я и понимаю, что с этим ребенком будет покончено – раз и навсегда, если ей не помочь! – проорала она в лицо Адама.
После чего развернулась и ушла.
Сергей смотрел на племянницу, и его всего трясло, довести ребенка до такого состояния. Карина и Ника не выпускали друг друга – куда одна туда и другая. Девочка боялась всего, Вероника – повторения. Ситуация усугублялась тем, что Карина боялась покидать дом отца, а Вероника всё реже сдерживала себя в присутствии Олега. Самого Олега девочка не знала, а так как боялась почти каждого встречного мужчину, девочка к себе его не подпускала, прячась за спину матери или дяди.
Вероника несколько раз пыталась вывести дочь гулять, но дальше крыльца девочка не двигалась. Отрицательно мотая головой, Карина начинала судорожно дергаться всем телом и цепляться практически за любой встреченный ею предмет. Светлана в разговоре с мужем предположила, что девочка боится быть опять похищенной.
С каждым днем психологическая обстановка в доме нагнеталась. Но Светлана всё ещё пыталась убедить Олега о проведении эксперимента. Олег был категорически против, ему хватало и того, что его дочь видела в нём ту тварь, что всё ещё жил на этой земле.
В один из будних дней, когда в доме не было ни Сергея, ни Олега, Светлана подошла к сестре и попыталась убедить её.
- Ника, мне нужно с тобой серьезно поговорить.
Ника сердито мотнула головой, но глаза не отрывала от беспокойно спящей дочери.
- Я не желаю разговаривать с тобой.
- Ника, это касается Карины.
Сестры встретились взглядами. У Светланы он был обеспокоенный, у Ники ожидающий.
- Ника, у девочки прогрессирует посттравматический синдром. Ей становиться хуже. Ей нужна помощь.
- Я её никому не отдам! – взвилась Ника.
- Нет, я хочу предложить один способ, но ни Олег, ни Сергей мне это не позволяют.
Вероника озадаченно посмотрела на Свету. Она обратила внимание на возбужденную сестру и удивилась, что Олег ей мог что-то запретить связанное с Кариной и её здоровьем.
- Ника, ты же помнишь ту историю, когда меня изнасиловали.
Сестра неохотно кивнула головой.
- Ты же помнишь, в каком я была состоянии. А ведь мне было всего на пять лет больше чем Карине.
- К чему ты всё это говоришь? – глаза Ники с подозрением сузились.
- Моих насильников спустя какое-то время нашли мертвыми. И их смерть придала мне такие силы, что сейчас я практически не вспоминаю о том, что со мной было.
- Но при чём тут Карина?
- Ника, - Света пристально посмотрела на сестру, - это я убила своих насильников.
Девушка резко подскочила со стула, на котором сидела. Она, как и её бывший муж, сразу догадалась, что хотела предложить Светлана.
- Ты чего, совсем сбрендила?! Карине 10 лет. Она и так видела все эти убийства на протяжении всего этого времени. Ты считаешь, что ей этого мало?
Светлана замахала руками, пытаясь успокоить сестру. Карина резко вздрогнула во сне. Ника, понизив голос до шипящего шепота, с угрозой продолжала распекать сестру.
- Я считаю, что моей дочери хватит мучений на всю жизнь. И я поддерживаю решение остальных. Ты кто? Психолог или садист?
Света поднялась на ноги.
- Вот именно! Я психолог, и без всяких сомнений я вижу, что Карине становиться хуже. Я вижу то, что её ждет в ближайшем будущем – психушка, уколы и шокотерапия. Ты этого хочешь своему ребенку? Ты хочешь оставить её калекой, сделать из неё ещё большего инвалида, чем она есть?
Глаза Светланы горели яростным огнём, Ника даже перепугалась. Она не ожидала такой пылкости от сестры.
- Света, но как ты можешь предложить ей участвовать в смерти этого подонка?
Девушка недоуменно смотрела на сестру.
- Она не должна участвовать, ей будет достаточно видеть, как он мучается и потом умрет, - потом догадка озарила её лицо. - Так вы чего, все думали, что я предлагаю, девочке убить эту сволочь?
Света истерично засмеялась, но, увидев обеспокоенный взгляд племянницы, которая от этого шума проснулась, она справилась с собой, и тепло улыбнулась Карине.
- Доброе утро, Карина. Мы тебе помешали?
Девочка отрицательно помотала головой, оглядев комнату, она расслабилась.
Ника с подозрением смотрела на сестру, ей казалось, что только отвернись, и та утащит дочь к этому маньяку. Но зерно истины в словах Светланы было. Девочка действительно сходила сума со страху.
Олег недоуменно смотрел на свою бывшую жену.
- Повтори, или я ослышался? Ты предлагаешь нашей дочери смотреть то, как мои ребята или я будут резать эту мразь на куски?
От произнесенных в слух слов у Олега даже ноги подкосились, и он был вынужден присесть на край стола.
Его бывшая и нынешняя жены вошли к нему в кабинет прямо перед обедом. Светлана присела в кожаное кресло напротив мужа, Ника встала около неё.
- Олег, я думаю, Света права. Надо допустить на расправу Карину.
Её голос всё ещё гудел в его голове, после произнесенных им слов.
- МОЯ дочь нуждается в этом, ей всё хуже и хуже!
Акцент на то, что дочь только её, его разозлил.
- А ты считаешь, что ей станет легче от того, что она увидит?!!!! – с яростью выпалил он, смотря ей в лицо, судорожно сжав столешницу.
Он видел, как побелело лицо Ники, но он также заметил, как упрямо сжались губы у обеих сестер.
- Я считаю, что это намного лучше, чем заставлять её постоянно бояться любого шороха. Такими темпами она и до 18 не доживет. Ей трудно
